земельной собственности было, без — сомнения, для того времени прогрессивной мерой. Благодаря ей эффективнее становился человеческий труд, благодаря ей возникали новые социальные отношения свободных людей. Артигас был, таким образом, защитником частной собственности, которой он хотел заменить собственность Феодальную.
Не меньшее внимание уделял Артигас проблеме торговли. Еще в «Инструкциях 13-го года» он предусмотрел основные пункты организации свободной торговли. Теперь надо было выработать конкретные меры для осуществления этой политики.
Прежде всего надо было определить статус порта Монтевидео; реформа торговых операций началась здесь, как только город перешел в руки патриотов. Принципы торговли, установленные в Монтевидео и распространенные затем на все провинции, входившие в протекторат, были таковы: все иностранцы могли вести свободную торговлю в трех портах: Монтевидео, Колония, Мальдонадо; запрещалась лишь торговля с Буэнос-Айресом.
Вводился регламент, предусматривавший налоги на импорт и экспорт.
В июле 1815 года после консультаций с англичанами, находившимися в Ла-Плате, Артигас вновь сформулировал нормы торговли в Восточной провинции, причем подчеркивалась необходимость точного их соблюдения иностранцами; не допускались никакие уступки или исключения. В письме к Кабильдо Артигас указывал: «Если эти условия не будут устраивать иностранных торговцев, то пусть отправляются назад на своих кораблях, а я начну торговать с теми, кто мне более интересен. Англичане должны отдавать себе отчет, что от этой торговли они имеют выгоды, но что мы никогда не допустим навязывания нам иных правил».
Эти меры, предпринятые Артигасом, составляли часть общей политики, направленной на улучшение благосостояния провинции. Свободный торговый обмен имел при этом и политический аспект, ибо приучал к свободе действий.
Артигас был крайне озабочен тем, чтобы новая политика не привела бы к увеличению административного аппарата, новых чиновничьих постов, которые легли бы тяжким бременем на казну обедневшей провинции. Он писал: «Труд, индустрия, торговля — таковы главные каналы, по которым придут к нашему народу процветание и счастье, и чем больше он будет дышать свежим воздухом свободы, тем меньше будет над ним опеки чиновников».
На этом первом этапе правления Артигаса, вплоть до приезда в Монтевидео Мигеля Баррейро, который был уполномочен проводить дальнейшую реорганизацию управления и хозяйства, либеральные принципы в торговле, в частности в области таможенных сборов, не только успешно развивались, но даже расширялись. Первоначальный регламент был заменен регламентом 10 марта. Была унифицирована система торговли для всех районов федерации.
Когда мы говорим о годах первых реформ Артигаса, надо помнить, каким суровым было то время: новое общество рождалось в окружении врагов, и разговаривать с ними приходилось без светской вежливости. Артигас верил в свой народ, верил в «тех, кто внизу», и на них опиралось его правительство. Он, например, поспешил освободить и восстановить на военной службе рабов, которые во времена Оторгеса были изгнаны оттуда. И в этом случае, как и во многих других, Артигас не терпел промедления со стороны Кабильдо, которому он писал: «Не доводите меня до крайности. Надо проявлять больше энергии, активности, в противном случае мне придется принимать более решительные меры».
Иногда он действительно их принимал. Так обстояло дело, в частности, когда речь шла о наказании преступника Хосе Мельгара. По этому поводу Артигас заявил: «Быстрое наказание — это самое действенное средство против преступности».
Далее Артигас потребовал, чтобы в его штаб были отправлены европейцы, в годы борьбы оказывавшие сопротивление патриотам, а также и те жители провинции, которые оказались недостойными доверия патриотов. Артигас стремился также добиться того, чтобы служители церкви были из числа местных жителей, преданных делу революции. Он воспротивился вредному вмешательству церковной курии Буэнос- Айреса в церковные дела провинции. Викарий Буэнос-Айреса, назначивший, правда, Ларраньягу главой церкви Монтевидео, по всем другим вопросам находился в оппозиции к Артигасу; он не хотел предоставить Ларраньяге полную юрисдикцию в вопросах, касавшихся провинций Восточного берега и Этре-Риос. В связи с этим Артигас написал Ларраньяге, что он не допустит, чтобы в провинции был хотя бы один священник, получивший назначение из Буэнос-Айреса. «Народы Восточной провинции должны иметь священников, назначенных нашей собственной властью», — писал он. Это положение сохранялось до 1817 года, когда Монтевидео был сдан португальским войскам и Ларраньяга перешел на их сторону.
Человек получает свободу, не только избавляясь от страха перед сверхъестественными силами. Подлинную свободу человек обретает тогда, когда становится культурным. Этот принцип всегда явственно ощущался во всем, что заявлял и делал Артигас, начиная с первых его шагов. В составленной им конституции, которая никогда не была реализована, в третьей статье первой главы говорится, что обязательная грамотность должна быть всеобщей нормой, способствующей формированию настоящего человека. В конституции раскрывался смысл этого тезиса и предусматривалась кара за нарушение этого принципа. В соответствии с этим всеобщее обучение объявлялось обязательным, ответственность за это несло государство.
Как только в Монтевидео наступил мир и началась организация новой жизни, Кабильдо занялся восстановлением школьного обучения (с 1812 года городская школа была закрыта). В августе рехидоры городского совета постановили: найти детям города такого учителя, который не только научил бы их читать и писать, но и воспитал бы в них сознание свободного человека, преподал бы им принципы общественной свободы и личного достоинства. Прежнего учителя, Хуана Мануэля Пагола, одного из твердолобых испанцев, который продолжал на занятиях вести беседы, направленные против нового строя, заменил монах Хосе Бенито Ламас, который был известен своими знаниями и своим горячим патриотизмом.
Пагола обратился к Артигасу с письмом по поводу своей отставки. Послав в Кабильдо запрос и получив разъяснение, Артигас через месяц посылает Пагола ответ: «Считаю, что вы не можете быть преподавателем городской школы и что вас следует даже лишить права иметь частную школу. Дети должны получать от своих наставников благотворное воздействие чтобы стать полезными и достойными гражданами родины. Такое воспитание они не могут получить от человека, который является врагом нашей системы».
Другим делом была организация Публичной библиотек в Монтевидео. С этим предложением выступил в Кабилы Ларраньяга. Приветствуя его инициативу, Артигас писал «Я никогда не устану поддерживать всякое предложение, которое делается во имя всеобщего блага. Я представляю себе пользу, которую принесет библиотека, и надеюсь, что Кабильдо окажет ей поддержку».
Еще одна проблема в области культуры была предметом заботы Артигаса: издание газеты в Монтевидео. 3 августа о пишет об этом в Кабильдо. В Монтевидео была типография, в свое время подаренная принцессой Карлотой своим испанским подданным. Эту типографию забрали аргентинцы во время грабежа при отходе войск, затем она была возвращена и теперь стояла без дела. По указанию Артигаса Кабильдо начал предпринимать соответствующие меры, и в октябре Артигас получил первое печатное произведение. Подтверждал получение его, Артигас писал, что новое общество имеет множество врагов и что Кабильдо в будущем должен быть бдительным и пресекать возможное злоупотребление печатным словом. «Ведь печатный орган, в котором господствует свобода, — добавлял Артигас, — с одной стороны, дает сознательным гражданам возможность выражения идей, служащих на благо ближних, но, с другой стороны, злонамеренным людям „Внушает желание высказать, скрываясь под блестящей формой, свое несогласие с системой“».
Согласившись с этим советом и считая, что необходимо установить определенный надзор за прессой, Кабильдо решил назначить Ларраньягу на пост «наблюдателя за печатью». Однако священник отказался от этого назначения, заявив, что оно не соответствует характеру его деятельности, а также его собственным либеральным концепциям: свободу слова он считал «важнейшим правом, которого должны отныне требовать народы Америки». Эти взгляды, казалось, были достойны всяческого уважения. Однако, забегая вперед, скажем, что через несколько месяцев Ларраньяга выступил против Временного регламента, утверждая, что для избежания неурядиц было бы целесообразнее разрешить продажу земли и предоставить состоятельным людям возможность создавать значительные земельные богатства; еще через некоторое
