— Зачем?
— Не хочешь же ты лично лезть в это чертово озеро! Вода сейчас, — Шумова передернуло, — просто ледяная...
Глава 11
Черная вода
1
Это хорошо, что я перед посещением риелторской конторы постригся. Потому что впору было рвать волосы на голове и биться лбом об стену. Раз уж я постригся, то можно было сэкономить время и сразу начинать ломать стену — все из-за того, что я проспал встречу с Орловой. Я чувствовал себя полным идиотом — комкал в руке заветную салфетку, готовился потрясти Шумова своей потрясающей версией... Сначала мне мешал бородатый спец по «мокрухе», а потом вдруг появился присланный Орловой по наши души джип, и там уж было бы слишком глупо даже для меня заикнуться о салфеточном раскладе. Мы куда- то ехали, ехали, ехали...
А потом я вдруг проснулся, протер глаза и понял, что машина стоит на месте. И Шумова в джипе нет. А есть я и есть водитель. Понятия не имею, сколько я там проспал, но, когда я дернулся к дверце джипа, водитель остудил мой пыл:
— Спокуха, вон он уже возвращается...
В моем мозгу медленно восстановился весь предыдущий план действий — про салфетку, про Барыню, про предупреждение Шумова... Я посмотрел на свои руки — салфетки там не было. Я стал шарить по полу, нашел грязный комок, разгладил его и обнаружил, что прочитать мои собственные каракули будет теперь очень трудно. Я помнил вывод своих рассуждений: Орлова — это Барыня. Но самих умозаключений я припомнить не мог, и оставалось только биться лбом об стену. Или в потолок джипа.
Но тут появился Шумов. Он сел рядом на сиденье, не обратив внимания на мой обескураженный вид и на скомканную салфетку в моих пальцах.
— Привет тебе от Ольги Петровны, — сказал он мне и бросил водителю: — Все, поехали...
— И что — Ольга Петровна? — деревянным голосом произнес я.
— Не в духе, — коротко сказал Шумов. — Я уж не стал тебя будить, потому что трудно предугадать ее реакцию на человека, по милости которого у Ольги Петровны взорвали машину. И чуть было не взорвали ее саму.
Я посмотрел на салфетку, и какое-то смутное воспоминание на миг прорезалось сквозь туман в моей голове: смысл был такой, что это не по моей милости взорвали «Линкольн», а что это Орлова сама виновата. И еще Мухин виноват. Но каких-то подробностей я не вспомнил, поэтому просто скрипнул зубами и откинулся на спинку сиденья.
Шумов расценил мой скрип как осознание вины за причиненные госпоже Орловой неприятности и постарался меня утешить:
— Ну ты же не нарочно... Ты же не знал, что у тебя на хвосте сидят люди Хруста.
— Не знал, — согласился я и посмотрел в стриженый затылок водителя: говорить о моей версии по- прежнему было чревато. Я убрал салфетку в карман куртки и как ни в чем не бывало поинтересовался у Шумова: — Ну, и о чем вы там договорились?
— Сначала я рассказал ей о том, что нам удалось выяснить... И это не заняло много времени, потому что выяснить нам удалось мало. Главное, что она хочет сквитаться с теми людьми, что взорвали «Линкольн». И хочет избавиться от подобных проблем в будущем.
— В милицию она, понятное дело, не обращалась...
— А зачем? У нее своя милиция, — усмехнулся Шумов. Водитель, показывая, что тоже в курсе дела, одобрительно хрюкнул. Шумов выразительно кивнул в сторону стриженого затылка и прошептал: — Потом договорим...
В начале второго ночи джип высадил нас в каком-то незнакомом мне районе.
— Я тут раньше жил, — пояснил Шумов. — Вон в том доме. Ночевать-то надо где-то, а мухинский «Форд» в качестве кровати мне не очень нравится...
Джип развернулся и уехал, а Шумов сразу же заговорил о другом:
— ...у Орловой есть люди, способные разобраться с Хрустом. Но Хруста нужно на что-то подманить. Как мы знаем, его интересует мухинское тело. Значит, нам нужно достать это тело. Тем более что это тело нужно и тебе, потому что на шее покойного Леши Мухина болтается ключик от ячейки с чемоданами, полными алмазов.
— Все упирается в тело, — сделал я вывод.
— Соображаешь, — признал Шумов. — И все же жаль, что у тебя нет знакомого водолаза. А еще лучше — знакомой подводной лодки.
2
Утром следующего дня мы сидели возле пруда в Молодежном парке и плевали в его черные воды. Потому что ничего другого делать не оставалось... Первоначальный план Шумова приказал долго жить, потому что никаких лодок на пруду не было. С наступлением осени их то ли куда-то увезли, то ли их уже давно пустили на дрова за неимением желающих кататься.
— Теоретически он должен всплыть, — сказал я, искоса поглядывая на мрачного, как гробовщик в седьмом поколении, Шумова. Тот пожал плечами и поплотнее укутал шею шарфом. От воды веяло холодом, да не просто холодом, а таким холодом, который именуют смертельным. Сама мысль о том, чтобы лезть в эту воду и кого-то там искать, казалась безумием. Поэтому и я, и Шумов молчали, чтобы не сойти за безумцев.
— Черта с два он всплывет, — сказал Шумов. — Ты же слышал, что говорил спец по «мокрухе». У Тыквы в прошлом сезоне всплыл один жмурик, так теперь они будут их понадежнее грузить. Пару гантелей в карманы, гирю — на ноги. И ни фига он не всплывет.
— А-а-а... — тяну я.
— Короче говоря, нужен батискаф, — продолжал мечтать вслух Шумов. — Или подводная лодка. Или водолаз. Есть у тебя знакомый водолаз, который согласится полезть в эту вонючую лужу?
Я отвечаю на этот вопрос уже раз пятый:
— Не-а.
— Тогда нам тут делать нечего, — сказал Шумов. — Я вообще не люблю мертвецов, а уж мокрых и скользких — тем более...
Тем не менее уходить от пруда он не спешил. Естественно — все упиралось в тело, а тело было где-то здесь. В этой большой темной луже, где поверху плавали окурки, размокшие картонные коробки, куски пенопласта, опавшие листья и прочая дрянь. Где-то ниже здесь должен был находиться труп гражданина Мухина. Теоретически.
Шумов встал, отряхнул джинсы и запахнул пальто. Пруд начинался в паре сантиметров от носков ботинок, и Шумов, брезгливо посмотрев на мерно колышущийся слой мусора, отступил назад.
— Тут их, должно быть, немало, — хрипло произнес он.
— Их — мертвецов?
— Ага, — кивнул Шумов. — Ты думаешь, Тыква только твоего знакомого сюда сбросил? Нет, у него наверняка были и другие заезды в этом сезоне.
— Не знаю, не знаю, — сказал я, думая при этом не о Тыкве, а о тех, кто убил Мухина. Интересно, куда сбросили их? Или же они были преданы почетному захоронению на специальном участке кладбища? И на могилах были установлены гранитные надгробия с профилями безвременно погоревших на работе?
Между тем Шумов продолжал рассуждать на замогильные темы:
— А что — место тихое, укромное. Особенно по ночам. Тут, наверное, целый склад мертвецов на дне. Теплая компания. То есть наоборот — холодная компания... Между прочим, к вопросу о мертвецах, — Шумов повернулся ко мне. — Я забыл тебе сказать: Тыква предложил мне штуку баксов за твою башку.
— Э-э?.. В каком смысле? — растерянно спросил я, совсем обалдев от такого резкого перехода. И уж окончательно меня добил Шумов, вытащив из кармана пальто револьвер и буднично заявив при этом:
— В прямом. Он предложил мне тебя пристрелить.
— За что? — предобморочно спросил я, медленно переставляя ноги в сторону пруда. Там холодно и мерзко, но придется мне, видимо, поиграть в Чапаева и переплыть пруд под выстрелами этого
