Пытаясь унять дрожь в руках, я открыла окно и окликнула Хью по имени. Не знаю, кричала ли я, говорила обычным голосом или шептала. Он взглянул на меня и коротко взмахнул рукой, так, будто я звала его на ленч и он давал понять, что придет через минуту. Но он меня услышал! И он действительно был там! Но он умер. Но он там был.
Я была так ошарашена, так захвачена видением Хью, что даже не замечала, чем тем временем занимается мальчик. Не видела, как он поднял и швырнул камень.
Он попал мне в лицо. Я вскрикнула и отшатнулась. Прижала ладони к лицу, и по пальцам заструилась теплая кровь. Я обо что-то споткнулась и, подвернув ногу, упала на пол. Попыталась выставить вперед руку, чтобы смягчить падение, но она была вся в крови и, коснувшись пола, скользнула по нему в сторону. Со всего маху я ударилась головой.
Я лежала на боку, пыталась моргать, чтобы в голове прояснилось. Все вокруг замедлилось, чуть ли не замерло. Кровь попала мне в глаза, и я никак не могла толком их разлепить. Голова у меня ужасно кружилась. Я лежала неподвижно и слышала свое прерывистое дыхание. Собравшись с силами, я вытерла лицо и открыла глаза. Я увидела камень на полу. Вот обо что я споткнулась. Он был большим, серебристо- коричневым. Большой камень на кухонном полу. Помню, что подумала уже тогда, уже там: откуда он здесь взялся?
А потом случилась еще одна странная вещь. Где-то рядом засмеялся ребенок.
У меня в голове все смешалось. Я старалась на чем-нибудь сосредоточиться, вытерла глаза от крови; видимость стала лучше, душевное равновесие понемногу' возвращалось. Но действительность вывернулась наизнанку, и я не могла привести ее в прежнее состояние. Детский смех был снаружи и внутри моего смятенного сознания. Он оставался единственной константой и звучал совершенно отчетливо.
– Что же с вами случилось? Серьезная травма.
– Я упала.
Врач впервые за все время, что я провела в кабинете, перевела дух. Она сощурилась – некрасивая женщина с прической монахини.
– Вы упали? – На ней были белые хирургические перчатки, и она ткнула пальцем в свежую повязку на моем лбу. – Это не похоже на падение, мисс Романак. Вы уверены? – Улыбка на ее лице исчезла через секунду. Мы обе знали, что она означала. – Это похоже на удар чем-то тяжелым и острым. – На последнем слоге голос ее негодующе возвысился. Ее суровое лицо готово было вспыхнуть от гнева. Если не скажу ей правду, я почувствую всю силу этого гнева. Она двигалась и говорила с неколебимой уверенностью судьи, выносящего смертный приговор. Я была рада, что незнакома с ней.
Я качнула было головой, но это движение такой болью отдалось в шее, что я замерла.
– У меня и шея болит.
Она протянула руку, и ее пальцы легко скользнули вверх и вниз по моей шее.
– Это нормально. Это или травма, полученная при падении, или просто вы резко повернулись и растянули мышцы. Через пару дней все пройдет. Меня гораздо больше беспокоит вот это. – Она снова указала на мой лоб. – Подобные травмы при падениях совершенно не типичны.
Я набрала полную грудь воздуха и испустила раздраженный, усталый вздох.
– Никто меня не
Выражение ее лица не изменилось. Травматологам еще и не такое приходится выслушивать.
– Мои соболезнования. Но обычно подобные травмы – результат насилия. Я могла бы подробнее вам объяснить, но в этом нет необходимости. Какие-нибудь лекарства принимаете?
– Нет. Мне прописали валиум, но я его не принимала.
Она подошла к столу и нацарапала что-то на рецептурном бланке.
– Я вам выписала релаксант для мышц шеи и обезболивающее. Вы у кого-нибудь наблюдаетесь? Психолога или терапевта? Они могут быть очень полезны при потере близкого человека.
«У призраков», – вот что мне хотелось ответить. К терапевту я не хожу, но наблюдаюсь у призраков. Один из них даже запустил в меня камнем.
– Спасибо за помощь, доктор. Мне к вам еще прийти?
– Да. Через неделю я сниму швы.
Как ни медленно я поднималась, но в голове у меня начала пульсировать боль, а шею словно огнем обожгло. Мне хотелось как можно скорее выйти из этого кабинета, убраться подальше от этой злой, агрессивной женщины, снова очутиться под открытым небом, на улице.
– Мы получили результаты вашего теста на беременность и ультразвукового обследования, мисс Романак. Они положительные.
Стоя к ней спиной, я попыталась повернуть голову, но из-за боли не смогла. Пришлось развернуться всем телом. Сказать мне было нечего. Я все это уже знала и прошла обследование, лишь отдавая дань заведенному порядку. О своей беременности я узнала в день смерти Хью и не успела ему об этом сказать. Это было хуже всего. Хуже не бывает.
– Вы и об этом можете поговорить с нашим психологом. Я не поняла, что она имела в виду. Она заметила вопросительное выражение на моем лице и поджала губы.
– Насчет ребенка. Раз ваш друг умер, вы, наверное, захотите прервать…
Я догадалась, о чем она говорит, скорее по ее тону, чем по смыслу слов. В смысл я не вникала.
– Я оставляю ребенка, доктор. Можно мне уйти?
– Желаете узнать, какого он пола? Я зашагала к двери.
– Я и так знаю. Мальчик.
