— Вы вовсе не обязаны что-либо объяснять. В конце концов, мы с вами заключили соглашение на определенных условиях, не так ли? И было бы неразумно требовать от вас, чтобы вы изменили свой образ жизни ради временного соглашения.
Маркус взглянул на нее столь пристально, что она невольно поежилась.
— Вы всегда будете такой несносной, Изабель?
Она в смущении потупилась, а он продолжал:
— Прошу прощения за неприятный визит Симоны. Если бы я знал, что она окажется настолько дерзкой и наглой, если бы мог предположить, что она отправится к вам, я бы сделал все возможное, чтобы предотвратить этот визит. И еще раз говорю: наши с ней отношения закончились.
По-прежнему глядя в пол, Изабель тихо сказала:
— Но я не настаиваю… Никто не имеет права распоряжаться чужими чувствами.
Маркус приподнялся и взял ее за руку.
— Взгляните на меня, Изабель.
Она подняла голову и посмотрела в его темные глаза, сейчас пылавшие огнем.
— Поверьте, Изабель, Симона Уинстон — в прошлом. И я не намерен возобновлять с ней отношения.
Она была избавлена от необходимости отвечать, потому что в этот момент послышались шаги, а затем дверь гостиной распахнулась, и в комнату вошли хозяева, Виктория и Блейк Рейвенспир.
Виктория была уже на последних неделях беременности, поэтому шла очень медленно, а муж, шагавший с ней рядом, поддерживал ее под локоть.
Изабель была потрясена красотой графини. Темные волосы Виктории были приподняты вверх, но отдельные локоны выбивались из прически и струились по длинной изящной шее и по плечам. Уголки ее огромных изумрудных глаз были чуть приподняты к вискам, как бывает у персидских кошек, и достаточно было лишь заглянуть в эти удивительные глаза, чтобы понять: графиня не только умна, но и доброжелательна.
— Добро пожаловать, дорогие, — сказала Виктория с улыбкой. — Мы с нетерпением ждали вас, ведь вы наши лучшие друзья.
Слова Виктории прозвучали столь искренне, а улыбка ее была такой дружелюбной, что Изабель тотчас же забыла о своем волнении и прониклась симпатией к графине. Улыбнувшись в ответ, она проговорила:
— Благодарю вас за приглашение, леди Рейвенспир. У вас красивый дом.
Блейк вежливо улыбнулся Изабель, потом взглянул на друга:
— Маркус, мне удалось кое-что узнать о лорде Гэвинпорте. Мы можем поговорить об этом сегодня вечером.
Изабель знала, что Маркус доверял Блейку, однако не знала, до какой степени. Но, было похоже, что граф помогал другу в расследовании.
— Конечно, поговорим, — заявил Маркус. — Ведь Гэвинпорт — мой главный подозреваемый.
Через несколько минут мужчины покинули гостиную, оставив Изабель и Викторию одних. Проводив их взглядом, графиня с улыбкой заметила:
— Судя по всему, мужчинам гораздо удобнее говорить о делах без нас. Очевидно, они считают, что женщины предпочитают разговоры на личные темы.
Но Изабель одолевало любопытство, и она без обиняков спросила:
— Вы хорошо знаете Маркуса?
Виктория тут же кивнула:
— Да, очень хорошо. После обеда Блейк с Маркусом останутся питьевой портвейн, а мы с вами кое о чем поболтаем. И можете задавать мне о нем любые вопросы. Я расскажу вам все, что знаю. Обещаю говорить чистейшую правду.
Изабель была в восторге от откровенности графини. И такая ее откровенность была очень кстати — ей хотелось как можно больше узнать о Маркусе Хоксли и о его близких.
Вскоре они вышли из гостиной и нашли мужчин, стоявших в коридоре, недалеко от двери. Маркус предложил невесте руку, и они следом за хозяевами направились в столовую. Изабель, то и дело смотревшая по сторонам, поражалась красоте этого дома. Было совершенно очевидно, что граф с графиней обладали утонченным вкусом и к тому же не жалели денег на украшение своего жилища. Здесь повсюду была прекрасная мебель красного дерева, а также экзотические ковры, дорогие вазы и хрусталь.
По пути в столовую они миновали несколько комнат — музыкальную, библиотеку и бальный зал со сверкающим паркетным полом.
Столовая же была довольно просторная, с необычайно длинным столом, за которым без труда могли бы поместиться человек пятьдесят. Но сегодня стол был накрыт только с одного конца и всего лишь на две пары. Белоснежная скатерть и изящный фарфор с гербами Рейвенспиров сверкали в пламени свечей.
Все четверо заняли свои места, и тотчас же в столовую вошли двое ливрейных слуг с дымящимися блюдами. Обед оказался необычайно изысканным, за черепаховым супом последовало седло барашка, затем — птица, а также лосось, к которому были поданы свежие овощи. Шерри же лилось рекой, и Изабель выпила за обедом гораздо больше, чем обычно. Впрочем, и ела она намного больше, чем всегда. В какой-то момент Маркус взглянул на друга и сказал:
— А теперь расскажи, что ты узнал о лорде Гэвинпорте.
— Этот человек прямо-таки одержим коллекционированием, — ответил Блейк. — Он готов истратить любую сумму, чтобы заполучить приглянувшееся ему произведение искусства. И он не гнушается иметь дело с аукционистами и владельцами галерей с сомнительной репутацией.
— Имеешь в виду с такими, как Данте Блэк? — спросил Маркус.
— И с ним тоже, разумеется. Говорят, что его коллекция вполне может соперничать с иными музеями.
— Так и есть, — кивнул Маркус.
— Ты ее видел?
Маркус снова кивнул и тут же с усмешкой произнес:
— Хотя меня туда не приглашали.
Блейк весело рассмеялся, потом сказал:
— Мой посредник Джастин Вудворд уже знает, что я готов заплатить немалую сумму за картину Томаса Гейнсборо. Так что, наверное, вскоре мы что-нибудь о ней услышим.
— Не уверен. — Маркус покачал головой. — Я полагаю, что ее похитили по заказу, причем для частной коллекции.
— Но, кто же хотел обвинить вас в краже? — спросила Виктория. — Ведь этот аукционист выполнял чье-то задание, не так ли?
Тут Изабель, осмелевшая от шерри, звонким голосом проговорила:
— Да, у Маркуса есть враги! Я уже некоторых встречала.
Хозяева молча переглянулись. Маркус же нахмурился и проворчал:
— Но мы ведь совсем недавно обручились. Откуда же вы знаете моих врагов? И кто они?
Изабель положила вилку на край тарелки и заявила:
— На фондовой бирже я встретила маклера по имени Ральф Ходж. И я уверена, что его можно считать вашим врагом. Потом — лорд Уоллинг, на которого вы набросились в саду Беннингов во время бала. И наконец, эта озлобленная женщина, чье имя я не стану упоминать.
Маркус еще больше помрачнел. Немного помолчав, он тихо сказал:
— Лорд Уоллинг не в счет. Ведь он не знал меня до аукциона в доме Уэстли.
Изабель с вызовом вскинула подбородок:
— А как насчет остальных двоих?
— Маркус, она права, — вмешался Блейк. — У обоих есть мотивы… Ходж уже много лет твой соперник на бирже, и у него есть основания желать, чтобы ты утратил там привилегированное положение. Что же касается Симоны… То есть я имел в виду женщину, упомянутую Изабель. Так вот, отвергнутая женщина может быть очень опасной. Так что оба они заслуживают внимания.
— Мне кажется, что все вы упускаете очевидное, — подала голос Виктория.
