они вполне живы и всецело осознают, как над ними надругались.
Они стонали… и слегка подергивались.
Вот что я увидела на склоне холма по пути к Кафе «Дойчлянд» — в тот самый, первый раз на Рондуа, когда еще была маленькой девочкой. Вот почему я воспользовалась четвертой Костью Луны, чтобы спасти себя и родителей. Мне казалось, что я их спасаю…
Я зажмурилась:
— Ничего этого нет.
— А вот и неправда! Очень даже есть.
Пепси, вошедший в гостиную у меня за спиной, выкрикнул что-то короткое и неразборчивое.
Раздался громкий щелчок, и наступила полная тишина. Когда я открыла глаза, тел не было. Пепси подошел и положил сзади руки мне на плечи. Наклонив голову, я прижалась щекой к костяшкам его пальцев:
— Спасибо.
— Ах ты поганец! Ладно, ладно, приступим. Очевидно, Пепси, что Кости у тебя, иначе ты бы так не смог. Ну-ка, дай поглядеть. Все равно так положено.
Пепси присел на другой угол кушетки — обычно там сидел Дэнни, — пристроил свой рюкзачок на коленях и стал по одной вынимать Кости, медленно раскладывая на диванной подушке. Когда он закончил, их было пять. Пять? Я не верила своим глазам. Пятая? Откуда она взялась? Где же он нашел пятую Кость Луны? Я перевела взгляд с Костей на Пепси, потом на Джека Чили.
— Удивлена, мамочка Каллен? Вот так-то, не щелкай клювом. Твой малыш — тот еще фрукт!
— Мам, не слушай его. Просто я не мог сказать раньше, нельзя было. Это от Жарких Туфель. Помнишь, когда я забирался в штанину?
Я сумела только кивнуть, а потом чуть не рассмеялась. Да какая разница? Меня уже ничего не удивляло. Ни пятая Кость Луны, ни корчащиеся на полу родители, ни Джек Чили, удобно расположившийся на кушетке в моей гостиной.
Я поднялась и снова села — в любимое кресло Элиота, купленное мной на аукционе Армии Спасения и заново перетянутое тканью с узором пейсли[77]. Из любопытства я опустила взгляд на подлокотник, проверить, на месте ли пятно, которое посадил Элиот, капнув шоколадным пломбиром. Пятно было на месте. Почему-то меня это обрадовало, и я накрыла его ладонью, словно оно принадлежало мне одной.
— Пепси, ты в курсе, что дальше?
— Нет.
Чили вздохнул:
— Так я и думал. Ладненько, значит, сейчас нам предстоит урок рондуанской истории. Слушай внимательно. Никто, кроме меня, всего этого не знает, потому что только я нашел другие пять Костей.
— Другие пять Костей? Откуда?
— Молчи и слушай. Творец Рондуа, кем бы он ни был, оказался честным малым. В любой момент времени существуют десять Костей Луны. Те пять, которые нашел ты, вместе зовутся Костями Дыма. Мои же — Костями Печати. И не спрашивай, что значат эти названия, потому что я не в курсе. Наверно, что- нибудь связанное с богами или Богом — короче, кто тут за главного. Но это лишь мое частное мнение. Как бы то ни было, есть два набора Костей, и всегда были. Все, что происходит на Рондуа, зависит только от того, какой набор найден.
— Погодите…
— Каллен, хватит перебивать. Уверяю, когда я закончу, у вас не останется вопросов. Итак, существуют два набора Костей, но чтобы проявилась их сила, кто-нибудь должен их найти. Давным-давно я нашел Кости Печати и с того времени правлю на Рондуа. С моими методами вы знакомы, но спорить о политике мы сейчас не будем, без толку. Я правлю так, как мне нравится… Если бы ты, Пепси, не нашел Кости Дыма, я бы оставался у власти еще в течение трех Миланов. Знаешь, сколько длится Милан?
Пепси кивнул; взгляд его был спокоен и внимателен.
— Хорошо. Так вот, нашедший пять Костей, тех или иных, правит в течение пяти Миланов. Затем необходимо пройти испытание, но об этом чуть позже… Однако то, что сделал ты, вносит определенные коррективы. В прошлом часто случалось так, что оба набора Костей находили одновременно или почти одновременно. Последними совпали Киган Мерль и Нильские Тени[78]. Согласно закону, если такое произошло, оба должны сразу пройти испытание, и выживает только один. В тот раз победил Мерль и правил свои пять Миланов. Кстати, если вы не знали, Мерль был отцом мистера Трейси… После него наступил краткий период безвластия, а потом появился я. Должен сказать, что пять Костей Печати я нашел быстрее всех за всю историю Рондуа.
Довольный собой, Чили протянул руку к кушетке и взял четвертую Кость Луны — так безразлично отданную нам Дефацио, когда мы приплыли на его остров; похожую на бейсбольный мяч; использованную мной в прошлой жизни, чтобы спастись.
— То, что сказал вам Дефацио, не столь далеко от истины. Будучи правителем, вы в полном праве проводить свой курс и затевать большие перемены — но, увы, старые верования и те, кто их исповедует, умирают очень медленно. Как бы вы ни были умны и изобретательны, вам всегда придется бороться с кем- то, кто упорно не желает идти вашим путем, хоть кол на голове теши. В моем случае это были такие идиоты, как Трейси и Стастны Паненка, не говоря уж о Кипучем Пальце, который стар, как кремень, и так же упрям… Как только я не пытался их убеждать! Я приходил к ним как Джек Чили, как Алвин Вильямc, как Огненный Сэндвич… вы не поверите, в какие тяжкие мне приходилось пускаться, чтобы попробовать убедить их перейти на мою сторону!.. Из этого, дражайший мой Пепси, вовсе не следует, что если сегодня тебе повезет, то завтра ты не столкнешься ровно с теми же проблемами. Разве что тебе придется разбираться с моими сторонниками — а они, смею заверить, от своего не отступятся… Власть у тебя будет. Но если ты не примешься убивать всех и каждого, кто с тобой не согласен — а теоретически это в твоих силах, — тебе придется убеждать и уламывать… Жутко скучно, но без этого никак.
Слушая разглагольствования Чили, я немного расслабилась; можно было подумать, мы беседуем со старым правителем, который делится воспоминаниями о временах, когда занимал высокий пост. Разве что этот правитель по-прежнему находится у власти и, судя по тону, планирует там и остаться.
— Итак, ты находишь Кости, становишься правителем, и, если, пока ты у власти, никто не найдет другие пять Костей, тебе позволено править как заблагорассудится в течение пяти Миланов. Вот вся история Рондуа в нескольких фразах, пусть и длинных. Изложенная Джеком Чили, Алвином Вильямсом, Марцио, Огненным Сэндвичем и тэ дэ и тэ пэ.
— А что потом, после пяти Миланов?
— Ты проходишь испытание и погибаешь. Наступила долгая тишина — по ходу которой Чили разглядывал нас с непроницаемым выражением на лице/ лицах.
— Почему тогда это зовется испытанием? Обычно испытание можно пройти или не пройти.
— Каллен, какая ты несносная. Это не школа; пересдачи не будет, — издевательски отозвался он голосом Элиота. — И вообще, я давно мог бы тебя выгнать. Так что не наглей. Это называется испытанием, потому что так повелось, усвоила?
Но под угрозой находился мой сын, и я не могла молчать:
— Хорошо, даже если вы победили, жить вам всего пять Миланов. А сколько это?
— Не твое дело. Однажды у тебя был шанс, но теперь Рондуа для тебя — только сон. Мы же там живем. Пепси, ты нашел пять Костей Дыма и должен теперь пройти испытание. Я тоже… А еще ты должен понять, что, каким бы хорошим или плохим ты себя ни считал, предсказать, кто победит, невозможно. Все определяет случай. И я напуган ничуть не меньше тебя.
Наклонившись к нам, он растопырил ладони, и в них возникли два огромных пистолета. Размером с обувные коробки, иссиня-черные, отблескивающие смазкой.
— Выбирай.
Ни секунды не колеблясь, Пепси выбрал оружие. Для его ладошки пистолет был велик, так что держать пришлось двумя руками.
— Подождите!
Чили сверкнул глазами, и я осела в кресле.
