Балабановой. Более того – она впервые почувствовала, что может его потерять, и очень испугалась.
В своем подъезде они опять не сели в лифт, а начали не спеша подниматься, вспоминая ощущения того вечера, прерванного неожиданным явлением Елизарова.
Возле квартиры Роман, ни о чем не спрашивая Наташу, распахнул дверь и пропустил ее вперед. Она вошла, сама зажгла свет в холле и повернулась к нему. Ее глаза светились радостью и надеждой.
Роман понял, что перед ним стоит его будущая жена и что сейчас произойдет самое главное в их жизни. Он хотел все это сказать, но Наташа остановила его:
– Не надо. Ничего не говори… Мне так хорошо сейчас. Раньше я всем завидовала. Считала, что никого не смогу полюбить… Теперь пусть они нам завидуют. И пусть у всех будет как у нас.
Роман вздрогнул и зажмурился. Он понял, что делает большую глупость и завтра, возможно, будет себя ненавидеть за это, но… Последние три слова застряли в голове и быстро прыгали по полочкам памяти… «Как у нас, как у нас, Каунас».
– Наташа! Я все понял. Это она.
– Кто?
– Она убийца.
– Кто?
– Да Елизарова же, Мария Семеновна Елизарова, улетающая… Сколько до взлета? Два часа. Регистрация еще не началась… Через минуту все объясню. Только два срочных звонка.
Роман подбежал к телефону и начал терзать свою старенькую записную книжку:
– Девушка, мне срочное сообщение на пейджер. Для номера тринадцать, двадцать пять. Диктую: «Олег, задержи вылет Марии любым способом. Это очень важно. Мы едем к тебе. Встреча в местной милиции. Роман…» Девушка, передайте это три раза через каждые пять минут.
Второй телефон Роман нашел быстро. Хорошо иметь домашние телефоны следователей!
– Это ты, Жулькин? Не разбудил? Слушай, Виктор, внимательно. Ты обещал отпустить Ласкина, когда у тебя будет настоящий убийца? Отпускай! Через час ты возьмешь злодея… Ты прав, Витя – злодейку… Хватай дежурную машину и в Шереметьево. Нас с Наташей на Белорусском, подхватишь на площади. Мы через сорок минут будем около памятника буревестнику революции… Да, и на завтра готовь опознание со своими старушками. Все!
Роман положил трубку и задорно посмотрел на Наташу. Она тоже заразилась его азартом и ждала, когда он выложит ей свою гениальную версию. Но адвокат молчал. Более того – радость победителя, которая еще минуту назад светилась на его лице, сменилась на неуверенность и даже страх.
– Я, Наташа, такую кашу сейчас заварил. Если я не прав, то… Лучше и не думать.
– Проверить можешь?
– Могу, но не хочу. Ты обидишься.
– Почему?
– Придется Балабановой звонить.
– Так звони! У тебя в левом кармане пиджака ее номер телефона. Когда я отвернулась, она начирикала его на салфетке и сунула тебе.
– Глазастая ты, Наталья! Придется никогда тебя не обманывать.
– Я согласна.
– Тогда возьми с полки вон ту синюю книгу. Найди в конце страничку с вечным календарем и слушай.
Роман набрал номер и включил громкую связь. Балабанова долго не снимала трубку. Очевидно, уже спала. Но это и удобный повод для начала разговора:
– Извините, Татьяна Игоревна. Я, должно быть, разбудил вас?
– Это ты, Роман? Как хорошо… Я не спала. Я немножко думала. И думала о тебе. Ты почему не остался, дурачок? Приезжай сейчас! Ты уже проводил свою девочку?
– Проводил. Но я пока еще работаю. Надо Елизарову подстраховать. Пока она не улетела я не могу с места двинуться… Нужна ваша помощь.
– Готова на все, что угодно. Но потом сразу ко мне. Договорились?
– Обещаю! Маленький вопрос, Татьяна Игоревна. Когда у вас день рождения?
– Восьмого августа.
– А в каком году Елизарова своего первого мужа накрыла с любовницей? Помните, вы мне рассказывали? Это как раз в день вашего рождения было.
– Конечно помню. Это было мое двадцатилетие. Значит – семьдесят четвертый год… Ох, хитрец! Ты специально все это спрашиваешь, чтоб узнать мой возраст? Да, Роман, мне уже сорок пять. А на сколько я выгляжу?
– На тридцать пять! Максимум – на тридцать восемь.
– Так мне все говорят… Но я не только внешне молода. Ты еще узнаешь.
– С удовольствием. Но еще один маленький вопрос. Вы говорили, что у Елизаровой муж погиб ровно через год. Когда точно?
– Это было за день до моего дня рождения. Значит – седьмого августа семьдесят пятого.
– Спасибо, Татьяна. Как только смогу, позвоню. Привет!
Роман положил трубку и бросил вопросительный взгляд на Наташу. Та уткнулась в книгу и считала. Потом она подняла глаза и посмотрела на него, как на фокусника.
– Все сходится, Роман.
– Что?
– Первая дата – это четверг.
– А вторая?
– Тоже четверг.
К ночи с машинами посвободней. Жулькин раздобыл «Москвич» с мигалкой. Дежурная милицейская тачка неслась по почти пустому Ленинградскому проспекту, периодически заявляя о себе воем сирены.
Там, на площади Белорусского вокзала Жулькин не стал ни о чем расспрашивать Романа. Спешим, значит спешим!
Но в машине он повернулся к возмутителям спокойствия и предупредил:
– Значит так, ребята. Я сегодня праздновал десятилетие свадьбы. Гости разошлись и вы меня практически сорвали с, пардон мадам, брачной постели. Если едем на пустышку, моей злости не будет предела… Давайте подробности.
Роман хотел начать, но Наташа его остановила.
– Можно я буду говорить. А ты, Роман, поправляй… Значит так, товарищ Жулькин… Простите, у вас в прокуратуре товарищи или господа?
– Я больше привык к обращению «гражданин следователь». Но для вас, Наташенька, я просто Витя.
– Хорошо. Тогда слушайте, Виктор… Это Роман все придумал. Очень просто и гениально. Я только пересказываю… Жила в Каунасе девушка Маша.
– Елизарова?
– Да. Только тогда у нее другая фамилия была… Имела она крепкий характер, большое самолюбие и уверенность, что она самая красивая, умная и все такое… Выходит она замуж и вдруг через некоторое время счастливой жизни застает мужа с любовницей. Застает не одна, а вместе со своей подругой Таней, которая теперь Балабанова… Что это для Маши, гражданин следователь? С ее-то характером.
– Полный абзац.
– Вот именно – шок, стресс и сдвиг по фазе. Все это усугубляется разводом и Маша попадает в больницу.
– В психушку?
– Вероятно. Вы, Виктор, запросите потом диагноз. Мы думаем, что все это в Каунасе и осталось.
– Запрошу, хотя с Литвой нынче заморочки. Могут и не дать… Я так понял – вы намекаете, что Елизарова после этого случая шизанулась?
– Возможно… Так вот, Маша пережила предательство мужа в четверг. Это мы с Романом по вечному
