здоровье налаживается. А сраный п у т ч я опишу в «Дневнике Отечества» и в романе
Этот роман я напишу во что бы то ни стало!
Сейчас продолжу работу над вступительной статьей для нового сериала «Русский сыщик», который мы собираемся сразу запустить по системе «Переброс». Потом заявление в милицию. Прошу, дескать, привлечь к уголовной ответственности Федотову, Литинского, Павленко и Рыжикову в соответствии со статьей 109 УПК за преступление, предусмотренное статьей 200 УК РСФСР — самоуправство. Так-то вот…
Ладно, пробьемся. Налаживаем работу Товарищества.
21 декабря, суббота.
08–00. Вчера, около 23 часов, позвонил Поволяев. Вроде подпишут нам бумагу на правопреемство. Потом звонил Корнееву Алексею Петровичу, новый человек в нашем кругу, юрист Литфонда. Надеюсь, все будет тип-топ и оки-доки.
К общему недомоганию добавилось простуженное горло и насморк. Лекарства по голове Виктор Павлович Большаков мне отменил на днях. Пью только кордафен, по таблетке три раза в день.
Головокружения пока не было.
Сейчас хочу заняться стихами. Добью всё, что у меня есть, и отдам Галине Васильевне Поповой — редактору, которая тоже ушла со мной. А с 1 января 1992 года начну писать особые стихи. Их я так и назову — НОВЫЕ. Одновременно хочу сделать вторую книгу «Балтамерики» — «Возвращение в Россию». Подобрать дневниковые записи — и вперед! Они у меня в книжке повсюду в записях. Придется делать общую ревизию моему архиву. Да, «Балтамерика-2» в первую очередь. Просмотрел стихи о Голубой бухте. Очень даже ничего. Включаю в книгу! Что еще?
«Вечный Жид»! Ау!
31 декабря, вторник.
17.17. Заканчивается этот, мягко говоря, странный год. С одной стороны, он, значитца, того… С другой, именно в нем я выпустил основное количество собственных книг, и в «Отечестве» тоже. Тут и п у т ч, и несбывшиеся надежды, и созданное, опять же, Товарищество Станислава Гагарина, идея ВЗОРа, и многое другое, причудливо перемешавшее хорошее и наоборот.
Будем подводить итоги? А зачем? Все есть в «Дневнике», в деяниях моих, в книгах. Вот о планах можно записать. 2 января подаем на бандитов и самоуправцев в суд. Здесь я буду идти до конца!
Ни прощения, ни пощады мерзавцам не будет!
Готовим сразу два издания: «Русский сыщик» и Собрание сочинений. 3-го у нотариуса — ВЗОР. 8 января — правый глаз, поеду к Тимошкиной к 10–00. 5-го встреча с издателем из Австрии.
Не взирая на скандальные события, тружусь над романом «Вторжение продолжается, или Вечный Жид». События начнутся с 1 января 1992 года.
Сегодня, вернее, завтра и начну. Когда вернусь после встречи Нового года от Елены с Николаем.
Первая встреча с Агасфером.
— Я представлял себе это иначе, — неуверенно произнес Станислав Гагарин.
Ладно, начинается период активного действия. Вперед и выше!
14 января, 1992 год.
13–00. Давно заметил: ни черта не записываю в дневник, в дни, недели, месяцы хренового положения дел, нестабильности, общей хандры.
Вот и сейчас дневник полупуст. Хотя события свершаются, развиваются, идут чередом. Вот и Вера недавно сказала мне:
— Ты бы записывал подробно происходящее… Такие разворачиваются дела, гадости творятся и в РТО, и в большом Отечестве. Ведь забудешь! А твои свидетельства могут оказаться бесценными… И «Вечного Жида» побыстрее напиши…
Разумеется, Вера права. Только о чем писать? О собственной хандре, коя лишь часть общей хандры, охватившей Державу? Люди в шоке и от развала Отечества, и от с в о б о д н ы х, мать бы иху ети, цен. Про скандал с Черноморским флотом? Про амбиции гетьмана Кравчука, с которым еще летом я обедал в кают- компании крейсера «Москва» в Севастополе? Рука не поднимается описывать Вселенский Бардак, устроенный Меченым Антихристом и охлократами, которые оказались более жадными на привилегии, нежели партократы, но зато менее компетентными в делах.
Вновь разнузданно ограбили Россию. Новые вожди так и не удосужились до сих пор опереться на РУССКУЮ ИДЕЮ, не обратились за помощью к русскому народу, повторяют в фанатическом экстазе: «Заграница нам поможет».
Хрена в сумку она вам поможет! Вот вклеил статью из «Комсомолки», об августе прошлого года, там приличное место уделено компаньону моему и новому соратнику Воротникову. Теперь Валера — историческая личность.
Но пора идти обедать. Прочитал еще раз упомянутый материал, но сомнения не рассеялись. Белых пятен в этой темной истории стало еще больше. Что же все-таки это было? Роковая неувязка, спектакль или заведомая провокация? Когда узнаем мы правду?
14 февраля, пятница.
11–43. Едва вывел цифры, обозначающие время записи, как зазвонил телефон. Людмила Николаевна — мой главный редактор. Вопросы по «Памяти крови». Она пишет вступительную статью к Собранию сочинений. Вот и проговорили до 12–05. Пора уже идти на почту за газетами. Последнее превратилось у меня в особый ритуал.
Вообще живу я в последнее время заторможенно, з а с т о й н о. Ничего нового не пишу. Правда, напрягся давеча и сочинил «Слово и дело Русской державной партии» и устав. Получилось неожиданно хорошо. Анатолий, который был здесь три дня и только вчера улетел, сказал, что сочинено превосходно. Правда, при этом сын присовокупил: сам ты в политику не лезь, пусть эту партию создают другие.
Ладно, посмотрим.
О «Вечном Жиде» только вспоминаю порой со вздохом.
На 19-е назначили слушание дела о нашем наследстве в арбитражном суде. Надеюсь, справедливость восторжествует, и мы получим разоренное хозяйство обратно.
Не хочется даже писать об этом…
Необходимо начать работу над новым сочинением, но вот никак рука не поднимается. Править, правда, для Собрания сочинений старые вещи правлю, это да… Сдал уже «Сельдяного Короля» и «Гавань». До того — «Альфу Кассиопеи». Здоровье стало получше, но пару-тройку недель назад упал на той стороне озера: закружилась голова и неудержимо потянуло влево и вниз. Как обычно.
А 7 февраля умер Кузя. Вера горько плакала. Я тоже расстроился. Ведь этот попугайчик приносил нам тихую святую радость. Похоронили мы его в лесу, под большой елью. Печально… Растает снег — сделаю ему могилку.
Конечно, на душевное равновесие воздействует общий бардак в стране, путч Федотовой и ее бандитов, бардак в делах литературных, упорное молчание в прессе по поводу моих литературных занятий. Вот вышел в свет «Мясной Бор». И ни одной рецензии в печати.
Конечно, надо самому суетиться, но мне сие надоело до чертиков. Ходить по редакциям, обивать пороги, клянчить, чтоб хоть как-то отозвались на этот роман? Противно…
Надо создавать собственную службу пропаганды. Есть средства, которых у меня никогда не было, но вот где взять людей, которым бы я поручил этим заниматься?!
Уже половина первого. Иду на почту.
