пожалуй, пролезть под кучей, ничего не задев. Если, конечно, под ней вообще есть сквозной проход…
Улисс опустился на колени и заглянул в узкое треугольное отверстие. Он увидел иззубренный обломок трубы, упирающийся в пол, и второй — чуть дальше, но один можно будет обогнуть слева, а другой справа, тонкий металлический лист, свисающий до самого пола, можно, пожалуй, приподнять, а дальше… Ну, да там видно будет.
Он снял автомат и прислонил его к лежащему у стены рюкзаку. Из всех инструментов у него остался только маленький топорик. Лежа на спине и держа в одной руке свечу, он осторожно протиснулся в проем под нависающими над полом балками и медленно пополз вперед — туда, где в темноте густо переплетались ветви железных зарослей…
— У-у-ли-ис! — голос был слабый и далекий, но такой зовущий, полный отчаянья, что, услышав его, нельзя было ни минуты оставаться на месте.
— Я здесь! — закричал Улисс. Он попытался вскочить, но острый край плиты уперся ему в грудь и не дал даже шевельнуться.
В чем дело? Улисс некоторое время не мог сообразить, что произошло. Наконец, он вспомнил. Ф-фу! Все понятно. Кажется, просто уснул. Он протянул руку и нащупал в темноте толстый проволочный жгут. Да, да. Все правильно. Нужно ползти вдоль него. Там впереди виднелась какая-то дыра. Но почему сейчас ничего не видно? Ну да, свеча погасла. Сколько же времени прошло? Он полз под огромной кучей металла, находил проходы, попадал в тупики, возвращался и снова продвигался вперед, а может, и не вперед — сохранять здесь направление было очень трудно, — пока, наконец, не обнаружил этот жгут и не решил двигаться вдоль него.
Все верно, только нужно зажечь свечу, а для этого хорошо бы выбраться в какое-нибудь более просторное место, где можно хотя бы перевернуться со спины на живот и достать спички. Улисс подался чуть вперед. Вдруг пол под ним дрогнул от тяжелого беззвучного удара. За первым ударом последовал второй, третий, плита над ним ритмично вздрагивала, и Улисс вдруг вспомнил, что так уже было. Он уже слышал, вернее, ощущал эти удары перед тем, как уснул. Нет, не уснул, а потерял сознание! Едва вспомнив все это, Улисс почувствовал, что у него снова кружится голова, он уже не мог определить, где верх, а где низ, ему показалось, что пол коридора проваливается, и он летит, кувыркаясь, в бездонную глубину шахты…
…Белый холодный свет… Нет, просто несколько светящихся точек где-то там, в невообразимой вышине… Наверное, звезды. Значит, опять сплю, подумал Улисс. Ну и хорошо.
Эти несколько звезд светили с неба специально для него, лежащего на самом дне бездонного колодца… Колодца? Нет, шахты. И не на дне, конечно, что за ерунда? Улисс попытался поднять голову, но сейчас же в затылке отозвалась такая боль, что зарябило в глазах. Он потрогал затылок рукой и нащупал огромную шишку. И все-таки жив, подумал он. Опять жив. И, кажется, остался на том же месте. Да, вот трубы, вот плита, а вот и проволочный жгут, вдоль которого нужно ползти. Только звезды… Откуда они взялись? Он зашевелился, окончательно выбрался из-под плиты и, застонав от боли в затылке, сел. Можно считать, что все в порядке, руки и ноги слушаются, крови вроде бы нет, а на остальное наплевать… Он поднял голову. Звезды сияли в темноте, ничего не освещая, ко всему равнодушные и неподвижные, наверное, совсем так же они висели над планетой и до войны, и войны никакой не заметили, и не знали, что теперь с планеты их можно лишь изредка увидеть в разрывах багрово-серых туч.
Значит, уже ночь, подумал Улисс А звезды видны через какую-то дыру. Интересно, можно ли до нее добраться? Это очень бы пригодилось. На обратном пути.
Он зажег свечу и, осмотревшись, обнаружил вдруг, что все вокруг изменилось, и прохода, которым он добрался сюда, больше не было. Зато баррикада из переплетающихся труб впереди стала гораздо реже, прозрачней, в ней появились большие темные проемы. Похоже, все, что могло обрушиться здесь на пол, обрушилось от последнего удара, л подпирало кучу теперь только то, что держалось по-настоящему крепко.
Повезло, подумал Улисс. Легко отделался. Сколько железа упало вдруг! Этого хватило бы, чтобы раздавить сотню человек. В крупу, в пыль… Отчего же случился обвал? Может быть, виноват таинственный обитатель подземелья?
Улисс нырнул в один из проемов и сейчас же обнаружил длинный низкий проход под опустившимся почти до пола, но все же целым потолком монтажного лаза. Завал здесь кончался, ползти было легко, и он быстро продвигался вперед. Коридор пошел вверх, стены его постепенно распрямлялись, он приобретал свою первоначальную форму. Кажется, пробрался, думал Улисс. Все-таки пробрался! В азарте он ударил кулаком в стену. Пролез ведь! Прополз, просочился! Вот здесь где-то должна быть лестница вниз, а там уж пустяки! Он пополз быстрее, не обращая внимания на боль в затылке, забывая о том, что обратная дорога отрезана, может быть, навсегда…
Скоро по правой стороне в стене коридора обнаружилось темное круглое отверстие. Заглянув в него, Улисс убедился, что он на верном пути: вертикальная металлическая лестница вела вниз, в глубь шахты. Спуск предстоял долгий, но это его не пугало, даже если лестница окажется разрушенной, он сумеет спуститься — здесь уже есть обходные пути. Свечу пришлось погасить — чтобы держаться за перекладины, нужны обе руки, но чем ниже спускался Улисс, тем сильнее разгоралось внизу красноватое свечение. Значит, Полифем не ошибся — аварийное освещение исправно проработало сотню лет, и маленькие тусклые лампочки все еще горели в помещениях нижнего этажа.
Улисс зашагал вперед по коридору, отсчитывая попадавшиеся изредка двери и люки. Три, четыре, пять… Следующая! Да, вот она, широкая двустворчатая железная дверь, ведущая в помещение с распределительным пультом. Так говорил Полифем. Улисс не знал, что это за пульт такой, да ему и не было до него дела, он должен только поддеть одну крышку и добраться до толстых черных проводов. Но для этого нужно сначала попасть в комнату… Он взялся за ручку двери и потянул. Закрыто. Все правильно, чтобы ее открыть, нужно перепилить вот эту скобу или отвинтить вон те три болта наверху. Но инструменты остались в рюкзаке, до них теперь не добраться. Есть только топор. Маленький, удобный топорик из прочной стали. Ничего, как-нибудь… Он просунул лезвие топора под скобу, слегка ее отогнул, потом ударил сверху, снова отогнул, снова ударил… Скоба изгибалась все легче, вот появилась на ее поверхности трещина, и, наконец, жалобно звякнув, железная полоска переломилась. Створки двери распахнулись, и в глаза Улиссу ударил яркий свет…
Черный человек привычным движением нажал кнопку, даже не взглянув на циферблат. Еще один час. Ночь подходит к концу. Где же парень? Почему застрял? Перепиливает засовы? Или заблудился в лабиринте монтажного лаза? А может быть… Нет, только не это. Если Улисс погиб, он даже не сможет ничего толком узнать. Снова потекут годы беспросветного сидения в подземной тюрьме. Тюрьме без решеток и запоров, и оттого еще более мрачной и холодной.
— Господи, помоги ему!
Человек встал и заходил по комнате.
— Растяпа, слизняк! — шептал он, обращаясь к себе. — Почему ты не пошел сам? Куда ты отправил его, зеленого мальчишку, почти дикаря! Старый, трусливый убийца!
И вдруг под потолком вспыхнула и замигала белая лампочка, заверещали, запели сигналы тревоги, и бесцветный синтетический голос произнес: “Внимание, авария в системе контроля напряжения. Авария в системе тепловых датчиков. Авария в системе автоматического старта. Автоматический старт невозможен. Внимание…”
Человек медленно опустился в кресло.
— Ну, вот и все, — произнес он, обращаясь к циферблату на стене, — ну, вот и все.
Он еще долго сидел, глядя в пространство, а потом вдруг вскочил, как ужаленный.
— Да что же это я? Ему ведь, наверное, нужна помощь! Скорее туда, к нему!
Он подхватил стоящий у стены автомат и бросился, было, к выходу, но у двери остановился и, обернувшись, поглядел на циферблат. Конечно, этот механизм не играл теперь никакой роли, но стрелка продолжала двигаться, и уйти сейчас, когда она снова приближалась к красной черте…
— Хорошо, — сказал себе человек, — я останусь и дождусь этого момента. Главное — вытерпеть всего несколько минут. Это излечит меня сразу от всех страхов.
Он сел в кресло и впился взглядом в циферблат. Стояла глубокая тишина, белая лампочка продолжала вспыхивать и гаснуть. Стрелка медленно приближалась к красной черте. Вот уже не толще
