Дэвид Хармон
Смертельные годы
Когда отряд с 'Энтерпрайза' материализовался на Гамма Гидры Четыре, Роберта Джонсона нигде не было видно. Фактически никого не было видно, и место их прибытия, которое напоминало поле в Канзасе в середине августа, было сверхъестественно жутко молчаливым.
Светило очень яркое солнце, всюду была видна разнообразная зелень, ощущалось даже трепетание горячих волн над соседним лучом. Но все звуки жизни отсутствовали: ни насекомых, ни животных, ни людей. Все говорило о том, что это был именно район штаба экспедиции Джонсона. Неподалеку они увидели готовые домики.
Спок, как заметил Кирк, также выглядел озабоченным. Мак-Кой сказал:
– Возможно, они нас не ждали.
Спок покачал головой.
– Наше прибытие было им известно заранее, доктор. Ежегодная проверка каждой научной экспедиции – это обычная процедура.
– Кроме того, я разговаривал из гиперпространства с руководителем экспедиции, Робертом Джонсоном, не больше часа тому назад, – сказал Кирк.
– Джим, что-нибудь было не так?
– Да нет, но в то же время что-то было не так. Я не могу сейчас точно определить этого, но разговор был странный, словно его было трудно поддерживать тем, кто был обеспокоен чем-то другим. – Кирк указал на ближайшее здание:
– Мистер Чехов, обследуйте это место. Мистер Спок и я обследуем вон то. Мак-Кой, Скотти, лейтенант Гэлуэй, осмотритесь вокруг, попробуйте что-нибудь найти.
Отряд разделился. Арлен Гэлуэй выглядит немного испуганной, подумал Кирк. Что же, это был ее первый полет за пределы солнечной системы, она закалится со временем. И обстоятельства были несколько странными.
Кирк и Спок собирались войти в 'свое' здание, когда раздался крик. Повернувшись, Кирк увидел Чехова, выбегавшего на открытое пространство, дико озирающегося.
– Капитан! Капитан! – голос Чехова был выше на целую октаву. Кирк бросился к нему.
– Что случилось?
– Капитан! Там внутри!
– Держите себя в руках, Чехов! Что случилось?
– Человек, сэр! Внутри! – казалось, Чехов несколько успокоился. – Мертвый человек.
– Хорошо, мы проверим. Но почему такая паника? Вы и раньше видели мертвых людей.
– Я знаю, – сказал Чехов слегка пристыженно. – Но этот, сэр… несколько странный и, честно говоря, он поразил меня.
– Правильнее сказать, напугал. Ладно, Боунс, Спок, давайте посмотрим. – Кирк вытащил свой фазер.
Внутри здания было довольно темно, и Кирк, вошедший с яркого солнца, с трудом привык к свету внутри. Сначала здание показалось ему совершенно пустым, затем в конце комнаты он увидел низкое сооружение. И осторожно приблизился к нему.
Затем он внезапно понял, что так напугало Чехова. Предмет был грубо сколоченным деревянным гробом, катафалком которому служили козлы.
Тело, лежащее в нем, могло принадлежать Мафусаилу. Глубокие морщины делали его черты практически неузнаваемыми. В открытом рту не было зубов, его почти белые десны сморщились, глаза утонули в глубоких ямах под веками из дряблой кожи. Тело, казалось, состояло из одних костей, соединенных друг с другом покрытым коричневыми пятнами покровом, – оболочкой толщиной с папиросную бумагу. Похожие на клешни руки были сцеплены на ввалившейся груди.
Голос Чехова сказал через дымку:
– Я налетел на него, когда возвращался назад, сэр, и я…
– Я хорошо вас понимаю, Чехов. Успокойтесь. Боунс, что это?
– То, что ты видишь, Джим. Смерть, вызванная естественными причинами – другими словами – смерть от старости.
– Доктор, – сказал Спок, – Я сделал проверку всех членов экспедиции перед спуском, и я уверяю вас, что ни один из них не был…
Не успел Спок закончить, как Кирк услышал шарканье ног возле открытой двери. Они все повернулись туда.
Им навстречу ковыляли мужчина и женщина, опираясь на палки. Они были сгорбленными и иссохшими, сквозь их тонкие белые волосы проступала кожа не черепе.
Мужчина сказал дрожащим голосом:
– Вы пришли отдать дань уважения профессору Альвину.
– Я Кирк, капитан…
– Вам следует говорить громче, – сказал человек, складывая ладонь ковшиком возле уха.
– Я сказал, что я капитан Кирк с 'Энтерпрайза', а кто вы?
– Роберт Джонсон, – сказал мужчина, кивнув. – А это моя жена, Эйлин.
– Это невозможно, – сказал Кирк. – Сколько же вам лет?
– Мне? Дайте подумать, о да, мне двадцать девять. Эйлин двадцать семь.
Мертвая тишина была наконец прервана Мак-Коем.
– Я доктор. Вам обоим нужен отдых и медицинская помощь.
В изолятор подняли только трех дряхлых стариков, оставшихся в живых из всей экспедиции, и медсестра Чапел со свойственной ей мягкостью и заботливостью стала ухаживать за ними. Стоя позади Мак-Коя, Кирк склонился над кроватью Роберта Джонсона.
– Вы меня слышите, мистер Джонсон?
Подернутые пленкой глаза с трудом отыскивали его лицо.
– Еще не оглох, знаете ли. Еще не совсем.
– У вас есть представление о том, что произошло?
– Что произошло? – слабо повторил Джонсон.
– Ваши инструменты показали что-нибудь?
Старческий ум блуждал. Словно обращаясь к какому-то великодушному, но невидимому богу, Джонсон сказал:
– Эйлин была такой красивой, такой красивой.
– Он слышит вас, Джим, но не понимает. Путь он отдыхает.
Кирк кивнул.
– Сестра Чапел, если хоть один из них сможет говорить, я буду в комнате для совещаний. – Он повернулся к внутренней связи.
– Кирк вызывает мостик. Мистер Спок, командор Стокер, доктор Уэллейс, пройдите, пожалуйста, в конференц-зал. Боунс, я бы попросил вас тоже пройти туда.
Дженит Уэллейс и Джордж Стокер были почетными гостями, он – деятельный администратор за сорок, она – эндокринолог под тридцать, очень привлекательная. Они уже ждали вместе со Споком за большим столом, когда он и Мак-Кой прибыли. Он кивнул им всем, и они сели.
– Командор Стокер, я пригласил вас на это собрание, потому что Гамма Гидры Четыре попадает в зону вашей администрации.
Аккуратный, уверенный в себе человек сказал:
– Я благодарен вам за это, капитан.
Легкое волнение прозвучало в голосе Кирка, когда он заговорил с темноглазой девушкой, сидящей рядом с командором:
