действий, Мазепа скрыл от них, что появился на У крайне, чтоб отомстить потомкам ненавистного ему Романова Петра.
Радикальные националисты, создавшие тайную боевую организацию, полагали Мазепу слепым исполнителем из одурманенных движением малороссов, потомком запорожских сичевиков, перекинувшихся вместе с гетьманом-однофамильцем на сторону шведа Карла Двенадцатого и поляка Станислава Лещинского, полагали Мазепу рядовым приверженцем, желающим теперь порадеть незалежной неньке.
Руководствовались тайные боевики исключительно тем, что Мазепа служил в Хмельницкой дивизии головастиком, имел, другими словами, доступ к верхней части ракеты, начиненной атомным зарядом.
О том, что старший прапорщик Мазепа считает себя законным гетьманом Украины не было известно никому: Тарас Романович намеревался объявиться народу лишь тогда, когда ненавистные кацапы вернут Украине принадлежащие ей земли.
Для того и задумывалась операция, коей главари подпольной беспеки, не лишенные кое-каких исторических знаний, дали название «Батурин».
…Хотя и старался Мазепа обойтись без «мокрухи», стрельбы похитители боеголовки избежать не сумели.
Сержанта, правда, обер-прапор вырубил бескровно. Избавившись от спутника в кабине «царь- пушки», Мазепа выждал момент и неожиданно для тех, кто в заднем бронетранспортере сопровождал опаснейший груз, свернул вдруг вправо и покатил по асфальтированному отводку, соединявшему путь, по которому двигалось транспортное средство прежде, с рокадной дорогой ракетного позиционного района.
Передний бронетранспортер, ушедший на двести-триста метров по намеченной специальным маршрутом дороге, вдруг смешно, будто игрушечный, подпрыгнул, окутался дымом, и от него пришел звук минного разрыва.
Второй бэтеэр хотел было свернуть вслед за «царь-пушкой», но дорогу ему преградил невесть как выкатившийся поперек курса мазовский самосвал.
Упорная охрана сумела-таки организовать на подручных средствах кое-какую погоню за Мазепой, который спокойно себе катил на угнанном спецсредстве. Вот тут и пришлось обеспечивающим угон боеголовки террористам пострелять из автоматов, выпустить даже с пяток гранатометных зарядов, дабы охладить пыл погнавшихся за «царь-пушкой» преследователей.
Пыл охладили, никого из охраны мертвыми не положив, хотя четверо и приняли в собственную плоть пули тайных движенцев, получили ранения разных степеней ущерба.
К тому времени, когда были подняты по тревоге существенные силы охраны, в том числе и приданные дивизии в последнее время десантники из антидиверсионной роты, боеголовка с ядерным зарядом бесследно исчезла.
«Царь-пушку» нашли завалившейся в придорожную канаву, а вот заряда, который вручную могли перегрузить двое-трое крепких мужиков, нигде обнаружено не было.
Вместе с боеголовкой исчез и старший прапорщик Мазепа.
А еще через два часа в эфир вышла неизвестная радиостанция. Передача велась на волне Украинского радио, и когда ее засекли пеленгаторы, они показали, будто источник вещания находится чуть ли не в передающем центре матери городов русских.
Сообщение было коротким.
Подпольная Лига вольных строителей Великой Украйны потребовала от правительства объявить ультиматум России.
От старшей сестры требовалось не меньше и не больше, как передать Украине Краснодарский край с прилегающей к нему Ростовской областью.
— На бескрайних степях, лесах и в горах Кубани живут наши братья, — говорилось в обращении к киевскому правительству. — Запорожские сечевики, они были переселены в дикие земли московской тиранкой Екатериной и превратили этот необжитый край в цветущий сад, плодами которого пользуются бессовестные русские разбойники-кацапы.
— Кубанская земля принадлежит украинскому народу! — провозглашалось в обращении, которое было ультиматумом к собственному правительству. — Азовское море — украинское море! Россия обязана потесниться и вернуть то, что награбили русские у нашего народа…
Не согласятся москали отступиться миром — устроим для них вселенский атомный армагеддон! Взорвем ракетную боеголовку, упрятанную нами в одном из центральных городов России.
Украденная боеголовка находилась еще в пути, когда зловещая новость прокатилась по миру и ухнула тяжелым камнем в сознание людей планеты.
По временным масштабам атомная бомба достигнуть границ России еще не могла, разве что ее вывезли на реактивном самолете. Но полетов таковых зафиксировано не было.
Но все одно всполошились европейские государства, растерянно завякал нечто Дядя Сэм из Белого Дома, устроили словесную перепалку хвощи, драчи и перепечки с паляныцами в днепровской эрзац- говорильне.
И только московское горе-правительство молчало: было занято новым этапом бесконечной конституционной реформы.
— Очумевшие хлопцы блефуют, — презрительно поводя рукою, сообщил Наполеон Бонапарт. — Моя служба информации клянется, что боеголовка с территории Украины не вывозилась…
— То так, — согласился с императором Александр Васильевич Суворов. — Сей народец, эти трусливые разбойники, у которых амбиции шире, нежели их пресловутые шаровары, большие мастаки по навешиванию соотечественникам и соседям лапши на уши. Но реален ли сам ядерный взрыв? Кто из нас корифей в физических науках?
Генералиссимус живо поворотился ко мне, остальные полководцы последовали его примеру, и Станислав Гагарин под взглядами Суворова и Сталина, Гитлера и князя Олега, Александра Македонского и Наполеона Бонапарта не то чтобы смутился, но почувствовал себя неуютно.
— Вы же роман, понимаешь, о стратегических ракетчиках написали, — укоризненно сказал, видя мою нерешительность, товарищ Сталин. — Потому и ответьте нам, жившим в старые и добрые времена, когда этой атомной пакости не существовало, можно ли с помощью украденной боеголовки произвести ядерный взрыв?
«Вроде бы можно, — подумал Станислав Гагарин. — А может быть и нельзя… Надо спросить Дурандина моего или Гайдука Сашу».
Вслух он спросил:
— Мне не верится, друзья и соратники, будто взрыв вообще возможен, что эти дюже воинственные незалежники пойдут на крайние меры.
— Одну крайнюю меру они уже предприняли, — возразил Александр Македонский. — Украли боеголовку… И один Бог знает, где находится она.
Наступила пауза.
И тут, как принято было сочинять в античных трагедиях или в более позднем готическом романе, дверь комнаты для заседаний в фирме на Пушечной отворилась и среди нас появился бог, то есть, я хотел сказать — мой давнишний знакомец, главный герой предыдущего романа, вечно странствующий по Вселенной Агасфер.
— Случайно знаю, — произнес, улыбаясь, явно довольный впечатлением которое он произвел, Вечный Жид. — В Киеве спрятана злополучная боеголовка… Здравствуйте, товарищи!
«И был осужден вечно скитаться на Земле до конца мира», — неожиданно вспомнилась мне прочитанная в некоем старинном manuscriptum фраза.
Признаться, я был обрадован появлением Агасфера, внешне выглядевшим все тем же молодым тридцатилетним субъектом, матросом с теплохода «Вацлав Воровский», на котором работал во время oно помполитом мурманский мой корефан Игорь Чесноков.
