бормотать на ходу «умерла, умерла», покуда
города рвут сырую сетчатку из грубой ткани,
дребезжа, как сдаваемая посуда.
Вспомнишь на даче осу, Детский чернильный пенал Или чернику в лесу, Что никогда не сбирал.
К. Ф. Тарановский отмечает, что на фоне биографических обстоятельств Мандельштама и его воспоминаний в «Путешествии в Армению» о том, что в детстве, из ложной гордыни, он никогда не ходил по ягоды, ««никогда» из последней строки как бы распространяется на будущее: «и никогда не будешь сбирать»» (Тарановский 2000: 190). Это никогда, как представляется, ощущается за счет данной отсылки и в стихотворении Бродского.
Петербург! я еще не хочу умирать:
У тебя телефонов моих номера.
Петербург! у меня еще есть адреса,
По которым найду мертвецов голоса.
Однако у Бродского ситуация изменена: я еще не хочу умирать и у меня еще есть адреса — у Мандельштама, но ты уже не числишься — у Бродского. Анализируя стихотворение Мандельштама, Ю. Д. Левин отмечает, что «'есть адреса' выражает реальную возможность встречи, но по этим адресам живут мертвецы, и 'еще есть' сразу же превращается в 'уже нет'» (Левин Ю. Д. Избранные труды: Поэтика. Семиотика. М., 1998. С. 20). Стоит обратить внимание еще на одно противопоставление: у тебя [т. е. Петербурга] телефонов моих номера, с одной стороны, и в… телефонной книге [Ленинграда] ты уже не числишься— с другой. Таким образом, если Мандельштам описывает ситуацию возвращения в родной город, пусть и изменившийся, то Бродский говорит о невозможности такого возвращения. Ср.: в «Декабре во Флоренции»: «Есть города, в которые нет возврата».
О стихосложении в этом стихотворении см.: Scherr В. Р. «То Urania» // Joseph Brodsky: The Art of a Poem / Ed. L. Loseff and V. Polukhina. Houndmills; London, 1999. P. 92–106.
Подробный анализ см.: АхапкинД. Н. «Оттого-то Урания старше Клио…»: (Взгляд на историю в творчестве Иосифа Бродского) // История и филология: Проблемы научной и образовательной интеграции на рубеже тысячелетий: Материалы международной конференции (2–5 февраля 2000 г.). Петрозаводск, 2000. С. 303–310; Ахапкин Д. Н. «Вот они, те леса, где полно черники…» («взгляд извне» в произведениях Иосифа Бродского // Образы России в научном, художественном и политическом дискурсах. (История, теория, педагогическая практика). Материалы научной конференции (4–7 сентября 2000 г.). Петрозаводск, 2001. С. 286–293.
Полонез: вариация («Осень в твоем полушарьи кричит 'курлы»…») Т. 3. С. 249– 250.
Впервые: Russica-81: Лит. сб. / Сост. А. Сумеркин. New York, 1982.
Автоперевод под названием «Polonaise: A Variation» вошел в TU.
Море вздуется бурливо,
Закипит, подымет вой,
Хлынет на берег пустой,
Разольется в шумном беге,
И очутятся на бреге,
В чешуе, как жар горя,
Тридцать три богатыря,
Все красавцы удалые,
Великаны молодые,
Все равны, как на подбор…
См. также: Петрушанская Е. Музыкальный мир Иосифа Бродского. С. 200–201.
«Точка всегда обозримей в конце прямой…» Т. 3. С. 251.
Впервые: У.
Элегия («До сих пор, вспоминая твой голос, я прихожу…») Т. 3. С. 252.
Впервые: Russica-81: Лит. сб. / Сост. А. Сумеркин. New York, 1982.
Сидя в тени («Ветреный летний день…») Т. 3. С. 255–261.
Впервые: Семь дней. Нью-Йорк. 1983. 4 нояб. (№ 1).
В экземпляре «Урании», принадлежащем Е. Рейну, приписка Бродского: «Размер оденовского '1 сентября 1939 года'». См. эссе Бродского «'1 сентября 1939 года' У. X. Одена» (Т. 5, с. 215255).