родственников!
— Смотреть любовницу? Пить с ней шампанское?
— По телевизору был сюжет об открытии торгового центра, — тихим голосом пояснил мужчина в клетчатом фартуке, поглаживая кастрюлю. — Мой зять стоял рядом с симпатичной брюнеткой. Они действительно пили шампанское.
— Симпатичной?! Да она лахудра! — завопила Роза Марципановна.
— Пусть так, — покорно сказал ее муж.
— Все вы одинаковы! Дай тебе волю, ты тоже найдешь какую-нибудь лахудру!
— Пусть так.
— Что-о?!
— Милая, ты же не любишь, когда я с тобой спорю. Если ты хочешь, чтобы я кого-то нашел…
— Нет, это невыносимо! Нельзя же все понимать так буквально! Я тридцать пять лет прожила с тупицей!
Алексей моментально обиделся за Валентина Тлюстенхабля. Он казался человеком неглупым, а главное — вменяемым. Почему он позволяет так с собой обращаться?
— Роза Марципановна, — строго сказал Леонидов. — Вы, конечно, можете жаловаться. Но дело от этого не сдвинется с мертвой точки. Чтобы состоялся суд над вашим зятем, нужны доказательства. Собрать их — моя работа. Вы обязаны со мной поговорить. Как мать и законопослушная гражданка.
Она задумалась. Потом подозрительно посмотрела на Алексея и спросила:
— Какие вам еще нужны доказательства? Он же ее бил!
— Я это знаю. Но ваша дочь не жаловалась. В правоохранительные органы.
— Она жаловалась мне!
— Понимаю. Но почему тогда вы не приняли никаких мер?
Она вдруг обмякла. Алексей воспользовался моментом, чтобы отвоевать позиции. Неудобно стоять, упираясь спиной в дверной косяк. Он потеснил Розу Марципановну и продвинулся на несколько метров в холл.
— Видите ли…
Ему не надо было объяснять. Он все видел. Огромная квартира в Центральном округе столицы, новенький торговый центр, две машины, достаток в доме. Роза Марципановна любит деньги. Дочь она тоже любит. То есть любила. Но… Он вспомнил: «Даже мама, у которой плохие отношения с Тату, говорит: Эльза, девочка, пока ты с Мамоновым, я за тебя спокойна. Ни в коем случае не бросай его».
— Я с ней говорил, — нажал Алексей. — Незадолго до ее смерти. Эльза Валентиновна сказала, что это вы, мать, в каждом телефонном разговоре убеждали ее не разводиться с Мамоновым.
— Но я же не знала…
Она не выдержала и разрыдалась. Алексей понял и это: виновата и ищет крайнего. Они с мадам в одинаковом положении. Если бы не жадность к деньгам, Роза Марципановна давно бы развела Эльзу с Мамоновым. При ее-то взрывной энергии! Утащила бы силой из этой квартиры. Видимо, Мамонов давал теще много денег. А теперь она рыдает и ищет, на кого бы свалить вину. Бегает по инстанциям, жалобы пишет.
— Где же вы сегодня были, Роза Марципановна? — как можно мягче спросил Алексей. Ему надо было вытянуть из нее максимум информации.
— На даче. Я там ночевала. Вдруг туда приедет Сила? Он прячется. Скрывается от правосудия. Я там оставила Анну, а сама… Мне нужно взять кое-какие вещи.
— Ах вещи…
— Надо организовать похороны. А этот мерзавец… алкоголик… — Она снова начала заводиться. Это тоже понятно: лучшего крайнего, чем Мамонов, сейчас не найти,
— Если бы вы попытались с ним договориться…
— Договориться?! С убийцей моей дочери?!
Она вскинула голову, слезы моментально высохли. «По второму кругу пошли», — подумал Алексей и загрустил.
— Но почему вы так уверены…
— А кто? — вновь перебила его Роза Марципановна. — Больше некому! Моя бедная девочка! Она была так наивна! Ну откуда у нее враги?
— Хорошо. Врагов у нее не было. А тайны были?
— Тайны?
— Вы мать. Она ведь бывала с вами откровенна?
— Да, конечно! Ближе меня у нее человека не было!
— А как же астролог и психотерапевт?
— Но это же обслуга! — Роза Марципановна презрительно пожала могучими плечами. — А я мать!
— Последний секрет, которым она с вами поделилась, не припомните? — с надеждой спросил Алексей.
— Но она сказала, что это не телефонный разговор!
Алексей вздрогнул.
— Значит, был секрет?
— Да, она говорила так таинственно. Мол, мама, скоро моя жизнь изменится.
— Любовник? Она собиралась бросить Мамонова?
— Что вы! Нет, не любовник. Я знаю свою дочь. Когда она влюблена, то ведет себя не так.
— А она часто влюблялась?
— Нет, что вы! Один раз, да и то в школе. В десятом классе. Честно говоря, я уже начала за нее переживать. Она не проявляла интереса ни к мужчинам, ни к… детям. При виде малышей всегда говорила: «Фи!» А потом появился Сила. Я так обрадовалась, когда спихнула ее с рук! То есть когда выдала замуж. Нет, это не любовник, — уверенно повторила Роза Марципановна.
— Тогда что?
— Мы с ней не успели поговорить, — пожаловалась женщина. — Только я приехала — она отправила меня в магазин. В доме, мол, нет необходимого количества продуктов. И я ее поняла. Никаких обид. Ведь я сама приучила ее к экономии! Тем более — все оплатил Сила. Потом они поехали к психотерапевту. А наутро и вовсе укатили на дачу. И опять: «Это не телефонный разговор».
— Но что-то она успела сказать?
— Да почти ничего!… «Ой, мама, я тебе такое расскажу! Только Анне не говори! Она же болтушка! А это пока секрет!» И убежала. Она собиралась рассказать мне все перед отъездом.
— Как интересно. Значит, у Эльзы Валентиновны был секрет. И она бы выболтала его, но не успела. Ее убили. А при чем здесь тогда Мамонов?
— Вы милиция — вы и думайте!
Роза Марципановна вновь заняла круговую оборону. Ненависть к зятю теперь удвоилась -ведь она не могла больше пользоваться его деньгами.
— Хорошо, хорошо. А вы не подскажете мне адреса офисов ее психотерапевта и астролога? Хотя бы номера телефонов?
— Нет. Не знаю.
— В ее блокноте записано, — тихо сказал Валентин Тлюстенхабль, внимательно прислушивающийся к разговору.
— Вечно ты лезешь! — одернула его жена.
— Но Роза! Мы должны помогать следствию.
— Где блокнот? — спросил Алексей.
Валентин Тлюстенхабль ушел в спальню и вскоре вынес оттуда ежедневник. В дорогом кожаном переплете, с тиснением на обложке: «Э. М.»
«Я не имею права его изъять, — подумал Алексей. — Без понятых. Провести официальную процедуру? Согласно букве закона? У меня на всю эту канитель просто нет времени». Он тяжело вздохнул и открыл ежедневник. Все записи были в идеальном порядке. У Эльзы Валентиновны оказался крупный
