единой платформы на основе принятой резолюции. Кстати, и Бейкер высказался на том совещании в том смысле, что принятая резолюция дает возможность решить проблему мирным путем и что сам он не считает такую надежду наивной, полагая, что резолюция должна сделать президента Ирака более податливым, хотя он и не получает вознаграждения за агрессию. Как он сказал, вытекающая из выполнения резолюции «гарантия неуничтожения – формула интересная». В «пятерке» также шел разговор о том, что на определенном этапе Генеральному секретарю ООН следовало бы посетить Багдад для личной встречи с С. Хусейном, но ни о какой конкретной дате не договаривались.
Учитывая значение принятой Советом Безопасности резолюции 678, МИД СССР выступил по этому случаю со специальным заявлением, где охарактеризовал ее как последнее предупреждение Ираку и одновременно как реальный шанс для предотвращения самого худшего варианта развития событий – военного взрыва. «В Советском Союзе убеждены, – говорилось в заявлении, – что слово сейчас за Ираком. Только от иракского руководства зависит быть или не быть миру в Персидском заливе. Оно должно трезво оценить твердый и решительный настрой мирового сообщества в пользу восстановления международной законности и безопасности в этом районе, проявить здравый смысл и благоразумие. В Багдаде должны осознать, что дальнейшие проволочки с выполнением резолюций СБ ООН недопустимы, поскольку несут серьезную угрозу, прежде всего самому Ираку, его народу».12
Завершение эпопеи с заложниками
4 декабря представитель Совета революционного командования Ирака заявил о принятом этим Советом решении разрешить с 5 декабря 1990 года всем советским специалистам, которые того пожелают, выехать из Ирака. 6 декабря сходное решение было принято в отношении всех других иностранных граждан, включая заложников (или «гостей», как их предпочитали называть в Ираке).
Стоит ли говорить, с какой радостью и облегчением было встречено это известие. МИД СССР выступил по такому случаю со специальным заявлением, чтобы во всех уголках страны люди узнали, что советских граждан больше не будут насильно удерживать в Ираке, и перестали волноваться за судьбы своих родных и близких. Что побудило руководителей Ирака сделать крутой разворот в вопросе об иностранцах? Судя по тому, как действовал Багдад в предшествующий период, вряд ли стоит связывать эту перемену с человеколюбием и гуманностью. Скорее, с осознанием изменившейся обстановки. Ответ следует искать в том, что было официально заявлено в зале заседаний Совета Безопасности 29 ноября при принятии резолюции 678. В выступлении министра иностранных дел СССР говорилось: «Особо предупреждаем его (иракское руководство – АБ) о личной ответственности за судьбу иностранцев в Ираке. Покушение на их жизнь будет рассматриваться как преступление против человечества со всеми вытекающими отсюда последствиями» (а последствия, на которые прозрачно намекал министр, были хорошо известны – скамья подсудимых по типу Нюрнбергского и Токийского трибуналов).
Говоря о том, что во время «паузы доброй воли» СССР не намерен предлагать или поддерживать какие-либо действия Совета Безопасности по расширению масштаба или характера санкций, министр специально оговорил, что данное обязательство принимается без ущерба для любых прав правительства Советского Союза по Уставу ООН на случай, если правительство Ирака допустит нанесение какого-либо вреда иностранным гражданам, удерживаемым против их воли. И, наконец, по взаимной договоренности в выступлениях в Совете Безопасности руководителей внешнеполитических ведомств СССР, США, Англии и Франции фигурировала примерно одинаковая формулировка, напоминавшая о пункте 13 резолюции 670 СБ, согласно которому на отдельных лиц возлагается персональная ответственность за серьезные нарушения Четвертой Женевской конвенции.
И уж чтобы все стало окончательно ясно, Э.А. Шеварднадзе заявил тогда же в интервью: «Пусть все знают: для защиты наших граждан мы не остановимся перед применением любых средств, какие сочтем необходимыми. И давно пора, на мой взгляд, кончать с бездействием в ситуациях, когда жизнь, достоинство, судьба человека становятся разменной монетой в безнравственных политических играх».13
Поскольку только в Багдаде знали, будут или не будут выведены войска из Кувейта к концу «паузы доброй воли», там легко представили себе, какие последствия, причем сугубо персонального порядка, могут наступить для руководителей страны, если жертвами военных действий станут насильно удержанные в Ираке иностранцы. Представили и осознали, что заложники и прочие удерживаемые иностранцы из инструмента давления, из карты, которая разыгрывалась в течение нескольких месяцев, превратились в источник большой личной опасности для высших иракских руководителей. Это, полагаю, и было главным, что решило дело.
Применительно к удерживаемым в Ираке советским людям было и еще одно важное обстоятельство. Жесткое заявление Э.А.Шеварднадзе в Нью-Йорке по поводу наших граждан было воспринято в Ираке как показатель готовности СССР в случае чего направить в зону Залива свои вооруженные силы. Во всяком случае 2 декабря МИД Ирака даже обвинил Москву в желании использовать нахождение в Ираке советских граждан (а их там оставалось еще 3315 человек) в качестве предлога для советского военного вмешательства. В свою очередь представитель СРК, объявляя 4 декабря о решении их выпустить, отметил, что это делается для предотвращения «искажений и двусмысленностей» и в надежде на улучшение отношений с Советским Союзом.
Сказанное выше о значении шагов, предпринятых в Совете Безопасности и в связи с ним, отнюдь не умаляет роли, которую сыграла в деле вызволения наших граждан из Ирака настойчивость в этом вопросе М.С.Горбачева, Е.М.Примакова, И.С. Белоусова, работников МИД СССР и советского посольства в Багдаде. К моменту, о котором идет речь, численность нашей колонии в Ираке сократилась более чем в два раза. Однако роль Э.А.Шеварднадзе я все же выделил бы особо.
Удерживавшиеся в Ираке граждане западных стран получили возможность покинуть страну сразу же, как только 6 декабря было объявлено соответствующее решение СРК. В частности, последние из таких американцев вылетели из Багдада уже 13 декабря. Отъезд же советских граждан решением СРК было обставлено условием о том, что правительство СССР должно взять на себя ответственность за досрочное прекращение их контрактов. В чем конкретно должна была выражаться эта «ответственность», сказано не было. Стало очевидно, что потребуются специальные переговоры. Кстати, и у советских учреждений были к иракской стороне вопросы в связи с прекращением работы наших специалистов – по консервации строившихся с нашей помощью объектов, хранению поставленного оборудования и т.д. Был у нас и интерес к тому, чтобы после преодоления кризиса возобновить с Ираком экономическое сотрудничество.
Для решения всей этой суммы вопросов, но прежде всего для обеспечения беспрепятственного отъезда советских граждан, в Багдад во второй половине декабря была направлена авторитетная делегация во главе с заместителем председателя Совета министров СССР И.С. Белоусовым. Переговоры длились 10 дней. Одним из их итогов стал Рабочий протокол по вопросам торгового, экономического и технического сотрудничества, который с советской стороны подписал заместитель министра внешних экономических связей СССР В.Ф. Мордвинов. К протоколу был приложен график отъезда советских специалистов с 23 декабря 1990 года по 10 января 1991 года. Так что наши люди покидали Ирак самыми последними из числа тех, кто работал там по контрактам.
Фактически последняя группа советских специалистов в количестве 82 человек вылетела из Багдада в Москву 9 января. В общей сложности из Кувейта и Ирака было вывезено около восьми с половиной тысяч советских граждан. В этой связи хочется по доброму вспомнить и тех, кто занимался многообразными организационными хлопотами. В МИДе эту работу возглавлял заместитель начальника Управления стран Ближнего Востока и Северной Африки М.С.Цвигун, очень ответственно отнесшийся к возложенной на него миссии.
Так завершилась эпопея с насильно удерживавшимися в Ираке иностранцами – история, стоившая тысячам людей нервов и здоровья, породившая сильные трения между большой группой государств и Ираком и сильно уронившая престиж иракского руководства.
Глава VI
«ПАУЗА ДОБРОЙ ВОЛИ»
