Я верю, что оправившись, генерал Слащев вновь поведет войска к победе.
Дабы связав навеки имя генерала Слащева со славной страницей настоящей великой борьбы, – дорогому сердцу Русских воинов генералу Слащеву именоваться впредь – Слащев– Крымский.
Главнокомандующий генерал Врангель.
Приказ Главнокомандующего Русской Армией № 3506 г. Севастополь 6/19 августа 1920 г.
В изъятие из общих правил зачисляю генерал-лейтенанта Слащева-Крымского в мое распоряжение, с сохранением содержания по должности Командира Корпуса.
Главнокомандующий генерал Врангель.
Кроме этих приказов, поднесенных как золотая пилюля, Главком меня просил самому наблюдать за действиями генерала Коновалова.
Возможности наблюдения, однако, дано не было.
После этого я начал лечение, удалившись от дел, но интриги не прекратились. Все направлялось к тому, чтобы как-нибудь бросить тень на мое имя, раз уж я отказался получить валюту и уехать за границу.
Мне было поручено заняться вопросом улучшения быта военнослужащих, т. к. именно я на заседании правительства заявил о нищенском состоянии их семейств.
В Ливадии. Катастрофа.
4 сентября я прибыл в Ялту на военном транспорте «Буг» и был встречен шумными овациями со стороны публики. Здесь же меня приветствовал ряд депутаций, причем городской голова в своем приветственном слове передал единогласное решение городского самоуправления об избрании меня почетным гражданином города Ялты.
Мне было отведено помещение в Ливадии в Министерской даче, в которой раньше помещался министр двора граф Фридерикс.
Мое прибывание в Ливадии продолжалось около трех недель. В это время я работал над собранием материалов для истории защиты Крыма. Работа эта не успела быть законченной ввиду разыгравшихся событий в Северной Таврии, где мое присутствие казалось мне необходимым.
Каким то внутренним чувством я предчувствовал тяжелое положение на фронте. Тревога не дала сил остаться дольше в Ливадии и я поехал 12 октября в Севастополь, а оттуда 16 октября выехал в Джанкой и прибыл в Ставку к Главнокомандующему.
Прибыв в Джанкой уже в тот момент, когда противник зашел в тыл нашим армиям у Сальково, я вполне присоединился к плану Главкома, предлагавшего атаковать Буденного частями Донской и 1-ой армий с севера на юг. При этом, однако, я высказал ему сомнение относительно того, сумеет ли генерал Кутепов выполнить эту задачу вовремя и добавил, что Главкому следует приехать в Сальково самому.
Главком не поехал, объяснив это забитостью пути.
Как я и предполагал, Буденного запоздали зажать и наши части растрепанными стали отходить в Крым.
Боевой состав наших частей в это время почти равнялся силам противника. Ввиду этого я предложил проводить план – аналогичный с моим планом обороны Крыма в прошлом году, развивая его добавлением десантной операции.
При составлении этого плана в его основу были положены следующие данные:
1. Войска расстроены и сидя на месте не способны выдержать зрелище наступающего на них противника – следовательно надо наступать.
2. Противник во много раз превосходит нас (я говорю о моменте первой обороны Крыма) – следовательно надо атаковать его тогда, когда он не может развернуть все силы.
3. Всякая пассивная оборона измотает войска и рано или поздно приведет к поражению – следовательно требуется активность, т. е. атака.
4. Военная история показывает, что все защищающие Крым боролись за Чонгарский полуостров и за Перекоп и терпели неудачи – следовательно требуется маневр, т. е. атака (резервы).
5. Местность показывает, что: а)Чонгарский полуостров охватывается Северной Таврией и Сальковская позиция подвержена перекрестному огню; б)Жить на Чонгарском полуострове негде (дело зимой); в) Крымский берег охватывает Чонгар и тоже берет его под перекрестный обстрел и отделяется от него двухверстной дамбой; г)Перекопский вал обходится с флангов по бродам Сиваша и моря и берется в перекрестный обстрел с берегов Северной Таврии; д)Втянувшись в Перекопский перешеек, противник не может развернуть своих превосходных сил против Юшуня; е)в районе Армянск-Юшунь наши суда могут (по глубине моря) обстреливать побережье; ж)проход в обход Юшуня севернее Армянска между озерами (Трактир) лично оборонять до самой Магазы; з) Сиваши зимой и весной не проходимы; и)укреплений и связи почти нет – т. е. надо задержать врага до его устройства.
6. В тылу полная дезорганизация, недоверие к командованию и угроза восстания в пользу большевиков; 7.Из всего сказанного видно, что обстановка требует: а)задержать короткими ударами подход врага к Сивашам; б)Вести маневренную войну, имея крупный резерв и обороняться только атаками; в) бросить Чонгарский полуостров и Перекопский перешеек и заморозить врага в этих местностях (отсутствие жилищ), бить его по частям, когда он оттуда дебушируют; г)фланги охранять флотом; д)тыл усмирить.
8. Поэтому нужно решить: а)наносить короткие удары в Северной Таврии; б)Чонгарский полуостров и Перекопский перешеек занимать только сторожевым охранением; в)главную позицию устроить по южному берегу Сиваша и стоить групповые окопы, чтобы встретить врага контратакой, а севернее Юшуня еще фланговую позицию, фронтом на запад (главный резерв – район Богемка-Воинка-Джанкой); г)иметь большую часть в резерве; д)никогда не позволять себе атаковать а всегда атаковать разворачивающегося противника и по возможности во фланг; е)между Сивашами наблюдения; ж) построить железную дорогу на Юшунь от Джанкоя и провести телеграфную связь вдоль Сиваша; з)бороться с беспорядками в тылу самыми крутыми мерами, не останавливаясь ни перед чем и успокоить население.
9. Для свободы маневров устроить двойную базу на Джанкой и Симферополь.
Это разослано было начальникам дивизий и начальникам боевых участков. За все время обороны Крыма мною по апрель 1920 года план изменен не был и Крым был удержан. То же самое предлагалось генералу Врангелю. План был отвергнут.
Генерал Врангель на десантную операцию не согласился, а на счет плана обороны сказал:
«Маневрировать вы могли в прошлом году, имея небольшие силы, теперь же нас так много, что мы удержим противника просто в окопах».
Я доказывал, что наши войска не способны выдержать вида наступающего на них противника, раз они беспрерывно сидят в окопах; жилищ для такой массы войск не хватит, они замерзнут, – инициатива будет всецело в руках противника и он атакует тогда, когда захочет. Скопление громадного количества войск в Крыму приведет их к голоданию.
Вследствие голода и холода естественно начнется массовое дезертирство.
С другой стороны, если держать небольшое количество войск в домах, хорошо кормить, а остальных увести в десантную операцию, то противник, наступая от Перекопа и пройдя по морозу верст двадцать, подвергшись атаке теплых, согретых и накормленных людей, побежит в свою очередь.
Так было всегда при первой обороне Крыма.
Теперь же генерал Врангель на все это ответил только, что десантные операции будут, но в будущем. «В будущем», разумеется исполнено не было, а сделано все наоборот.
Таково было влияние бездарного Штаба на Главнокомандующего. К этому следует прибавить, что «неприступная» позиция у Перекопа оказалась без землянок, без ходов сообщения; позиционная артиллерия не пристреляна, и места для полевой артиллерии не выбраны.
Между тем условия обороны были очень легки; т. к. Сиваш не замерзал в это время и только у берегов подергивался тонким льдом, еще больше затруднявшим всякую переправу противника.
В это время Главком, несмотря на серьезность положения, выехал в Севастополь, передав оборону Крыма генералу Кутепову.
Мне, генералу без должности, ничего не оставалось, как последовать за ним.
В Севастополе мне предложили командировку в 3-ю армию на западный фронт (опять хотели избавиться от моего беспокойного характера).
Считая, что главные действия наши должны быть на западе, я и на это согласился, и уже собрался
