сквозь толпу к машине.
Грэг полулежал, обмякнув на сиденье, с закрытыми глазами и с искаженным от боли лицом.
— Мама! Мама! — услышала она крик Томми и увидела, как он бежал по траве прямо к ней.
Сзади него, безнадежно отставая, ковыляла миссис Фултон.
— Мама! — испуганно вскрикнул Томми, узнав машину Грэга.
Он не должен видеть Грэга таким, в панике подумала Линда. Ему нельзя. Иначе все повторится, как с его отцом.
Она повернулась и поспешила к нему навстречу. Быстро подхватила его на руки и спрятала его лицо у себя на плече, пытаясь оградить его от вида раненого человека и искореженного металла разбитой машины.
Томми заплакал, и она тоже. Линда ничем не могла ему помочь, только крепко прижимала его к себе.
Сзади нее раздался голос:
— Кошмар! Он что, умирает? Никогда раньше не видел, как умирают. Какой кошмар!
Она зажмурила глаза и снова начала молиться.
12
Она снова услышала голос человека, который называл себя врачом:
— Кто-нибудь, вызовите «скорую»!
В этот момент подоспела миссис Фултон, вся красная и пыхтящая от непривычного для нее бега.
— Он убежал от меня, — задохнулась она, сердито сверкая глазами на Томми. — Это не моя вина. Он убежал.
Томми продолжал плакать, спрятав лицо на плече у Линды.
— Я не виновата, — ныла экономка. — Он сам взял и убежал.
Да успокойтесь же, хотелось закричать Линде. Как вы можете стоять здесь и нудеть о какой-то вине, когда Грэг ранен и неизвестно, насколько серьезно.
Она стояла, не открывая глаз и крепко прижимая к себе сына. Слезы жгли ей глаза. Вдали послышался вой сирены. Кто-то дотронулся до ее плеча.
Она повернулась и увидела того же седовласого врача.
— Вы Линда? — спросил он. — Он все время зовет какую-то Линду.
— Как он? — взмолилась она.
— Думаю, ничего серьезного, кроме сломанной руки и всяких порезов и ушибов. Рука причиняет ему сильную боль, и его еще нужно обследовать — нет ли внутренних повреждений.
Пронзительный звук сирены «скорой помощи» приближался. Линда еще крепче прижала к себе Томми.
— Ты слышал, что сказал врач? Перестань плакать, милый. С ним все будет хорошо.
И тут она услышала позади себя слабый, хрипловатый, до боли знакомый голос:
— Линда! Да где же ты, черт подери?
Она почти улыбнулась сквозь слезы. Должно быть, с ним и вправду все в порядке, раз он уже позволяет себе грубить. Она нехотя передала Томми миссис Фултон.
— Не вздумайте выпустить его еще раз, — пригрозила она ей и повернулась к машине.
Врач отстегивал ремень безопасности, освобождая Грэга. По глазам пострадавшего было видно, что ему очень больно.
— Здесь больно? — спросил врач, нажимая ему на ребра.
— Везде больно, — проворчал Грэг, пытаясь подняться. — Перестаньте тыкать меня пальцами. Я даже не знаю вас. Линда!
— Все в порядке, я врач, — возразил пожилой человек, надавливая рукой на живот раненого. — Как здесь?
Толпа расступилась, давая Линде пройти. Врач распахнул дверцу машины, чтобы было удобнее обследовать Грэга, но тот, увидев Линду, снова начал приподниматься.
— Сядьте на место, — сказал врач, обследуя ему бок. — Как здесь?
Грэг рвался подняться, морщась от боли, когда случайно задевал сломанную руку. Он с каким-то беспокойством, не отрываясь, смотрел на Линду.
Врач попытался силой усадить его обратно на сиденье.
— Линда! — позвал Грэг. — Ты мне нужна.
— Леди, идите же сюда и успокойте этого человека, — недовольно приказал врач. Он отошел в сторону, уступая ей место. И как только она подошла, то сразу же схватила здоровую руку Грэга своими руками.
— Не двигайся. — Слезы струились по ее лицу. — Пожалуйста, Грэг. Ты сделаешь себе больно.
Он опять стал подниматься, но врач удержал его.
— Линда, я совершил такую глупость, — сказал Грэг. — Но я не сбил пеликана. С ним все в порядке. Я не сбил его.
Он все время порывался встать, хотя Линда и старалась удержать его.
— Я все видела. — Она положила руку ему на плечо. — Успокойся, иначе тебе будет еще хуже.
— Я не сильно пострадал, — сказал он и тут же поморщился. — Послушайте, — обратился он к врачу. — Помогите мне встать. Я в порядке. Я могу двигать всеми пальцами на руках и на ногах. Просто ударился немного, и моя рука… — Он попробовал пошевелить рукой, и его лицо исказилось от боли.
— Не двигайся, — умоляла Линда, стирая струйку крови с его щеки. Звук сирены «скорой» стал невыносимо громким и внезапно смолк.
— Дорогая, ты плачешь? Из-за меня? Прости. Ради Бога, прости. Я никогда больше не поступлю так. Только не плачь, родная, хорошо?
— Не беспокойся обо мне. Нам нужно позаботиться о тебе.
— Грэг! — сзади нее раздался плачущий, почти истерический крик Томми.
Из машины «скорой помощи» вышли двое мужчин. Волоча за собой носилки, они направились к разбитой машине.
— О, Господи, — простонал Грэг, закрывая глаза и с досадой ударяя здоровой рукой по рулю. — Надеюсь, Томми не видел всей этой каши? Скажи ему, что со мной все прекрасно.
— Отойдите, леди, — приказал один из санитаров. Они стали осматривать Грэга, прежде чем положить его на носилки.
— Она мне нужна! — взорвался Грэг. — Не смейте ей говорить, чтобы она отошла.
— Спокойно, парень. Ты сейчас после аварии, не знаешь, что говоришь.
У Грэга засверкали глаза.
— Я точно знаю, что хочу. Томми! Томми! Ты меня слышишь? Со мной все в порядке, дружок. И пеликана я не сбил. Все прекрасно, старина. Все прекрасно.
— Послушай, — сказал один санитар другому. — Давай его двигать…
— Я сам могу двигаться! — рявкнул Грэг. — Я сам дойду до вашей чертовой машины.
— Нет! — запротестовал санитар, но Грэг снова выругался. Они попытались удержать его, но он был слишком сильным, даже после аварии. Ему удалось наполовину выбраться из машины, и, когда они снова стали удерживать его силой, он пригрозил им кулаком.
— Я пойду сам, — грозно предупредил он.
— Пусть идет, — сказал один из них небрежным тоном. — Мы его подберем, когда он упадет.
— Я не упаду, — усмехнулся Грэг. — Потому что это очень важно.
Мужчины отошли, наблюдая, как он с трудом поднимается. Ноги его подгибались, но он ухватился здоровой рукой за дверцу и медленно выпрямился. Когда он сделал первые неуверенные шаги, под ногами у него зазвенели осколки стекла. Он опять выругался и посмотрел вниз. Его босые ноги кровоточили.
— Линда, помоги мне. — Он слегка покачнулся, но устоял на ногах.
