— Странно, что он не здесь.
Давид бросил взгляд на окно, будто Сеси мог спрятаться за занавеской. Потом прислушался. Вновь хлопнула дверь соседней спальни. Кто-то бежал — теперь вниз по лестнице.
— Может, Сеси вернулся за вещами? — предположила она.
— Зачем же тогда загонять машину на участок и запирать ворота?
— К чему гадать? Я сейчас пойду и все выясню!
Давид посторонился. Она спустилась на первый этаж — телохранитель следом. Внизу натолкнулась на Альберта Дере.
— Щенок вернулся, — кисло сказал тот. — По-моему, он чокнулся!
— В чем это выражается? — спросила она.
— Влетел в дом как ураган — я не успел его перехватить. Минуту назад кубарем скатился с лестницы, глаза бешеные. Чуть не сбил меня с ног! -пожаловался Дере. — Я пытался его удержать, но он вырвался — и пулей в ванную комнату. В руках футболка.
— Футболка?
— Ну да!
— Может, он просто решил принять душ?
— Чу! — Давид напрягся. — Мне кажется, в стиральную машинку наливается вода!
— Сеси стирает? — удивилась она. — На ночь глядя? А ну-ка!
Она решительно направилась к ванной комнате. Подергала за ручку. Дверь была заперта изнутри.
— Сеси! — крикнула она.
Никакого ответа. Она слышала, как в ванной льется вода. И действительно работает стиральная машина!
— Сеси!
— Я принимаю душ! — крикнули из-за двери.
— Но надо бы сначала объясниться!
Никакого ответа.
— Позвольте я выломаю дверь, — вызвался Давид.
— Но он же голый! — воскликнула она.
— А кто не видел его голым? — спросил Давид.
— Я, — ответил Дере. — Но я отвернусь.
— По-моему, это не совсем прилично, — поежилась она.
— Да к черту приличия! — заорал Дере. — Давид, давай!
И первым налег плечом на дверь.
— И — р-раз!
— Надо с разбега, — сказал Давид. — Сделано на совесть. А ну-ка!
Он отошел метра на два, чтобы разбежаться, -но тут дверь ванной комнаты распахнулась. Сеси и в самом деле был голый, вокруг талии обмотано полотенце. Волосы влажные, по груди стекают капли воды. Его глаза казались огромными. Может быть, оттого, что мокрые темные волосы облепили голову? Она с трудом его узнавала. Что у него с лицом? С глазами?
— Зачем ломать дверь? — затравленно спросил Сеси. — Я же сказал: принимаю душ!
— Э, парень, — сморщился Дере. — Ты здесь не хозяин. Надо бы сначала объясниться, а потом…
— Заткнись, Алик! — велела она. — Сеси, что случилось?
— Ничего.
— Почему ты, ни слова не говоря, мчишься в ванную комнату с футболкой?
— Я испачкался!
— Я бы выслушала тебя и грязным.
— А что случилось? В чем я провинился? — огрызнулся Сеси.
— Как это «что»? — возмутилась она. — Ты уехал, ничего не сказав! Я уж, было подумала, что навсегда!
— Мне позвонили.
— Кто?
— Я могу хотя бы одеться?
Тут она заметила, что Сеси стоит босой на холодном кафельном полу, с него стекает вода, и все это выглядит нелепо. Двое ревнивых мужчин и одна обезумевшая женщина накинулись на голого мальчишку.
— Одевайся. Мы на кухне.
— А почему я должен им что-то объяснять?! -Он ткнул в Дере и Давида.
— Одевайся, — повторила она и пошла на кухню.
Дере засеменил следом. Давид подождал, пока Сеси вновь запрется в ванной, и тоже пошел на кухню.
— Это черт знает что такое! — без конца повторял Альберт Валерианович. — Дуся? Это же черт знает что такое?
— Алик, заткнись, — повторила она. — Что ты как баба? Давид, налейте мне водки. Разбавьте апельсиновым соком и положите лед.
Давид кивнул и принялся смешивать коктейль.
— Это и я мог бы сделать, — обиделся Дере.
— Тебе самому надо выпить. Хотя бы безалкогольного пива, — усмехнулась она.
— Нет уж, я тоже водки!
— Все это подозрительно, — сказал Давид.
— И что, по-твоему, натворил щенок? — спросил Альберт Валерианович, наливая себе водки. Чистой.
— Узнаем. — Давид пожал квадратными плечами.
— Вид у него… — Дере покачал головой. — Ну что, Евдокия Ивановна? Выпьем?
— А вы, Давид?
— Я на работе.
— Хозяйка разрешает. — Дере криво усмехнулся.
— На работе, — твердо повторил Давид.
Они с Дере выпили вдвоем, не чокаясь. Он махом опрокинул рюмку водки, она медленно цедила коктейль.
— Ты бы, Дуся, не увлекалась. — Дере вздохнул, покосившись на ее стакан. — Все ж таки тебе антибиотики кололи. И вообще…
— Перестань.
— Я думаю, с рюмки водки Маргарите Ивановне ничего не будет, — заметил Давид. — А расслабиться ей надо.
— Ну да. Главное расслабляющее средство душ принимает. Готовится к встрече с мечтой, — съязвил Дере.
И в этот момент в кухне появился Сеси. Он был одет в чистую футболку и шорты, аккуратно причесан. Но губы у него все равно дрожали.
— Ну, парень, рассказывай! — И Дере развалился на стуле, закинув ногу на ногу.
— Я хочу поговорить с Евой! — заявил Сеси. -Наедине!
— Хорошо. — Она кивнула. — Мужчины, подышите пока свежим воздухом. Вечер какой замечательный!
— Вечер замечательный! — Альберт Валерианович поднялся. — Только учти, щенок: если ты хоть пальцем до нее дотронешься…
— На это есть я, — спокойно Сказал Давид.
— Я имел в виду… э-э-э… другое воздействие.
— Альберт Валерианович говорил о своих супружеских правах, — пояснила она.
— Вот именно! Это моя жена! О чем никто почему-то не помнит!
