— Я помню, — сказал Давид. И положил тяжелую руку на плечо Дере. — Пойдемте, Альберт Валерианович.
Мужчины вышли. Они с Сеси остались наедине.
— Ну, рассказывай, — велела она.
— Мне нечего рассказывать. — Сеси отвел глаза.
— Как так?
— Позвонил друг, вызвал на встречу. Сказал: срочно.
— Но почему ты ко мне не подошел?
— Отпроситься? — огрызнулся Сеси. — Я что, ребенок?
— Нет, но… Как зовут друга?
— Саша.
— Почему я о нем никогда не слышала?
— Мы учимся вместе! Он тоже ушел в академку! Могут у меня быть друзья, о которых ты не знаешь?! Я должен все время отчитываться?!
— И что случилось с другом?
— Он попал в аварию. Отсюда и кровь.
— Кровь? Ах, вот что ты так спешно стираешь! Окровавленную футболку!
— Не окровавленную! — Сеси сообразил, что сболтнул лишнее. — Она просто грязная! Я же сказал, что испачкался!
— В какую больницу его положили?
— Он домой поехал!
— Значит, травма была не серьезная?
— Нет!
— Зачем же он тогда тебе позвонил?
— Чтобы я отбуксировал машину, — нашелся Сеси.
— Врешь ты все, — спокойно сказала она. — Ладно, иди спать. Завтра все выяснится.
Она ошибалась. То есть не совсем угадала. Телефонный звонок раздался за полночь. К этому времени все разошлись по спальным местам. Сеси заперся у себя еще в десять вечера, Альберт Валерианович в одиннадцать ушел в гостиную смотреть футбол. Давид сидел с ней на крыльце, развлекал беседой, а когда она сказала «спокойной ночи» и ушла к себе, расположился в холле, на диване.
И вот зазвонил телефон. Она уже успела задремать и всерьез разозлилась на звонившего. Посмотрела на определитель номера и удивилась: Платон Гатин! Когда-то, давным-давно, они обменялись номерами мобильных телефонов, но она не помнила, чтобы Гатин ей звонил. И у нее звонить ему не было причин. Общались через Клару. Значит, что-то случилось. Она ответила на вызов.
— Да! Я слушаю!
— Ты спишь? — глупо спросил Гатин. — Господи, что я говорю! Прости, Дуня! Сам не свой! Какая трагедия!
— Платон, что случилось?
— Клара убита, — глухо сказал он.
— Клара?!
Телефон чуть не выпал из ее руки. Это был шок. Последний раз она видела Клару в больнице. Сказала ведь: иди к следователю! Доигралась!
— Милиция только что уехала. Следователь, эксперт. Оперативники. Несколько часов работали. Мне не разрешали никому звонить. Потом я подумал о тебе.
— Ты им сказал о покушении? Что Клара была свидетельницей?
— Конечно! Сказал, что скорее всего ее убили из-за этого. Она видела того, кто стрелял.
— Конечно! — автоматически повторила она. -Он убрал свидетеля! Ну почему Клара не пошла в милицию? Ведь я ей говорила!
— Если бы я был рядом…
— Она разве не звонила тебе? В Египет?
— Звонила, но… Никакой паники. Ни разу не сказала: приезжай. Напротив: отдыхай, все в порядке. Если бы я знал!
— А как… Как ты узнал, что ее…
— Я прилетел сегодня. То есть уже вчера. Прямо из аэропорта поехал на дачу. Я знал, что Клара там. Подхожу к дому — дверь открыта. Кричу -никто не отвечает. Захожу в холл, а там…
— Платон?
— Все в порядке. Я собираюсь с духом. Дуня! Что я увидел! Она лежала в холле, в луже крови. Ее застрелили, — глухо сказал Гатин. — Пуля попала в шею.
— В шею?
— Пистолет валялся тут же. Не знаю, зачем я его взял! — отчаянно сказал Гатин. — Но они сказали, что отпечатки пальцев преступника идентифицировать можно. Что я не все затер. И зачем я только взял его в руки?
— Ты был в шоке.
— В шоке? Возможно. Я ничего не соображал. Захожу — моя жена в луже крови. Мертвая. Как это страшно, Дуня! Как же это было страшно!
— Да. Страшно. Я выжила, а Клара… На этот раз он был точен. Но зачем она его впустила?
— А почему она его не выдала? Почему в милицию не пошла? Хотела договориться. В этом вся Клара! — в отчаянии сказал Гатин.
— Даже охрану не наняла. А ведь она его так боялась!
— Боялась?
— Ну да! Она была так напугана, когда пришла ко мне в больницу! Смесь страха и ликования. Будто она выиграла в лотерею миллион, но деньги слишком большие, и потому страшно. А вдруг отнимут?
— Я вот зачем звоню… Завтра к тебе придут. Я думаю, эти два дела свяжут в одно. Тебе придется давать показания.
— А что я могу сказать?
Она вдруг вспомнила: Сеси! Вот, оказывается, чью кровь он так поспешно отстирывал! Но выводы делать не ей. А вдруг приятель Саша и в самом деле существует?
— Видели какую-то машину, — тихо сказал Гатин. — Вроде бы зеленую, похожую на мою.
— Ее видели и у мотеля, где в меня стреляли.
— Все это… так нелепо…
Он надолго замолчал.
— Ты в порядке, Платон?
— Как я могу быть в порядке? Я ее так любил… Она мне изменяла, но я все равно ее любил.
— Я знаю.
— Хорошо хоть Али нет. Она в Турции. Я ей позвонил, сегодня вылетает.
— Как она могла! Остаться одной в доме, без всякой защиты! Какая самонадеянность! Я ее просто не узнаю! Расчетливая, осторожная, умная Клара!
— Да, расчетливая.
— Платон, если ты хочешь поговорить…
— Мне надо заняться организацией похорон.
— Если я могу помочь…
— Ты сама ранена.
— Мне уже хорошо! Совсем хорошо! То есть теперь уже совсем плохо… Ведь это я виновата…
— Не вини себя. Если бы Клара пошла в милицию…
Разговор стал отрывочным. О чем-то сожалел Гатин, о чем-то она. Все вертелось вокруг смерти Клары, но повторялось уже по пятому разу. Почему она не пошла вовремя к следователю, почему была так беспечна… Кончилось тем, что оба они разговаривали уже сами с собой. Конец этому подожил Гатин.
— Похороны в среду. Я вас жду.
— Мы с Аликом подъедем на кладбище.
