продемонстрировать. Мол, мы здесь развлекаемся, только развлекаемся, на свой манер и по своим правилам, и ничего больше. Платим деньги и получаем желаемое. Любой каприз за наши оули, не так ли? Хотим – смотрим на извивающиеся тела танцовщиц, хотим – одурманиваем себя веселым порошком, а хотим…
Впрочем, Удазу по плечу и по силам была лишь карточная игра. Во-первых, сидеть после недавних приключений гораздо приятнее, чем стоять, во-вторых, господин Синебилл – известный любитель крупных ставок – как раз искал партнера для игры.
– Составить вам компанию, сударь? – как бы нехотя полюбопытствовал бывший тив.
– Нам потребен четвертый игрок для партии, господин…
– Апэйн. Удэйз ир-Апэйн, сударь. И я как раз ищу достойных противников.
– Какое совпадение! – всплеснул руками азартный инспектор. – Присоединяйтесь.
– С удовольствием.
Все оказалось просто, как это всегда бывает, когда приходится иметь дело с игроками или выпивохами. Стоит только поманить – колодой ли, бутылкой ли, – и они побегут, не раздумывая, позабыв про долг и обязательства.
Надобно признаться, если чем именно может заняться ролфийский офицер в гнезде тайных пороков, эрна Кэдвен себе еще как-то представляла, хоть и смутно, то вот что ей самой там делать, ролфийка и знать не знала. В карты она не играла, памятуя о некогда данном зароке больше никогда, никогда эту гадость в руки не брать! В бытность Грэйн скромным сержантом вспомогательных войск случилось ей как-то поддаться искушению и испробовать этот сомнительный способ скоротать долгие зимние ночи. Играли тогда, понятно, не на деньги, а на часы подмены. По полчаса за партию. Сутки отдежурив за более удачливых товарок, эрна Кэдвен навсегда зареклась садиться за карточный стол. Так что это развлечение само собой вычеркивалось из списка. По понятным причинам к экзотическим танцовщицам ролфийка тоже была равнодушна, а их непристойные пантомимы вызывали у суровой волчицы лишь вежливое позевывание. Из прочих же пороков, доступных пониманию ролфи, оставался разве что дурманный порошок, но опять же – к чему рисковать, вдыхая неведомое зелье? Если уж расширять, как сейчас модно говорить, сознание, так родными мухоморами, а их в меню не было. Оставалось положиться на многоопытного кутилу – бывшего тива – и с каменной мордой цедить синтафское вино из тонкого бокала, фланируя по залу. И ждать женских боев, хе-хе. А покамест эрне Кэдвен заняться было нечем, а потому ролфийка быстро заскучала. Зато уж Удаз-то, Удаз-то каков! Грэйн только головой покачала и беззвучно, но одобрительно хмыкнула, оценив прыть и легкость, с которой ее подопечный скогтил… э-э… прикусил искомого чиновника.
– Тебе денег точно хватит? – только и шепнула она на ухо соратнику, весьма натурально изображая для всех окружающих небрежное объятие и этакое нежное покусывание. Кто-то из отиравшихся неподалеку гостей придушенно ахнул и поперхнулся, расслышав звонкое «клац!» ролфийских зубов.
– Не беспокойся, дорогая тетушка, – хищно ухмыльнулся бывший тив.
– Тогда р-развлекайся, милый племянничек, – пророкотала ролфийка уже вслух, снисходительно отпуская его порезвиться. Во всяком случае, Грэйн надеялась, что именно так все со стороны и выглядит.
А сама цепко выловила пробегавшего мимо разносчика в каком-то весьма смелом и странном одеянии – сплошные лоскутки, перышки, кусочки меха, черный лохматый парик и широкая повязка через лоб. Эрна Кэдвен задумчиво нахмурилась, пригляделась и поняла, что вся обслуга «Черного Лебедя» щеголяла в подобных нарядах. Странно. Хотя, может быть, у них так принято?
– Милейший, не найдется ли здесь какого-нибудь более подходящего развлечения?
– Найдется, как не найтись, посвященная госпожа, – охотно закурлыкал подавальщик. – Вон там, видите, под арочкой? Отдельный зальчик? Это бильярдная. Шпионы, то есть ваши коллеги из военных представительств, у нас обычно там собираются.
– О! – заинтересованно улыбнулась ролфийка. – И кто уже есть?
– Господин Кехт, помощник атташе посольства Империи Синтаф, господин Гароа, первый секретарь идберранского посольства, и господин Тсори из посольства Фиртсвита. Остальные попозже подъезжают.
– Пр-релестно. Пожалуй, я присоединюсь к… коллегам. Надеюсь, они не будут против.
– Ну что вы, сударыня! Осмелюсь заметить, господа шпионы… извиняюсь, эрна, ваши коллеги… уже интересовались, не собираетесь ли вы поучаствовать в игре.
– Отлично. И еще один вопрос, милейший… – Грэйн все-таки не сдержала любопытства и спросила: – Скажите, а что должен символизировать ваш костюм? Это какая-то аллегория?
– Сегодняшний вечер проводится в стиле «шурианский партизан»! – гордо ответствовал подавальщик, встряхивая черным париком. – Часть средств будет направлена в поддержку… э-э… национально- освободительного движения шантийских эмигрантов…
– А! Благотворительность! – понятливо закивала ролфийка. – Очень, очень мило.
И успокоенно выдохнула. Теперь странность убранства зала и одежд обслуги приобрела определенный смысл. Чего только не случается под тремя лунами! Но благотворительная оргия в частном притоне? Да еще и в поддержку шантийских «повстанцев»? Грэйн представила себе, как будет неприлично ржать эрн Оринэйр, а уж лорд-секретарь так и вовсе восхитится до икоты. Экие эти конфедераты затейники, видит Локка!
Господа шпионы, то есть, конечно же, «коллеги», как это ни странно, Грэйн обрадовались вполне искренне. Даже идберранец выдавил из себя некое приветственное бурчание. Ну, а что такого? Эббо – традиционно нейтральная территория, и даже заклятым врагам здесь не стоит сразу хвататься за пистолет при встрече. Да и служба в известных ведомствах, о каких бы странах ни шла речь, предполагает наличие определенной выдержки. Вот и эрна Кэдвен, попав в более-менее привычное окружение, тотчас перестала демонстрировать ролфийские специфические манеры и идберранцу в ответ кивнула тоже вполне дружелюбно.
– А, знаменитая эрна Кэдвен! – радостно приветствовал ее синтафец.
– Печально знаменитая, – подмигнул шпион Фиртсвита и отсалютовал бокалом.
– Вот именно, – буркнул идберранец.
– Как удачно, что вы решили к нам присоединиться, – продолжил имперец. – Право, без коллеги с Ролэнси наш тесный кружок стал печально узким… Ваш предшественник был неплохим игроком и приятным собеседником. А что, убийц несчастного эрна Глири так и не нашли?
– Ай-ай-ай, господин Кехт! – улыбнулась Грэйн. – Какой вы провокатор! Ну, вам ли не знать, что инцидент с беднягой Глири был самым тщательным образом расследован и признан несчастным случаем?
– Неужели? – вежливо удивился коллега из Фиртсвита. – Разве не самоубийством? Мы, помнится, еще поражались – надо же было так изловчиться: связать себе руки и ноги, заткнуть рот кляпом, удариться головой и выпасть в канал прямо в завязанном мешке… Впрочем, мы полагали, что это некий ролфийский изощренный ритуал.
– Злосчастная случайность, – вздохнув, покачала головой эрна Кэдвен. – Вообразите, господа, как раз в тот день домовладелец зачем-то вывесил на веревках под окнами Глири сушиться пустой мешок, и мой несчастный предшественник, выпадая из окна, ударился затылком, запутался в веревках и упал прямо в мешок, а уж в канале течение удивительным образом обмотало эти веревки вокруг его тела.
– Поразительно! – хмыкнул идберранец. – А кляп?
– О, это оказался шейный платок бедняги. Течение, господа, течение. Талые воды, ледоход… – Ролфийка снова вздохнула и развела руками, мол, ничего не поделаешь, воля богов.
– М-да, – почти с восхищением молвил имперец. – Какая удивительная случайность! Жаль, право! Он был славный малый, этот Глири. Отличный партнер в большую пирамиду, к слову. А вы, госпожа Кэдвен, полагаю, тоже играете? Я слышал, на Ролэнси к бильярду допускают и женщин. Впрочем, я с огромным удовольствием возьму на себя обязанность наставника, коли вы пожелаете.
– Благодарю вас, милейший господин Кехт, – мурлыкнула Грэйн. – Вы так очаровательно любезны. Боюсь, я не слишком опытный игрок, да и не стоит мне, право, соревноваться с мужчинами в этом
