Анри Беккерель нес в жилетном кармане пробирку с радием и тоже получил ожоги. Он приходит в восторг и ярость, бежит к Кюри жаловаться на проделки их страшного детища. В заключение он говорит:
– Радий я люблю, но сердит на него!
…А затем спешно записывает результаты своего невольного эксперимента, которые появятся 3 июня 1901 года в «Докладах Академии наук» рядом с наблюдениями Пьера Кюри.
Заинтересованный этой поразительной способностью, Пьер изучает действие радия– на животных. Он работает вместе с известными учеными-медиками Бушаром и Бальтазаром. Вскоре они пришли к такому заключению: радий, разрушая больные клетки, излечивает волчанку, злокачественные опухоли и некоторые формы рака. Этот вид терапии будет называться «кюри-терапией». Французские врачи-практики (Доло, Викам, Доминичи, Дегре и др.) с успехом применяют первые опыты этого лечения на своих больных. Они употребляют пробирки с эманацией радия, полученные от Пьера и Мари Кюри.
Радий полезен, изумительно полезен! Нетрудно догадаться о прямых следствиях такого убеждения. Выделение нового элемента представляет интерес не только теоретический. Оно является необходимым, благодетельным. Должно начаться промышленное производство радия.
Пьер и Мари кладут начало такому производству. Собственными руками, больше всего руками Мари, они добывают первый на свете грамм радия из восьми тонн уранинита разработанным ими способом. Мало- помалу свойства радия все больше возбуждают умы, и супруги Кюри находят действенную помощь для организации производства радия на широкой основе. Массовая переработка минерального сырья под руководством Андре Дебьерна была начата Центральным обществом химических продуктов, согласившимся производить всю переработку по себестоимости, без прибыли. В 1902 году Академия наук отпускает супругам Кюри кредит в двадцать тысяч франков «на выделение радиоактивных веществ». Сразу же была начата переработка пяти тонн минерала.
В 1904 году решительный и образованный Арме де Лиль надумал построить завод по производству радия для врачей, занимающихся лечением злокачественных опухолей. Он предлагает Пьеру и Мари помещение при заводе, где они могут с удобством вести свои работы, которые из-за тесноты сарая были до сих пор невыполнимы. Супруги подбирают себе таких сотрудников, как Ф. Одепин и Жак Дани, которым Арме де Лиль поручает извлечение драгоценного вещества.
Мари так и не расстанется с полученным ею первым граммом радия. Позже она завещает его своей лаборатории. Он не имел и никогда не будет иметь другой ценности, кроме как воплощения ее бескорыстного труда. Когда сарай рухнет под ломами рабочих, а мадам Кюри уже не будет на свете, этот грамм останется излучающим свет символом подвига и героической поры двух людей.
Другие граммы будут цениться по-иному – на вес золота. Радий, регулярно поступающий на рынок, становится самым дорогим веществом на свете. Один грамм радия стоит семьсот пятьдесят тысяч франков золотом.
Такое аристократическое вещество заслуживает того, чтобы о нем знали. В январе 1904 года выходит первый номер обозрения «Радий», посвященного только радиоактивным продуктам. На рынке радий выступает как нечто самостоятельное. У него своя котировка и своя пресса. На бланка с заголовком завода Арме де Лиля вскоре будет печататься большими буквами:
Соли радия – радиоактивные вещества
Адрес для телеграмм: Радий – Ножан-сюр-Марн,
Все эти плодотворные работы ученых в разных странах, организация производства радия и первые врачебные опыты осуществились в конце концов благодаря тому, что юная блондинка, движимая горячей любознательностью, в 1897 году выбрала темой своей диссертации изучение лучей Беккереля; благодаря тому, что она угадала в уранините присутствие нового химического элемента и, присоединив к своим силам силы мужа, доказала существование этого элемента, выделив чистый радий.
И вот 25 июня 1903 года эта женщина стоит у черной доски в небольшой аудитории Сорбонны, в «студенческой аудитории», куда можно попасть по скрытой винтовой лестнице. Прошло больше пяти лет с тех пор, как Мари приступила к теме своей диссертации. Закружившись в вихре крупнейшего открытия, она долго откладывала защиту докторской диссертации, не имея времени соединить в целое необходимые для этого элементы. И вот теперь она перед судом ученых.
По обычаю, она вручила своим оппонентам – Липпманну, Бути и Муасану – на рассмотрение текст своей работы «Исследование радиоактивных веществ». И – событие невероятное – она купила себе новое платье, черное, шелк с шерстью. Говоря точнее, Броня, приехавшая в Париж на защиту диссертации, пристыдила Мари ее заношенными платьями и насильно повела в магазин. И уже сама вела переговоры с продавщицей, щупала материю, указывала переделки, не обращая внимание на хмурое лицо младшей сестры.
В раннее июньское утро, солнечное и торжественное, Броня сама нарядила Мари с такой же тщательностью, с тем же увлечением, как двадцать лет тому назад, в 1883 году, когда девочке Манюше, одетой, как и теперь, в черное платье, предстояло получить из рук русского чиновника золотую медаль по окончании гимназии в Краковске пшедмесьце.
Мадам Кюри стоит совершенно прямо. На ее бледном лице, на выпуклом лбу, совсем открытом благодаря зачесанным наверх волосам, заметны тонкие морщинки – следы того сражения, которое она дала и выиграла. Физики, химики теснятся в комнате, пронизанной лучами солнца. Пришлось поставить дополнительные стулья: исключительный интерес к тем исследованиям, о которых будет идти речь, привлек людей науки.
Старый доктор Кюри, Пьер Кюри, Броня сели в глубине зала, втиснувшись между студентами. Рядом с ними расположилась говорливая стайка юных девиц – это севрские ученицы Мари, явившиеся аплодировать своей преподавательнице.
