Крупным планом: Открытка
Я вытащил из рюкзака большой ржавый ключ и уставился на него в недоумении. Что это? Потом стал лихорадочно обшаривать рюкзак. Пусто. Как я ни искал, кроме ключа в рюкзаке Сгорбыша ничего не оказалось. Что за шутки?
Я смотрел на ключ и постепенно приходил в бешенство. И из-за этого я рисковал жизнью?! Из-за ржавого ключа?! Он что, надо мной издевается?!! «Спокойно-спокойно-спокойно…» Это значит, что Сгорбыш мне не доверял. Считал меня слюнтяем и маменькиным сынком. Он не был уверен, что я уйду от погони, и потому не положил в рюкзак негатив. Он подстраховался. Но что означает этот ключ?
Ключ от чего? Я внимательно его осмотрел и даже ощупал. Похоже, от амбарного замка. На какой двери может висеть такой замок? Явно не на двери квартиры. Гараж? Откуда у Сгорбыша гараж? Сарай? Откуда? Я напряг воображение. Еще одна подсказка? На ум пришли трубы. Сидор Михайлович, комбинат, котельная. А что? Похоже! Я представил дверь котельной, на которой висит огромный ржавый замок. Сгорбыш предлагает мне вновь проникнуть на территорию комбината? Теперь уже нелегально? Казалось, что все ясно, ан нет. Думай, Петровский, думай.
Я убрал ключ обратно в рюкзак и достал конверт. Все вещи, лежащие в нем, должны быть использованы. Вот что имел в виду Павел Сгорбыш. Я не получу негатив, пока не найду применение открытке «С праздником Восьмое Марта» и стоптанной набойке с каблука женской туфли.
Как это жестоко! Голову сломать можно! У меня осталось всего два предмета. Два из восьми. Шесть я уже использовал. Чтобы получить огромный ржавый ключ. Осталось два. Это была моя судьба. Надо только найти ключ. Ключ от судьбы. Один у меня уже есть. Он от замка. Думай, Петровский, думай! Я сидел на лавочке уже с час. Люди на меня косились, возможно, принимали за наркомана. Я и в самом деле выглядел не лучшим образом. Наконец, я поднял глаза и посмотрел на стену, где висела схема. Куда это меня занесло?
Станция метро «Маяковская». Моя любимая. В детстве мама еще спускалась иногда вместе со мной под землю, возила меня на елки, в театры. Тогда еще у нее не было собственной машины, а папу рано утром увозил на службу персональный автомобиль. Тогда же я полюбил эту станцию за ее чистые линии. Сегодня, поколесив по подземке, я машинально вышел здесь. И теперь тупо смотрел на схему, висящую на стене. «Зеленая линия». «Маяковская», «Белорусская», «Динамо», «Аэропорт»…
И вдруг… Ты гений, Сгорбыш! Ты просто гений! Я вспомнил! Вспомнил! Я понял, что ты имел в виду!!!
Я выхватил из кармана конверт и дрожащими руками достал открытку. Итак, Сгорбыш загнал меня в метро. Он сделал это не случайно. В конверте подсказка: где именно я должен выйти. Ну, конечно! «
Есть такая улица: Улица 8 Марта. Ну, конечно! А Лена, Коля и Дима здесь абсолютно ни при чем! Равно как и далекий город Владивосток. На поздравительной открытке название улицы, где мне следует побывать. Там меня ждет продолжение истории. Мы и со Сгорбышем пару раз туда наведывались. В столице нашей родины было несколько дорогих его сердцу мест.
Одни, приехав в Москву, спешат на Арбат. Другие — на Красную площадь. Третьи предпочитают Воробьевы горы. Есть категория граждан, которые хотят охватить все сразу, — они колесят по городу в автобусах, сопровождаемые гидами. А Сгорбыш несколько раз просил отвезти его туда. На улицу 8 Марта. Он говорил, что там когда-то жила его любовь. Девушка, на которой он чуть было не женился. С тех пор прошло много лет. Но остались воспоминания. И я вез его туда, куда он просил, ведь мы были приятелями.
Дома там были в большинстве своем старые, на подъездах движение зачастую только одностороннее, хотя сама улица 8 Марта широкая. Ничего привлекательного я в ней не находил. Мне она казалась неуютной. Я ехал по улице и время от времени спрашивал:
— Остановить?
— Нет, — со вздохом отвечал Сгорбыш. — Вон он, тот дом!
— Остановить?
— Нет. Поедем отсюда.
— Тогда какого черта… — начинал ругаться я. — Что тебе здесь надо?
Но Сгорбыш в ответ только вздыхал.
Я догадывался, что он сюда приезжает неслучайно, и несколько раз он уже был готов мне все рассказать. Я понимал по его взгляду: хочет ведь! Но отчего-то молчит. Историю о том, как Павел Сгорбыш чуть было не женился, я так и не услышал…
Зато теперь я понял, куда мне надо. Только где лучше выйти? «Динамо» или «Аэропорт»? Улица 8 Марта находится где-то посередине. Значит, на мое усмотрение. Главное, чтобы я туда сегодня попал. Зачем? Он знает. Павел Сгорбыш.
Я выбрал «Аэропорт», взял пустой рюкзак и без колебаний вошел в вагон. Я не знал, чем закончится этот день, уверен был только в одном: сюрпризы еще не кончились. У меня по-прежнему оставалась старая набойка. Вдруг и ей найдется применение?
Минут через десять я вышел из метро и неуверенно огляделся. Леонид Петровский не привык перемещаться по улицам родного города пешком. Но я уже был не я. Машины у меня больше нет, за моими плечами болтается старый рюкзак, на щеках опять пробивается щетина. Невольно я вспомнил годы дальних странствий и словно бы скинул с плеч десяток лет. Ко мне вернулась моя юность. Я рассмеялся и, насвистывая, пошел вперед — искать улицу 8 Марта. Мне было так легко! Вы себе даже не представляете!
Бродил я недолго. Прохожие, видя мою открытую улыбку, охотно указывали дорогу. Наконец я вышел туда, куда хотел. На одном из домов висела табличка: «Улица 8 Марта». Я с удовольствием смотрел на старые дома и улыбался. Меня вела моя звезда. Все, что мне надо было сделать, это напрячься и вспомнить. Дом, на который указывал Павел Сгорбыш.
Итак, мы ехали по улице.
— Вот этот дом!
— Остановить?
— Не надо; Поехали отсюда.
— Остановить?
— Да!!!
…Я перешел через улицу и встал как вкопанный, не веря своим глазам. Передо мной красовалась вывеска: два красных сапога. В полуподвальном помещении старого дома, в котором когда-то жила любовь Павла Сгорбыша, сейчас располагалась сапожная мастерская. Я достал набойку и крепко сжал ее в кулаке. Мне — сюда.
Спустился по ступенькам и неуверенно огляделся, пытаясь привыкнуть к сумеркам после яркого солнечного света. Передо мной зиял проем. Заглянув туда, я увидел длинный узкий коридор. А на зеленой стене вывеску: «Мастерская — направо!». И стрелка.
Направо так направо. Я поправил рюкзак на плече и пошел по стрелке вслед за своей звездой. Вот и сапожная мастерская. Я толкнул дверь. Вошел и… Народу на мое счастье не было. За деревянной стойкой сидела приемщица. Увидев меня, она поднялась. Я обомлел.
Передо мной была высокая, стройная девушка с темными волосами и пышной грудью. Серо-голубые глаза красиво оттенены длинными ресницами. Алый рот, темные брови дугой, на левой щеке маленькая родинка. Я смотрел на нее, открыв рот. Вспомнил наш разговор со Сгорбышем:
— И какой ты ее представляешь, сынок?
— У нее длинные темные волосы и светлые глаза. Голубые или синие. Большая грудь…
Передо мной стояла женщина моей мечты. Я понял это, когда, увидев меня, она воскликнула:
— Ну наконец-то!
После чего вышла из-за стойки и крепко схватила меня за руку. Она говорила то, что я хотел услышать, но никакого наушника в ее прическе не было. Я видел волосы, гладко зачесанные назад, тяжелый узел на затылке и маленькое розовое ушко. Такое аппетитное, что захотелось его съесть. Я уже
