друзья мы настоятельно советуем иракскому руководству предпринять все возможное для эффективного выполнения его собственного решения о выводе войск из Кувейта, ибо только одно это может изменить обстановку. Констатировалось, что если Ираку потребовалось всего один-два дня, чтобы войти в Кувейт с боями, то ничто, конечно, не мешает не менее быстро вывести оттуда свои войска. Все это только бы приветствовали, а вопрос о санкциях отпал бы сам собой.
В заключение отмечалось, что Советский Союз не раз доказывал свою искренность в отношении Ирака, выступая на его стороне в трудных ситуациях, и что мы продолжаем дорожить накопленным позитивом, хотели бы его сохранить и развить. Выражалась надежда, что таково же отношение и иракской стороны.
К сожалению, иракское руководство не только не вняло советам Москвы, но даже не потрудилось ответить на второе послание президента СССР. Хуже того, в газете «Аль-Ирак» на следующий день появилась резко антисоветская статья. Поскольку в условиях Ирака, где многоголосица не допускается, подобная публикация была невозможна без санкции с самого верха, ее нельзя было расценить иначе как знак раздражения и как предупреждение в наш адрес. Сделать вид, что подобное отношение к себе мы будем воспринимать как должное и закрывать на это глаза, было бы неправильно. Вот почему 7 августа в «Известиях» было опубликовано мое интервью, где я, рассказывая о шагах Советского Союза в связи с кризисом и контактах с Ираком, упомянул и об этих досадных, не красящих Багдад фактах.
* * *
После нескольких дней заминки, так называемое «временное свободное правительство Кувейта» хотя бы отчасти перестало быть мифом: в Багдаде был объявлен его состав. Как и ожидалось, ни одного мало- мальски известного кувейтянина в нем не оказалось. Более того в общественном сознании утвердилась (с подачи законных кувейтских властей) версия о том, что «временное правительство» сплошь составлено из офицеров иракской армии. Так что в политико-пропагандистском плане предъявление миру «свободного правительства» только добавило Багдаду осложнений. Неудивительно, что через несколько дней оно уже станет перевернутой страницей истории.
Не произвела нужного впечатления и демонстрация по багдадскому телевидению кадров, показывающих погрузку в Кувейте танков на трейлеры для возвращения в Ирак. Возможно, какие-то части, действительно, были возвращены, зато оставшиеся активно перешли к окапыванию и другим фортификационным работам, что свидетельствовало об отсутствии у Багдада действительного намерения уходить из Кувейта. Сильное впечатление на внешний мир произвело и объявленное Багдадом решение направить в Кувейт «иракских добровольцев».
Принимая 6 августа иракского посла Г.Д. Хусейна, я сказал ему, что мы проинформировали членов Совета Безопасности о полученном послании президента Ирака на имя М.С. Горбачева и высказывались за то, чтобы не спешить с экономическими санкциями, дать время удостовериться, в чем состоит позиция Ирака относительно осуществления резолюции 660. Однако вынуждены констатировать, что иракская сторона не помогла нам в этих усилиях. У членов Совета Безопасности создается впечатление, что Ирак не спешит с выводом войск. Крайне отрицательную реакцию в Совет Безопасности вызвало решение относительно иракских добровольцев. Такая позиция Ирака провоцирует Совет Безопасности на следующий шаг.
В ответ мне было сказано, что вывод начат, но что руководство Ирака не брало на себя обязательств относительно временных рамок вывода войск. Что же касается установления блокады Ирака, то Совет Безопасности подталкивают к этому США, Израиль и сионистское лобби. Неужели американцы могут больше нас заботиться о наших братьях-кувейтянах? – вопрошал посол и утверждал, что президент С. Хусейн и иракский народ озабочены судьбой кувейтского народа больше, чем кто бы то ни было. Причина жесткого давления США, говорил посол, проста: американцы всегда были настроены негативно к Ираку из-за его твердой позиции по отношению к Израилю, а также из-за того, что Ирак превратился в мощную силу в восточной части арабского мира. Расстались мы на том, что посол доложит в Багдад о состоявшемся между нами разговоре.
Через несколько часов я встретился с ним вновь – на этот раз по его инициативе. Посол сообщил, что президент С. Хусейн просит принять в Москве в качестве своего личного представителя члена Совета революционного командования, заместителя премьер-министра Ирака С. Хаммади (зачем к нам приезжал Хаммади, я расскажу в следующий главе).
В этот же день я принял посла Кувейта Дуэйджа. По его данным, никаких изменений принципиального порядка в обстановке в Кувейте не произошло. Вывод иракских войск не осуществляется. Напротив, идет усиление физического присутствия Ирака в Кувейте. Все говорит о том, что иракские войска так просто не уйдут, что необходимо скоординировать действия всех членов мирового сообщества для оказания давления на Багдад. В связи с попыткой Багдада поставить у власти в Кувейте проиракское правительство посол настоятельно просил сделать заявление в поддержку законного политического руководства Кувейта. Эту просьбу я выполнил. На следующий день «Известия» сообщили: «Белоногов подтвердил, что в настоящий момент и речи нет о признании Москвой марионеточного «свободного кувейтского правительства»; «Мы по-прежнему признаем законным руководителем Кувейта эмира Джабера ас-Сабаха».
Глава II
КОНФРОНТАЦИЯ ОБРЕТАЕТ ОСНОВНЫЕ ЧЕРТЫ
Экономические санкции и наши шаги в свете новой ситуации
Шестого августа Совет Безопасности 13 голосами при 2 воздержавшихся (Йемен и Куба) принял резолюцию 661, вводящую экономические санкции против Ирака. Проект резолюции был представлен десятью членами Совета. СССР не вошел в число его соавторов, так как у нас были определенные сомнения, как лучше действовать с точки зрения объема санкций: сразу ввести всеобъемлющие санкции или же идти по пути их постепенного наращивания, если Багдад будет продолжать уклоняться от выполнении резолюции 660. Второй путь нам казался тогда предпочтительным, но почти все остальные члены Совета считали иначе. Оглядываясь назад, я думаю, что их позиция была правильнее. Не только мы в Москве, но и в столицах ряда других стран завышали в своих оценках степень воздействия экономических санкций на Ирак, ожидали, что уже через 2-3 месяца Багдаду придется пересмотреть свое отношение к резолюции 660 и уйти из Кувейта. Этого не случилось. Даже тот объем санкций, который был введен 6 августа, оказался на это не способен, хотя резолюция была» кусачей». Она запретила любые формы экспортно-импортных операций с Ираком и Кувейтом, все финансовые связи с ними и морские транспортные перевозки (исключение делалось только для медицинских поставок и поставок продуктов питания в рамках гуманитарной помощи).
Для контроля за соблюдением всеми государствами режима санкций учреждался Комитет Совета Безопасности в составе всех его членов, которому поручалось рассматривать доклады о ходе осуществления данной резолюции и запрашивать необходимую ему информацию. Резолюция призвала все государства принять меры по защите активов законного правительства Кувейта и не признавать никакого режима, установленного оккупирующей державой.
Советский Союз голосовал за резолюцию, потому что поведение Багдада не давало нам другой альтернативы. Темп же развития событий, начало которых было положено вторжением в Кувейт, диктовал оперативное принятие соответствующих шагов, как того требует Устав ООН.
Была у вопроса о санкциях еще одна сторона, которая представлялась нам тогда чрезвычайно важной. В ней было как бы два аспекта. Во-первых, резолюция о санкциях закрепляла рассмотрение кувейтского кризиса в рамках Совета Безопасности – коллективного органа, где у нас были сильные позиции. И во- вторых, эта резолюция канализировала конфликт в русло мирного способа его разрешения. Экономические санкции – хоть и горькое лекарство, но все же мирное, притом длительного действия. Иными словами, санкции как инструмент воздействия требовали времени и, следовательно, давали надежду на мирный исход, если это время, конечно, не будет потрачено впустую. А мы надеялись, что в Багдаде все же возобладает здравый взгляд на перспективу.
