Девлин снова ощутил переворачивающий внутренности прилив отчаяния и гнева.
– Я никогда его не прощу. Никогда.
– Но ты должен, Себастьян, – Кэт поднесла его ладонь к своему лицу и прижалась губами. – Не ради Гендона, а ради себя самого.
Девлин привлек женщину ближе. Его шея стала мокрой от ее слез, пальцы запутались в таком родном водопаде темных волос.
– Не могу, – шепнул он. – Не могу…
ГЛАВА 36
– Милорд…
Себастьян услышал тихий оклик Жюля Калхоуна, однако проигнорировал его.
Голос сделался громче и настойчивей:
– Мило-о-орд…
Девлин приоткрыл один глаз, глянул на свежевыбритое, жизнерадостное лицо камердинера и снова смежил веки.
– Если тебе дорога жизнь, – тихонько проскрежетал он, – ты немедленно уйдешь.
– Я, конечно, могу так поступить, – имел наглость расхохотаться слуга. – Только подозреваю, что леди сама тогда поднимется наверх и вытащит вас из постели.
Открыв оба глаза, виконт застонал при виде бешено завертевшегося над кроватью балдахина.
– Леди? Что еще за леди?
– Та, которая пришла к вам и сейчас сидит в гостиной. И не спрашивайте у меня ее имя, – добавил Калхоун, когда хозяин открыл рот, намереваясь задать вопрос, – потому что дама отказалась назваться. И на ней вуаль. Причем густая. Все, что я могу сказать о гостье: молодая, русоволосая, высокая. Очень высокая. И с очень повелительными повадками.
– Черт подери, – охнул Себастьян, без труда узнавая в описании лишавшую его спокойствия дочь лорда Джарвиса.
– Вот, – камердинер втиснул в руки Девлина кружку с горячей и дурно пахнущей жидкостью, – выпейте.
– Опять твое гнусное пойло?
– Молочный чертополох, милорд. Очищает печень от воздействия яда.
– Какого яда?
– Бренди, милорд.
– Ах, от этого, – протянул Себастьян и одним напряженным усилием одолел мерзкое варево.
* * * * *
Высокая молодая дама в элегантном прогулочном платье синевато-серого цвета и спенсере[57] в тон сидела в плетеном кресле у окна гостиной. К тому времени, как Себастьян смог показаться гостье на глаза, она находилась здесь уже долгонько и даже воспользовалась возможностью почитать забытую хозяином книгу.
– «Плакальщицы», – подняла томик Геро, когда Девлин зашел в комнату. – Странный выбор.
– Епископ Прескотт читал это произведение незадолго до смерти. Я решил, что и мне стоит освежить его в памяти, – виконт прошел к присланному Мореем в гостиную подносу. – А что, мисс Джарвис, вы ни в грош не ставите правила пристойности?
Для молодой аристократки посещать дом неженатого джентльмена считалось верхом неприличия.
– Ничего подобного, – немного раздраженно возразила гостья. – Я взяла свою горничную. Она дожидается в холле.
– Я заметил. А еще эта вуаль. И, полагаю, вы приехали на извозчике.
– Естественно.
– Естественно, – потянулся к столику Девлин. – Чаю?
– Да, будьте так любезны, – Геро откинула вуаль и, взглянув виконту в лицо, прищурилась:
– Судя по вашему виду, чай и вам не помешает.
– Благодарю за заботу, – сухо проронил Себастьян, наливая сливки, прежде чем добавить заварку. – Полагаю, вы явились для продолжения нашей недавней беседы?
Он протянул баронской дочери чашку, с досадой слыша, как та дребезжит о блюдечко.
– Какой именно беседы? – принимая угощение, Геро на миг показалась озадаченной, но тут же сообразила, о чем речь, и слегка порозовела. – Господи, конечно же, нет. Я приехала, поскольку обнаружила новые любопытные сведения о лорде Квиллиане.
– О Квиллиане? Опять? Чем этот бедолага заслужил вашу неутомимую неприязнь?
– Неприязнь тут вовсе ни при чем. Просто, рассмотрев все имеющиеся свидетельства, я пришла к выводу, что, скорее всего, именно он убил епископа Прескотта.
– Однако барон заявляет, что тот вечер провел в Круглом зале Карлтон-хауса вместе с принцем- регентом. Разумеется, наш денди мог солгать, но я так не считаю. Подобное вранье слишком легко раскрыть.
– Квиллиан был там, – подтвердила Геро, изящно отпивая чай. – Но появился не раньше десяти часов.
– Вы уверены? – потянулся за своей чашкой Себастьян.
– Да. Отец тем вечером тоже присутствовал, а он человек наблюдательный.
Виконт промолчал, и глаза мисс Джарвис сузились:
– Уж не подозреваете ли вы в убийстве Френсиса Прескотта моего отца?
– Непосредственно? Ну что вы. Лорд Джарвис никогда не выполняет самолично грязную работу.
– И к тому же отдает предпочтение неприметности перед вульгарной показухой. Если бы его преосвященству исподтишка подсыпали в вино мышьяк, у вас была бы причина для подозрений. Но послать кого-то размозжить епископу голову в склепе, полном разлагающихся мертвецов? Вряд ли.
Поднеся чашку к губам, Девлин сделал большой глоток.
– Ваш родитель мог сглупить при выборе исполнителя.
– Отец никогда не поступает неразумно.
– Все мы порой забываем о разумности, – обронил Себастьян, с удовлетворением подмечая, как собеседница заливается краской.
Подойдя к камину, виконт облокотился о мраморную полку.
– Вам известно, что жертва преступления многолетней давности, найденная в крипте, – это родной брат епископа, сэр Нигель Прескотт?
– Известно.
– И каковы ваши предположения? Что лорд Квиллиан, каким-то образом проведав о трупе епископского брата в замурованном склепе, профинансировал перестройку церкви, чтобы заманить его преосвященство в Танфилд-Хилл и там убить?
– Не совсем так. Я считаю, барон знал о теле сэра Нигеля в подземелье, потому что сам его туда и засунул.
– Но ведь вы понимаете, что на момент исчезновения старшего Прескотта Квиллиан был молодым человеком двадцати трех или двадцати четырех лет? Какая могла у него иметься причина для убийства малознакомого сорокалетнего баронета?
Допив чай, Геро со стуком поставила чашку на стол.
– А вам известно о секретной миссии, посланной королем в американские колонии?
Должно быть, мисс Джарвис раздобыла эти ценные сведения у отца. Себастьян пытливо посмотрел в
