чтобы я на концерты с ними ходил: ладно, пойду. Хотели, чтобы играл на рояле и руки развивал: ладно, стал играть на рояле. Всегда был тем, чем они хотели. Учился, ел, пил, спал, говорил. Скучно. А когда халявные деньги отвалились, что-то во мне зажглось. И понял вдруг — живу! Когда рулетка крутится — живу! Когда карта идет живу! Не идет — умираю. Но, по-настоящему. Всерьез. Может, лучше бы я из-за любви умирал. Но кого любить? Они все тоже халявных денег хотят. Девушки. Самый порядочный из моего окружения был Мишка Стрельцов.
— А как он относился к Полине?
— Бегал от нее. Он старуху любил. Ее мать. Смешно?
— Старуху! — вспомнив Линеву, Люба невольно покачала головой. Да эта «старуха» кому угодно сто очков вперед даст!
— Мишка говорил, что она настоящая женщина, — вяло сказал Антон. — И всегда разная. С ней не скучно. Наверное, она была для него, как для меня рулетка: каждый раз не знаешь, куда шарик упадет. Ведь актриса за Мишку и не держалась. Странно, да? Был у нее кто-то. Вроде, Олегом звали.
— Это мой муж, — спокойно сказала Люба.
— Да? Смешно! Извините. Его ж, вроде, убили?
— Кто тебе это сказал? — спросил Стас.
— Павел Петрович. Мол, свидетеля убили. Осталась только Линева. Вы спрашивали про тот вечер, когда умер отец. Маман куда-то умчалась по звонку, а тут Павел Петрович в гости заглянул. Я думал ко мне, долги требовать. Обрадовался, что отец дома. Думал — признаюсь, он денег даст. А Стрельцов: «Отец дома?»
— Ты знал, что они знакомы?
— Конечно! Я же поинтересовался у Полины, зачем она попросила с ней позаниматься. Оказалось, что это Павел Петрович попросил ее познакомиться со мной под благовидным предлогом, ввести в дом. Хотел быть ближе к семье друга детства. Мол, покойная жена завещала присматривать за ним и за его детьми. В тот вечер отец достал коньяк, они стали пить. Потом стали молодость вспоминать. И я ушел к себе в комнату. Скучно стало. Надел наушники, стал музыку слушать. Когда наушники снял, показалось, что в гостиной, громко разговаривают. Вроде как ругаются. Я подошел к двери и тут услышал: «Я тебе этого никогда не прошу, Вася». Это Стрельцов сказал. Тут я вошел, а он спрашивает: «Антон, сколько ты мне должен?». Ну, я обрадовался возможности признаться. Правда, мне показалось, что отец слишком уж бледный. И тихо так спрашивает, вернее, сипит: «А где Саша? В какой клинике?» Я посмотрел на Стрельцова, а тот говорит: «Не бойся. Отец узнал правду». Ну, я все подтвердил. И тут Стрельцов говорит: «Ты Вася, понял? Все семя под корень!» И мне: «Собирайся. Поедем. Я тебе еще денег дам, играй».
— А дальше?
— Дальше? Я оделся. К отцу больше не заходил. Мы ушли вместе со Стрельцовым.
— Почему же ты с ним пошел?
— А что такого? Думал — сегодня обязательно выиграю.
— Из казино отцу не звонил?
— Один раз. Трубку не брали. А потом забылся.
— Все-таки, Стрельцов дожал старого друга, — усмехнулся Стас. — «Все семя под корень». Но как же ты, будущий врач, не определил у человека сердечный приступ?
— Что я, рентген? — неожиданно огрызнулся Сосновский.
— Карты белый свет застили. Если бы ты оказал отцу помощь, он был бы жив!
Антон молча курил.
— Сэма твоей сестре Стрельцов подсунул?
— Какого Сэма?
— Семена Мухина.
— Муху? Смешно! Это он для Сашки был Сэм. А так… Шестерка Стрельцова. Тоже в долгах запутался. Отрабатывал, как мог.
— Ты знал, что он твою сестру наркотиками пичкает?
— Да она сама хороша! С четырнадцати лет на моих друзей вешалась. Все приключений ищет на свою голову. Сэм для нее был просто подарок.
— А ты с Михаилом Стрельцовым в каких отношениях был?
— В отношениях? — Антон неприятно усмехнулся. — В нормальных. А в чем вы меня подозреваете?
— Ни в чем. Михаил тебе никогда не говорил, что он твой сводный брат? По отцу?
— Брат?! Ну, вы даете! Смешно!
— Так ты не знал?
— Нет. Первый раз слышу! Ну, вы даете! повторил Антон. — Санта-Барбара! Я его уважал. Мишку. В карты против отца… Павла Петровича он играл сильно. У него сила воли была. Сказал — сделал,
— Понятно. А что ж ты так нервничал, голубь, когда сюда пришел? Ты ж ни в чем не виноват?
Люба молчала и думала. Пыталась понять, откуда у Василия Георгиевича Сосновского такие разные дети? Безвольный Антон, развязная Сашенька и целеустремленный, волевой Михаил. И вот первые двое живут, вернее, существуют, а старший умер. Кто сказал: умер? Его убили!
— Я могу идти? — с вызовом спросил Антон Сосновский.
— Можешь, — кивнул Стас.
Когда Антон ушел, Люба первым делом вытряхнула из банки окурки и пепел и принялась проветривать комнату.
— Картина ясная, — вздохнул Стас. — Осталось дожать Сэма. Хочешь со мной?
— А можно?
— Вообще-то, это против правил, но я представлю тебя, скажем, консультантом. Тебе ведь, интересно, послушать?
— Да я и так знаю, что он скажет.
… Ночь, проведенная в камере, не пошла Семену Мухину на пользу. У него началась самая настоящая истерика.
— Я уже говорил, что не знаю, ну не знаю, откуда взялся этот ствол! Ну не знаю я! Уже спрашивали! Не знаю, — надрывался он. — Мне его подбросили!
— Кто? В доме были посторонние?
Стас достал из папки заключение экспертизы:
— На пистолете твои отпечатки пальцев, соображаешь? Выходит, ты из него стрелял?
— Стрелял! Ну, стрелял! В лесу по воробьям. С Павлом Петровичем Стрельцовым как-то развлекались. Ну, не знаю я! Не знаю!
— И про наркотики не знаешь?
— Какие наркотики? — заскулил Мухин. — Она ж сама просила! Там доза минимальная! Не докажете! Я не хранил! Она сама! Сама просила! А Павел Петрович сказал: «Помоги девочке стать на путь истинный. Дай то, что она хочет». Она кайфовать хотела. Отрываться. Достали ее все, понятно? Достали!
— Давно ты знаешь Стрельцова?
— Павел Петрович мне родственник.
— Что ты говоришь!
— Его первая жена и моя мать — двоюродные сестры. Мы с ней в поселке жили, рядом с заповедником. Мать горничной работала, а я при ней. Отца не знаю. Гости конфет давали, баловали. Павел Петрович, когда я был маленьким, отдыхал только там, в заповеднике.
— Что ж так? На природу тянуло?
— Пострелять любит. Он охотник.
— И здорово стреляет? — подозрительно спросил Стас.
— А то!
— И что было с тобой дальше? После заповедника?
— Как мать умерла — приехал сюда, к тетке. А та вдруг тоже померла. Стрельцов взял меня к себе на фирму. Шофером.
