Э.А.Шеварднадзе поделился своими тяжелыми, как он их охарактеризовал, впечатлениями от беседы с Тариком Азизом. На данном этапе, по оценке советского министра, в Багдаде еще не почувствовали, какие будут последствия для Ирака, для региона, если дело дойдет до применения силы. Мы считали своим моральным долгом перед голосованием в ООН сказать иракцам о нашей позиции, еще раз поднять вопрос о заложниках, о наших гражданах, подтвердить неотвратимость возвращения в Кувейт законного правительства. Дальше эту тему министр не развивал, хорошо зная отношение саудовского руководства к Багдаду.
Сауд аль-Фейсал сказал, что имея раньше, как и СССР, хорошие отношения с Ираком, они восприняли агрессию как предательство и теперь действуют, исходя из принципа, что до ухода Ирака из Кувейта не может быть места переговорам с Багдадом. Сами же иракцы ведут две линии: во-первых, настаивают на прямых переговорах с Саудовской Аравией, обещая быть очень «щедрыми» (это передавалось через марокканцев, палестинцев и оманцев), и во-вторых, хотят прямых переговоров с США (при этом, с их точки зрения, не имеют значения ни резолюции Совета Безопасности, ни позиции других государств). На переговорах с Саудовской Аравией они хотели бы поделить регион. Признавая, что у Саудовской Аравии есть свои проблемы, Эр-Рияд, по словам министра, стремится к конструктивному сотрудничеству со всеми государствами региона и хотел бы выйти из кризиса на здоровых началах через укрепление принципов открытости, права и справедливости. Резолюции СБ, разумеется, должны быть выполнены, так как оставление положения без изменений приведет к еще более тяжким последствиям. Поэтому надо принять ясную резолюцию, дающую Ираку последний шанс решить дело миром.
Зная, что Э.А.Шеварднадзе недавно встречался с министром иностранных дел Китая, аль-Фейсал попросил прояснить ему позицию КНР в отношении новой резолюции СБ, что и было сделано. В свою очередь, саудовский министр поделился впечатлениями от своей беседы с мининдел Китая. Министры сопоставили также свои оценки вероятной позиции в СБ Кубы и Йемена, занимавших до этого в ряде случаев особые позиции. Было констатировано, что визит Бейкера в Сану целей не достиг.
По просьбе Шеварднадзе, аль-Фейсал изложил саудовскую версию причин нынешней напряженности в саудовско-йеменских отношениях, а также, как они строились в прошлом. В свою очередь, выполняя пожелания йеменского руководства, я также затронул в том ключе, как они просили, некоторые аспекты этих отношений. И с советской и с саудовской стороны выражалась надежда на перспективу стабильности в регионе. Аль-Фейсал, сославшись на короля Фахда, сказал, что в Саудовской Аравии положительно отнеслись бы к возрастанию роли СССР в регионе, чему будет способствовать развитие двусторонних саудовско-советских отношений и, в частности, предстоящее открытие посольств.
В тот же день аль-Фейсал и министр финансов Саудовской Аравии встретились с М.С. Горбачевым. В официальном сообщении об их встрече, в которой участвовал Э.А. Шеварднадзе, подчеркивалось, что принятие новой резолюции Совета Безопасности призвано содействовать справедливому разрешению кризиса. Но мое внимание больше привлекло включение в это сообщение следующих строк: «Проявленные иракским руководством амбиции при том военном потенциале, которым обладает Ирак, опасны не только для стран региона. Они противоречат всем позитивным тенденциям в мире, усилиям, направленным на сокращение ядерного оружия, на разоружение, на достижение всеобщей безопасности и мирного порядка».10 Показательно, что тема опасности созданной и наращиваемой Ираком военной машины не возникала на ранних стадиях кризиса (я имею в виду советские заявления). Ее появление теперь подтверждало глубокую ошибочность курса Багдада на затягивание кризиса и демонстративное пренебрежение к требованиям Совета Безопасности. Как мы теперь знаем, последствия этого курса Ирак не может преодолеть в течение вот уже многих лет.
Совет Безопасности устанавливает крайний срок
В конце ноября центр кризисной политико-дипломатической активности переместился в Нью-Йорк, куда стали прибывать министры иностранных дел стран – членов Совета Безопасности. Вылетел туда и Э.А.Шеварднадзе. Но еще до того, как министры заняли места за подковообразным столом в зале заседаний Совета Безопасности, там накануне прошло обычное заседание Совета, на котором единодушно 15 голосами была принята одиннадцатая по счету резолюция по кувейтскому кризису. В ней Совет Безопасности осудил попытки Ирака изменить демографический состав населения Кувейта и уничтожить записи актов гражданского состояния, которые вело законное правительство страны.
В этот же день в здании Представительства СССР при ООН в ходе двухчасовой встречи между Э.А.Шеварднадзе и Джеймсом Бейкером были согласованы последние детали, связанные с текстом резолюции по «паузе доброй воли» и «применению всех необходимых средств», если пауза не оправдает надежд. Датой окончания паузы было определено 15 января 1991 года.
Заседание Совета Безопасности на уровне министров состоялось вовторой половине дня 29 ноября. Пожалуй, редкое заседание Совета проходило при столь большом скоплении дипломатов, журналистов, публики. Как никак минуло 40 лет с тех пор, когда Совет предпринимал нечто подобное – давал санкцию на использование силы в военных целях (тогда это было в связи с событиями в Корее). И вот теперь Багдаду предоставлялись полтора месяца – точнее, 47 дней – в качестве «паузы доброй воли» для того, чтобы принять правильное решение. Им могло быть только прекращение режима оккупации Кувейта и вывод из него иракских войск. В противном случае, как указывалось в резолюции, государства – члены ООН, сотрудничающие с правительством Кувейта, уполномочиваются «использовать все необходимые средства, с тем, чтобы поддержать и исполнить резолюции 660 (1990) Совета Безопасности и все последующие соответствующие резолюции и восстановить мир и безопасность в этом районе».
На заседании, помимо представителей Кувейта и Ирака, выступили все 15 членов Совета Безопасности, 13 из которых были представлены министрами (кроме Кот д'Ивуара и Йемена), а также Генеральный секретарь ООН. Резолюция, получившая порядковый номер 678, была одобрена 12-ю голосами против 2-х (Йемен, Куба) и одном воздержавшемся (Китай). Итог, как и ожидалось, был внушительный, тем более что воздержание Китая, как хорошо было известно, определялось обстоятельствами, никак не связанными с проблемами Персидского залива.
Лейтмотивом всех без исключения выступлений членов СБ была предпочтительность мирного политического урегулирования на базе добровольного ухода Ирака из Кувейта (фразеология, нюансировка, конечно, отличались, но суть оставалась именно эта). Как заявил на заседании Э.А.Шеварднадзе, «с сегодняшнего дня пущены в ход часы, отсчитывающие дни «паузы доброй воли»… И «паузу доброй воли» мы хотим начать с призыва к руководству Ирака, президенту Саддаму Хусейну стать выше соображений престижа, проявить мудрость и дальновидность и выше всего поставить интересы страны, судьбу своего народа, судьбу мира и стабильности на нашей планете».
Вместе с тем, как рефрен к этому мирному посылу, в речах почти всех министров звучало и предупреждение. В выступлении Шеварднадзе это было сделано, возможно, мягче, чем во многих других, но тоже вполне определенно: «Никто из членов Совета не желает и не стремится к тому, чтобы произошла трагедия, но никому и не надо обманываться насчет выраженной здесь коллективной воли международного сообщества, его решимости и готовности действовать… Тот, кто нарушил мир, должен знать, что против него действительно и неумолимо будут применены, как говорится в резолюции, «все необходимые меры».
В ответах министра иностранных дел СССР на многочисленные вопросы журналистов в Нью-Йорке и потом в Москве красной нитью проходили тезисы о том, что резолюция – это не намеренный шаг к войне, а последняя возможность ее предотвратить, что «пауза доброй воли» отодвигает войну, дает возможность Ираку в более спокойной обстановке принять верное решение, сделав выбор в пользу невоенного разрешения кризиса, начать выполнять резолюции Совета Безопасности и тем самым загасить тлеющий фитиль, остановить механизм «взрывного устройства». «Никто, – подчеркивал министр, – не может упрекнуть нас в нечестности или непоследовательности. На всех этапах развития кризисной ситуации в Персидском заливе мы проводили единую линию и в Совете Безопасности, и в беседах с арабскими руководителями, и в контактах с Багдадом».11
На состоявшейся вечером 29 ноября в Нью-Йорке встрече министров иностранных дел пяти постоянных членов Совета Безопасности Э.А.Шеварднадзе подчеркивал, что мы не хотим применения силы и что надо сделать все, чтобы избежать военного решения. Он выражал убеждение, что предотвратить войну можно, если будем едины, едины в высказываниях, контактах и практических делах, будем использовать все политические и дипломатические средства, посылать четкие сигналы и одинаковые импульсы, работать с
