Амальрик вздохнул.
– Это еще не все. Тут замешана магия.
– Можно было догадаться. Но все они – трусливые дураки. Что, перестали верить в собственные заклинания? Или они поленились воспользоваться секретами, которые ты привез из-за моря?
– Разумеется, нет. Но архонты тоже времени даром не теряли, – заметил Амальрик. – И похоже, что от принца Равелина они получили больше черных тайн, чем мы предполагали. Наши воскресители боятся, что они ни в чем нам не уступают. Взять только эту проклятую стену через полуостров, которую архонты восстановили. Один воскреситель сказал мне, что во дворце никто, даже Гэмелен, не сможет совершить такое чудо за одну ночь.
– Ну и что? – усмехнулась я. – В конце концов сталь решает, кому достанется победа. Говоришь, их архонты нашли способ защищаться от наших заклинаний? Ну, значит, наши колдуны придумают что-нибудь посильнее, и эта гонка будет продолжаться долго, пока наконец в дело не вступим мы, солдаты, и не начнем вести войну старым, добрым способом – топорами, мечами и луками. Не беспокойся. Мы всегда побеждали их в прошлом. Магия не может ничего изменить.
– Вообще-то ты права, – охотно согласился Амальрик – Я многое узнал о военной магии от Яноша Серого Плаща. Он был не только великим волшебником, но прежде всего – здравомыслящим воином.
Он налил себе вина в бокал. Я отрицательно мотнула головой, когда он предложил налить мне тоже, и вместо этого глотнула холодной воды.
– Однако на этот раз, – продолжал он, – постоянно доходят слухи об ужасном оружии, которое придумали архонты. Я понимаю, что перед началом войны сплетни множатся быстрее, чем мухи в навозе. Но сам Гэмелен отметил странные колебания магического эфира, поэтому даже он озабочен.
Я замолчала. Если Гэмелен – а он был не только главным воскресителем, но и весьма хладнокровным человеком – озабочен, можно смело начинать бояться.
– Что еще? – спросила я после паузы.
– Архонты пытаются добиться расположения короля Домаса, – ответил брат. – Он хитер, поэтому вряд ли их ждет успех. Разве что они убедят его, что наша карта бита. Тогда он поступит, как любой разумный монарх, – поддержит будущего победителя.
Если это случится, у нас не остается ни единого шанса. Далекие Королевства превосходят и нас, и наших врагов вместе взятых в магических науках. Сейчас Королевства были нашими союзниками – благодаря Амальрику. Но кто знает, что может случиться.
– Нам остается только ждать, – вздохнула я, прикрываясь фатализмом как щитом.
– Я сделаю все, что смогу, – заявил мой брат. – Магистрат приказал мне отправляться в Ирайю. Я должен повлиять на короля и удерживать его от союза с архонтами в течение всей войны.
Выражение его лица было мрачным, и я понимала почему. Ему придется не только пропустить все сражения, но и несколько лет, пока длится война, жить среди иностранцев.
– Когда уезжаешь? – спросила я.
– Через несколько дней. Как только упакую вещи и подготовят корабль.
Я лихорадочно размышляла, чем мне может помочь брат.
– До того как уедешь, не мог бы ты поговорить с Магистратом? В этой войне понадобится каждый меч. Маранонская стража не должна оставаться дома!
Амальрик покачал головой.
– Я уже пробовал протолкнуть эту мысль. И неудачно.
Мое сердце чуть не разорвалось. Я не ожидала, что поражение будет таким скорым.
– Но почему? – крикнула я, хотя прекрасно знала ответ сама.
– Так же, как и всегда, – ответил он. – Пришлось выслушивать их идиотские рассуждения несколько часов.
– Дай-ка я воспроизведу их! – воскликнула я, едва сдерживаясь. – Боги сотворили женщин слабыми, им не пристало быть воинами, они недостаточно мужественны, чтобы сражаться, их настроение зависит от менструального цикла, они не умеют рассуждать, они – жертвы случайных капризов, солдаты-мужчины не будут им доверять, если придется драться рядом, или будут их беречь, подвергая свои жизни и саму победу опасности, они станут шлюхами, так как всем известно, что женщины не могут контролировать свои инстинкты и будут совокупляться с каждым доступным мужчиной. Если их возьмут в плен, то изнасилуют, унижая этим честь города Орисса.
– Ты ничего не пропустила. Последний пункт вызвал особенно горячие возражения.
– Тысяча чертей!
– Я тоже так думаю, – подхватил Амальрик. – Правда, мои аргументы не были такими выразительными и точными. И еще одно. Командовать экспедиционным корпусом будет генерал Джинна. Это он был самым ярым противником участия маранонской стражи в войне.
Моя ярость достигла новых высот. Джинна – главнокомандующий! Это удивило меня, хотя на самом деле удивляться не стоило. Таких вояк, как Джинна, разводится полным-полно в мирное время. Они все одинаковы: из хороших семей, заканчивают хороший лицей, всегда получают очередное повышение в звании, хороши собой и никогда не ввязываются ни в какие скандалы. Во время войны эти положительные качества оборачиваются во вред: они никогда не осмеливаются нарушить инструкции, считая начальство глупее себя и опасаясь его, срывают зло на своих подчиненных. И стараются по мере сил избегать скандалов, не делая ничего, кроме самого необходимого, да и то если есть на кого свалить ответственность за последствия. А что до их смазливых лиц – я ни разу не видела, чтобы красота помогла отразить удар копья.
Короче, генерал Джинна олицетворял собой все недостатки нашей армии, возникшие за долгие ленивые годы мира.
