И тем не менее, как подчеркивалось в заявлении представителя СССР на заседании Совета Безопасности, решение голосовать в поддержку резолюции о санкциях было для нас делом весьма не простым, более того, трудным, поскольку резолюция напрямую затрагивала весь комплекс наших взаимоотношений с Ираком, который складывался на протяжении многих лет. В том, что приходилось резать ткань сотрудничества, можно сказать, по живому, виновата была только иракская сторона, столь неосмотрительно вставшая на путь военной авантюры.
Введенные против Ирака санкции носили обязательный характер, и Советский Союз был обязан обеспечить в том, что касалось его связей с Ираком, их неукоснительное соблюдение. А поскольку эти связи осуществлялись целым рядом советских министерств и ведомств, то автоматически вставал вопрос о принятии правительством СССР соответствующего постановления о свертывании этих связей. Нужен был и координирующий правительственный центр, который взял бы на себя эту функцию и на практике претворил в жизнь требования резолюции 661.
К этому подсоединялась и другая задача, вытекающая как из резолюции 661, так и в целом из обстановки, складывающейся в Кувейте и в Ираке, – как быть с находящимися там тысячами советских граждан. Нам было ясно, что в порядок дня встает их эвакуация, если не всех, то многих, и в первую очередь из оккупированного Кувейта. Да и в Ираке в связи с прекращением с ним экономических связей дальнейшее пребывание специалистов-контрактников становилось бессмысленным или нецелесообразным. Осуществить переброску из Кувейта и Ирака тысяч людей – тоже задача непростая, требующая задействования многих ведомств и служб и значительных финансовых расходов. Все это и побудило МИД СССР войти к президенту СССР с предложением создать на правительственном уровне соответствующий центр. Предложение было поддержано, и такой центр был создан указом президента от 8 августа в форме Рабочей межведомственной группы во главе с заместителем Председателя Совета Министров СССР И.С. Белоусовым. В ней были представлены все надлежащие учреждения на уровне министров или их заместителей. От МИДа в группу вошли я и начальник Управления стран Ближнего Востока и Северной Африки В.И. Колотуша.
Группа работала несколько месяцев, пока не исчерпала все свои задачи. Не обходилось без споров и межведомственных коллизий, но в конечном счете все решалось правильно и достаточно оперативно. По началу было много недопониманий – зачем, почему, по какому праву, да есть ли действительно угроза безопасности нашим людям, не лучше ли подождать и пр. и пр. Особенно трудно было с военными. Мне были понятны чувства людей, много вложивших в налаживание сотрудничества с Ираком и теперь вынужденных замораживать связи, решать, что делать с изготовленной для Ирака продукцией или присланной из Ирака на ремонт военной техникой, пересматривать планы работы предприятий, особенно оборонных, трудоустраивать людей, которые досрочно вернутся на родину. Надо отдать должное И.С. Белоусову, он действовал твердо, энергично и грамотно (этому способствовало и то, что в правительстве он отвечал за военно-промышленный комплекс и ему было удобнее, чем кому бы то ни было, решать некоторые деликатные вопросы с военными и ВПК). К счастью, он быстро проникся пониманием опасности, подстерегавшей наших людей в Ираке, и многое сделал, чтобы их вовремя оттуда вызволить.
Особо хочу сказать о работе эвакуационной подгруппы, на плечи которой легла масса конкретной повседневной организационной работы (засылка самолетов, встреча и размещение людей, финансовое обеспечение и т.д.). Обошлось без накладок, но трудностей было много, главным образом из-за задержек и всяких других препон, чинимых иракскими властями нормальному отъезду на родину советских граждан.
Первой важной вехой в работе межведомственной группы стала подготовка распоряжения Совета Министров СССР, которое вышло 16 августа за подписью главы правительства Н.И. Рыжкова. Распоряжение предписывало министерствам и ведомствам, имеющим отношение к торгово-экономическим и финансово- кредитным связям с Ираком и Кувейтом, принять надлежащие меры по выполнению положений резолюции 661 Совета Безопасности ООН и разработать конкретные мероприятия по сведению к минимуму потерь для страны в результате прекращения торгово-экономических и финансово-кредитных связей с Ираком и Кувейтом. Это распоряжение, создав необходимую нормативную базу, сильно облегчило всю дальнейшую деятельность межведомственной группы.
Добавлю, что еще до создания межведомственной группы сразу же после принятия Советом Безопасности резолюции 661, МИД СССР препроводил правительствам союзных республик СССР и всем министерствам и ведомствам, имеющим отношение к связям с Ираком и Кувейтом, текст этой резолюции и уведомил их о необходимости внести изменения во взаимоотношения с этими странами с целью приведения их в соответствие с требованиями Совета Безопасности. Так что замораживание всех форм нашего сотрудничества с Ираком и Кувейтом произошло без задержек.
В своем первом докладе в ООН относительно выполнения резолюции 661 Советский Союз сообщил, что
ѕ им полностью прекращены поставки товаров по экспортно-импортным операциям, включая военные поставки, а также оборудования, материалов, запчастей и других грузов, необходимых для осуществления работ на инвестиционных объектах;
ѕ прекращена любая другая коммерческая деятельность с Ираком и Кувейтом: поездки экономических делегаций, переговоры по подписанию новых контрактных документов, осуществление платежей, предоставление кредитов или другие переводы средств, прием на обучение в СССР специалистов и т.д.
ѕ с даты принятия резолюции ни одно судно с товарами или другой продукцией для Ирака и Кувейта не вышло из портов СССР. Принимались меры к тому, чтобы направленные ранее Ираку грузы были возвращены обратно. Из района Персидского залива было возвращено судно с военной техникой для Ирака и Кувейта;
ѕ приостановлены прием на ремонт и возвращение в Ирак отремонтированной военной техники;
ѕ приостановлено командирование советских специалистов на объекты сотрудничества в Ираке.
В дальнейшем Советский Союз столь же скрупулезно продолжал соблюдать установленные санкции, периодически представляя соответствующую информацию Генеральному секретарю ООН.
* * *
Коротко остановлюсь еще на одном вопросе двусторонних советско-иракских отношений, который встал перед нами после захвата Кувейта. Это – как смотреть на действовавший между СССР и Ираком с 1972 года Договор о дружбе и сотрудничестве? На Смоленской площади считали, что его трогать не надо, несмотря на всю предосудительность действий Багдада. Мы исходили из того, что наши отношения с Ираком на этом не кончаются и что после преодоления кризиса договор еще может сыграть полезную роль. Эта линия и была выдержана, хотя не обошлось без критики в наш адрес. Например, 12 сентября Верховный Совет РСФСР призвал приостановить действие договора (в июне 1990 года Россия провозгласила свой суверенитет и претендовала на то, чтобы вести собственную внешнюю политику, независимую от центра). Кремль не пошел в этом вопросе на поводу у российских парламентариев. Но само по себе данное решение российских депутатов было показателем как настроя в советском обществе в связи с иракской агрессией, так и разгоравшейся борьбы за власть.
Американцы объясняются с нами,
а Саддам Хусейн – с американцами
7 августа посол США Дж. Мэтлок, попросив о срочной встрече, передал мне для Э.А. Шеварднадзе устное послание госсекретаря США, в котором сообщалось, что по просьбе правительства Саудовской Аравии США размещают в этой стране свои воздушные и сухопутные силы. Далее шли объяснения, чем это решение вызвано, и давались следующие важные заверения: «Мы не намерены, – было сказано в послании, – использовать эти силы ни для каких иных целей, кроме предотвращения иракской агрессии. Вы можете быть уверены, что наши вооруженные силы будут использованы для защиты Саудовской Аравии и что мы не явимся инициаторами каких-либо военных действий. Мы по-прежнему уверены, что лучший путь покончить с иракской агрессией лежит через невоенные средства».
Так в Москве узнали, что в развитии кувейтского кризиса обозначился новый разворот. Не скажу, что для меня это было неожиданностью. Как раз накануне на вопрос журналистов, как будут дальше развиваться события, я высказался таким образом (цитирую газету): «Белоногов заявил, что, к сожалению, нельзя исключать дальнейшую эскалацию конфликта. Например, вступление в военные действия США. Это произойдет, по его мнению, в двух случаях. Первое – если с американскими гражданами в Кувейте
