Ты меня знаешь

– Что-то вроде этого. Итак, первым делом вытащите раненого милиционера. Во-вторых, постарайтесь освободить заложников или уговорить террориста поменять женщин на моих ребят, – и полковник кивнул в сторону стоявших неподалеку рослых парней в камуфляже. Я подумал, что Олегу вряд ли понравится идея такого обмена.

– Но чего мне хотелось бы больше всего, – доверительно прошептал полковник, – так это чтобы вы свернули шею этой сволочи!

– Я понимаю ваши чувства, – сказал я и вышел за линию милицейского оцепления. Между скоплением людей и крыльцом обменного пункта было расстояние метров в пятнадцать. Пока я преодолевал его медленными шагами, мне стало очень одиноко.

Я поднес рацию к губам:

– Олег, это Костя. Как ты и просил, я здесь. Сейчас я войду в здание. У меня нет оружия. Так что не волнуйся...

– Здорово, – услышал я сквозь треск помех голос Олега. – Я не волнуюсь. Пусть лучше менты волнуются. Много их там собралось?

– Достаточно. Я поднимаюсь на крыльцо...

– Поднимайся. Дверь открыта. Как видишь, я никого не боюсь и ни от кого не прячусь...

– Приятно слышать, – сказал я и потянул на себя тяжелую дверь. С легким скрипом она повернулась на петлях, открывая небольшой, в метр длиной, тамбур. Я вошел, закрыл за собой одну дверь и толкнул вторую, не менее тяжелую. Когда обе двери закрылись и я оказался в полной темноте, в ловушке, меж двух листов стали, мне стало страшно. А потом я вышел в коридор, и мне стало понятно, что нужно делать. Мне уже было не до страха. – Олег, я в коридоре, – произнес я в рацию. – Тут лежит раненый милиционер. Он без сознания. Пожалуй, я вытащу его наружу...

– Сделай одолжение, – голос Олега был на удивление вежлив и спокоен. – Мне самому не с руки было убирать его, сам понимаешь. Пусть господа из милицейского начальства оценят мою гуманность – я разрешаю вывести раненого, чтобы ему оказали медицинскую помощь.

– Они оценят, – пропыхтел я уже не в рацию, а сам себе. Рацию я убрал в карман, потом подошел к распростертому на линолеуме телу, снял с милиционера бронежилет, чтобы ноша была полегче, а затем подхватил под мышки и потащил к выходу. Моего первого рывка хватило метров на десять, но тут, по счастью, коридор и закончился. Я открыл дверь, втащил милиционера в тамбур, потом ударил спиной в наружную дверь и выволок недвижное тело на крыльцо.

Только тут я понял, что мне следовало предупредить о своем появлении. Выстрелы ударили по ушам, на голову посыпалась отбитая штукатурка, и я торопливо рухнул наземь рядом со своей ношей. Не надеясь перекричать вошедших в раж стрелков, я вытянул рацию из кармана и проорал в нее:

– Вы там что, сдурели?! Куда вы стреляете?! У меня ваш раненый!

В ответ раздался исступленный фальцет полковника. Когда матерятся фальцетом – это очень забавно. По крыльцу перестали стрелять, я улыбнулся. Но, вероятно, улыбка моя была слегка дрожащей.

– Извини, Костя, – произнес голос полковника. – Спускайся, никто больше не будет стрелять...

– Хотелось бы, – проворчал я. Чтобы спуститься с крыльца на землю, мне пришлось взвалить раненого на спину. Без бронежилета и автомата он все равно был тяжелым. Я испытал настоящее облегчение, когда добрался до линии оцепления и сдал милиционера людям в камуфляже.

– Ну что там? – подскочил полковник. – Что ты видел?

– Немного, – ответил я. – Коридор пуст. Дверь в обменный пункт закрыта. Я разговаривал с Олегом по рации. Самого его еще не видел.

– Значит, он не следит за коридором, – задумчиво произнес полковник. – Быть может, нам пустить внутрь группу захвата? Она расположится коридоре, выберет момент и...

– Мы не знаем, что внутри, – сказал я. – Может, коридор заминирован? И когда ваша группа туда влезет...

– Можешь не продолжать, – сказал полковник и вытер пот со лба. – Так что ты предлагаешь?

– Я сейчас вернусь в здание. Если он меня пустит, я войду в обменный пункт и увижу, что и как. И сообщу вам по рации. И вот уже тогда вы сможете разрабатывать какие-то планы.

– Лучше бы ты взял с собой пистолет, – озабоченно произнес полковник.

5

Во второй раз я преодолел расстояние от оцепления до крыльца почти бегом. Сзади меня щелкали фотоаппараты, сверкали вспышки, и чьи-то бархатные голоса комментировали мои действия. Вот кого мне сейчас недоставало, так это комментаторов.

Я миновал двери и вступил в коридор. На сером линолеуме осталась темная полоса крови, бронежилет и автомат Калашникова. Немного подумав, я поднял с пола бронежилет и надел его на себя, под свитер. Автомат я оставил на прежнем месте.

Потом я взял рацию.

– Олег, – сказал я, – твой гуманизм оценен по достоинству. Меня едва не пристрелили на выходе.

– Они серьезно настроились, – хохотнул Олег. – Я тоже.

– Я сейчас стою перед дверью, – сообщил я. – Ты меня впустишь?

– Если ты один – впущу.

– Я один.

– Если ты соврал, я убью вас всех. У меня в руке автоматический пистолет, и он направлен прямо на дверь.

– Я один.

– Хорошо, – сказал после паузы Олег. – Сейчас тебе откроют.

Прошло секунд тридцать, прежде чем защелкали отодвигаемые запоры и отпираемые замки. Дверь чуть приоткрылась.

– Заходи, – сказал Олег, и это было уже не из динамика рации. – Только очень медленно и осторожно. Так будет лучше для твоей безопасности.

Я тронул пальцами дверь, и она отъехала еще на несколько сантиметров. Я перешагнул порог.

– Теперь быстро закрой за собой дверь, – услышал я, еще не видя Олега. – Быстро!

Я повиновался. Боковым зрением я видел у стены двух женщин-заложниц. Молодая женщина в светло- сером брючном костюме сидела на полу, привалившись спиной к тумбочке и положив на колени связанные чем-то вроде жгута руки. Вторая, постарше и покрупнее, усаживалась на корточки в тот момент, когда я закрывал дверь. Очевидно, это она отпирала замки по приказу Олега. Ее руки были свободными. Несмотря на разницу в возрасте, комплекции и одежде, у этих двух женщин были одинаково усталые и настороженные глаза. Они находились в этом помещении наедине с Олегом уже более трех часов.

– Очень приятно, что ты здесь, – подал голос Олег. Я повернулся на звук и увидел его: мой бывший коллега, так же как и заложницы, сидел на полу под одним из окон. В правой руке он держал пистолет. В левой – какое-то странное устройство, похожее на рацию. Настоящая рация лежала рядом на полу. Тут же был автомат, пара магазинов и стеклянный пузырек с поливитаминами. Олег заботился о своем здоровье.

– Я пришел, чтобы... – начал я, но мне не дали продолжить.

– Ты пришел, потому что я назвал твое имя, – сказал Олег, и тут он был прав, как никогда. – Ты мне нужен. Я хочу использовать тебя для переговоров с теми, кто там нервно дергается у крыльца...

– Вот как раз насчет переговоров... – предпринял я вторую попытку овладеть ситуацией, но меня и во второй раз оборвали.

– О переговорах потом, – властно сказал Олег. – Раздевайся. Да-да, снимай свитер, штаны и все остальное. Я хочу убедиться, что ты не притащил с собой лишнего...

– Я ничего не притащил, – я стянул через голову свитер и сбросил бронежилет. – Хотя мне настойчиво предлагали.

– Ты решил быть благородным? Похвально.

Я кивнул, подтверждая предположение Олега. На самом деле я знал, что пронести оружие в комнату он мне не даст и такая «контрабанда» может для меня плачевно кончиться.

– Дамы, зажмурьтесь, – сказал я, расстегнул брюки и спустил их до колен. – Ну вот видишь? – спросил я Олега. – Чисто, как в больнице. Или ты все еще подозреваешь, что у меня в трусах пулемет? Я могу тебе