– Отходим. – скомандовал кто-то, ладонь зажала рот, а очутившийся уже на своем месте водитель дал газ.
…Игорь быстро прошел мимо поднявшегося навстречу дежурного с оттопыривающей пиджак кобурой, легко вбежав по лестнице, свернул по коридору направо, с ходу толкнул дверь кабинета.
– Ну вот он, слава Богу. – сидевший напротив Севастьянова Лобов кивнул на свободный стул. – Присаживайтесь. Предупредить уже никак не получалось. мы уж тут волновались, чтобы ты не царапнул кого-нибудь, пока узнаешь…
– Ну все обошлось, и ладно. – Севастьянов вышел из-за стола. – С сегодняшнего дня вы отзываетесь, операция практически завершена. – он взглянул на часы на стене. – Сейчас там, на границе, как раз заканчивают досмотр вагонов, предъявивших документы на груз уже допрашивали. На завод в Ижевске тоже поехали… так что… считайте, что свою задачу вы выполнили и выполнили хорошо. Тут вот ходатайствуют о вашем поощрении. – он кивнул на Лобова. – Я обещал поддержать.
– А дальше?.. – Игорь смотрел на Севастьянова.
– А что, собственно, еще?.. – тот улыбнулся. – Ну, если вам интересно – появляется возможность проверить ваш номерной счет. В конце месяца семинар в Швейцарии по линии Интерпола, я уже звонил, в посольстве обещают меня на полдня в Лугано подбросить… там же, в Европе, все рядом. Пароль у нас есть.
– Их сегодня взяли?.. – спросил Игорь. – Всех?.. Севастьянов с Лобовым переглянулись.
– Понимаешь, мы тебя потому так и дернули. – Лобов обнял Игоря за плечи, заставив опуститься на стул. – Боялись, что ты с утра туда прямо рванешь.
Севастьянов подошел к окну, рассматривая что-то внизу.
– Что-то я. – Игорь пожал плечами. – Может, объяснишь?..
– Ты как этот. – Лобов потер скулу. – Знаешь же, как мы каждый раз на ушах стоим, чтобы таким, как твой шеф, хоть вот столечко вменить. Он же лично чист как «Смирновка»… «самый чистый гад в мире…». Ни один суд дела на него не примет, разве что – за нарушение скорости. А тут вчера информация прошла – чем-то вы людям Мансура последний раз крепко насолили. В общем, они на сегодня разборку по- крупному наметили… прямо в офисе… чтоб капитально. Ну у нас и решили. – он кивнул на потолок, – .не торопиться туда особо.
– Погоди, ты серьезно?.. – Игорь смотрел на Лобова. – Там же людей полно работает…
– Люди, чтобы ты знал, все на заводах пашут, а не в таких конторах гребаных сидят, понял?.. – Лобов встал. – Да успокойся, может, там и поломалось все. не звонили еще. да, Александр Николаевич?
Севастьянов повернулся от окна.
– Что?.. Вы о чем?..
Игорь перевел взгляд с Лобова на Севастьянова и снова на Лобова. Только теперь, кажется, он начал что-то понимать.
Резко поднявшись со стула, он бросился к двери.
– Куда?! Стой! – Лобов едва успел посторониться.
– Вернитесь! Немедленно вернитесь, я приказываю. – Севастьянов повысил голос. Но Игорь его уже не слышал.
…Игорь гнал машину через город так, что гаишники стыдливо отворачивались – было очевидно, что сидящий за рулем либо имеет какие-то особые права, либо рехнулся настолько, что связываться с ним было бы по крайней мере неразумно. Огибая длинные хвосты машин у светофоров, Игорь выезжал на встречную и ухитрялся проскакивать перекрестки, лавируя во встречном потоке.
На узкой улочке он затормозил так, что на асфальте остались длинные полосы. Плотная толпа на противоположной от офиса стороне, окружавшая особнячок с линялым рекламным щитом, обещавшим автомобили за полцены, на секунду замерла и сразу же вновь загудела, пытаясь во что бы то ни стало заглянуть в забранные решетками окна или достучаться в закрытую наглухо тяжелую дверь – в наступление дня «икс», похоже, не хотел еще верить никто.
В гулком вестибюле офиса было необычно тихо, и Игорь замедлил шаги. Помещение как будто вымерло. Он остановился перед двухстворчатыми дверями и, помедлив, нажал на бронзовую ручку.
Светлое ковровое покрытие большой комнаты было покрыто осколками. Разбитые компьютерные мониторы валялись рядом с искореженными телефонными и факсимильными аппаратами с выдранными шнурами, на перевернутых стульях громоздились разорванные папки с выпавшими из них бумагами. Картину разгрома довершали прошитые автоматными очередями стены с цветными плакатами и забытый на одном из столов включенный маленький ксерокс, послушно выплевывающий в лоточек одинаковые пустые листки.
Стреляли, похоже, почти не целясь – несколько пуль, перечеркнув белую блузку одной из девушек, попали в голову пожилой бухгалтерши. Осторожно ступая, Игорь сделал несколько шагов по комнате и остановился – сбоку кто-то тихо шуршал бумагами.
Никанор с широко открытыми глазами сидел на полу, привалившись к одному из столов – пуля вошла точно под переносицу. В ногах, пытаясь теребить его за брючину, мелко повизгивал насмерть испуганный Максик.
Игорь посмотрел на стеклянную перегородку – Мережицкий сидел в своем вертящемся кресле, неестественно свесив голову на грудь. Изо рта тонкой струйкой на дорогой галстук сочилась кровь. Услышав шаги, он захрипел, стараясь повернуть голову на звук.
– И-и-игорь. – он попробовал улыбнуться, но получалось плохо. – Видите, как они меня…
Игорь достал из нагрудного кармана Мережицкого платок, хотел приложить его к ране, но, распахнув пиджак, понял, что это бессмысленно – по белой сорочке из трех точек на груди расплывались, сливаясь, кровавые пятна. Поражало, что тот еще дышал.
– Это опять Мансур?.. – сказал Игорь. – Но ему конец. скоро…
– Нет. – Мережицкий с усилием сглотнул скопившуюся кровь. – Это были другие…
Он на секунду замолчал. Чувствовалось, что сил у него оставалось все меньше.
– Там ключи. – он скосил глаза на ящик стола. – В сейфе… паспорта. Она так мечтала всегда… – он замолчал, преодолевая очередной накат боли. – В этой стране уже ничего не будет… уезжайте… – он посмотрел на Игоря. – Знаете, Крыс часто говорил, что вы – из наших соседей. Но это ведь чушь, правда?..
Игорь молчал. Мережицкий смотрел на него, и в глазах его появилось что-то похожее на удивление. Собрав последние силы, он с трудом отталкиваясь от стола, попытался подняться, но усилий оказалось достаточно только для того, чтобы кресло начало медленно поворачиваться. Когда оно описало полный круг и остановилось, Мережицкий был уже мертв.
На улице замяукали милицейские сирены… заскрипели тормоза. Отходя от окна, Игорь, споткнувшись, наступил на что-то твердое, едва не потеряв равновесие. Носком ботинка он разворошил осколки на полу и нагнулся, поднимая какой-то блестящий металлический квадратик.
На ладони лежала зажигалка со стилизованной надписью «Зиппо». Игорь машинально перевернул ее – на ребре тянулась неглубокая царапина.
…Стеклянные двери автоматически разошлись и потом закрылись, пропуская Игоря в Шереметьевский зал вылета… Разноязыкий муравейник международного аэропорта жил своей круглосуточной жизнью.
Игорь опустил спортивную сумку на гладкий пол и посмотрел на большие часы слева от табло с расписанием вылетов. Строчки как раз менялись, и где-то под потолком сыграли колокольчики,
