Седой Сытин с трудом волочил два чемодана. Верочка подскочила, сама открыла багажник и закинула вещи вглубь красного Опеля. При этом она просто нырнула в машину, задрав юбку выше пояса.
Сытин был бы неплохой актер. Он быстро оценил мизансцену и вошел в роль. Такого сочного шлепка но филейной части Верочка не ожидала. Вслед за этим раздался дрожащий старческий окрик: «Совсем девка совесть потеряла. Спрячь задницу! Мне за тебя от людей стыдно».
Вера выскользнула, юркнула в подъезд и принесла еще две объемистые сумки. При этом она все время перемигивалась с Федором и вертела задом. Посмотри, мол, как мне трудно с этим старым хреном. Полный отстой! Вот скину его, и оттянемся на всю катушку.
Тем временем Сытин ковылял поближе к баранке. С трудом взгромоздился на место водителя, втиснул под руль правую ногу и долго подтаскивал левую.
Федор с тоской проводил красный Опель. Проводил и облизнулся. Скорей бы появился этот Сытин со своей Ольгой. Их можно быстро скрутить, доставить Виктору и рвануть опять сюда, на Плющиху, где за балконом второго этажа живет она, его Мурка.
Федя был, конечно, тормозом, но не по этой части. Женский пол он любил. Особенно таких… Хороша девка. Обалдеть можно! И имя как песня. Мурка…
По дороге к школе Сытин сделал большой крюк и несколько раз проверялся, заезжая в проходные дворы. Хорошо, что в этих местах не водились гаишники. Права у него были, но фото в них резко расходилось с его теперешней физиономией.
Перед школой пришлось снять парик, снять грим, снять удобные треники. Все пришлось долго приводить в порядок.
Детей уговаривать долго не пришлось. Неожиданные каникулы – это радость! А домик на Оке – это счастье.
По дороге в Коломну Алексей проверялся еще пять раз. Не хватало еще к этой Наталье привезти хвост и этим подставить еще одну женщину.
Наташа ждала машину из Москвы. Она ждала Колпакова, который три дня назад уехал спасать Верочку.
Она ждала своего Петю, а у дома притормозил красный Опель. И с этого момента всё завертелось, закружилось и помчалось кувырком.
Комната для детей была, но её надо было вычистить, вымыть, снабдить мебелью и уютом. А вместе с этим топилась баня, грелся ужин и сообщались новости.
Но серьезный разговор начался лишь тогда, когда замученные дети заснули.
Наташка подошла к корзинке с луком, запустила в неё руку, вытащила «Вальтер» и положила его в центр стола.
– Вот, Верочка. Из этой штуки тебя могли убить. И поручили это Пете.
– Малышу?
– Да, Петру Колпакову.
– А кто поручил?
– Некто Чуркин. Ювелир.
– Так это тот, кто нашу квартиру купил.
– Да, Верочка. Все это из-за твоей комнаты на Арбате… Но Чуркин жестоко просчитался. Петя не киллер. Он не просто хороший человек, он самый лучший.
– Понятно, Наталья. Он принц на белом коне.
Сытин пока не принимал участия в разговоре. Ему, как мужчине, был более интересен пистолет… Ствол не чищен. Недавно из него стреляли – ощутим запах пороха и лука. Что еще? В магазине не хватает одного патрона. А в остальном приятная штучка. Удобная вещь. Маленькая и удаленькая.
– Извините, Наташа, а почему Колпаков не взял пистолет с собой?
– Ой, Леша, это цирк был! Он считает, что «Вальтер» в колодце. Я туда железку кинула, а он поверил.
– Не разозлился?
– Нет, он добрый. Он очень хороший. Поверьте мне, Леша.
– Я верю. Но пистолет, с вашего разрешения, заберу… Моему Ваньке десять. Он шустрый. Обязательно найдет эту пушку и начнет по мухам палить…
Напряжение нарастало с каждой неделей. Пауль регулярно получал информацию от своего агента. Винсент, тот который Арсений Хреков, сообщал, что все проблемы с гидом Ольгой урегулировал, что нашел Ботаника, что скоро нейтрализует Виктора и его друзей. Все это успокоительно, но невнятно.
Пауль Ван Гольд стал жалеть, что вручил судьбу мира этому непонятному авантюристу из России. Нет, мир, конечно, не перевернется, если его завалить алмазами по цене стекляшек. Мир не рухнет, но захромает, споткнется, а то и осядет на бок.
В какой-то момент Ван Гольд решил сам ехать в Россию. Он помнил, что за всеми иностранцами там следят чекисты. Поэтому так не хотелось ехать с паспортом подданного королевы Нидерландов.
Пауль дернулся в российское посольство, но там ему намекнули, что он когда-то уехал из Минска. Туда, мол, и обращайтесь. От этого стало страшно – все газеты трубили, что там, в Белой Руси царит жуткий тоталитарный режим.
И тогда законопослушный ювелир решился на авантюру. Через свои короткие связи в темных кругах Пауль вышел на господина Брюге. Тот держал конторку за блошиным рынком, рядом со старым мостом через Амстел. Промышлял этот тип изготовлением сувениров, включая паспорта всех стран и народов мира.
Ван Гольд успокаивал себя тем, что новый гражданин России будет не совсем липовый. Большая часть в новом документе будет правдой. И место рождения, и дата, и имя – Павел Исаакович Гольдман. Был такой человек! Вот только прописка у него теперь не амстердамская, а московская.
Господин Брюге был ювелир своего дела. Он делал фальшивую ксиву, но не липу, не барахло. Поэтому за свою работу он запросил кругленькую сумму, свободу творчества и три недели.
Срок для Пауля был слишком долгим. Они спорили, торговались и сошлись на двадцати днях.
Они уехали в Москву ранним утром. Планов было много, но пока ни один из них не утвердили.
Верочка предлагала поймать Милана Другова, припугнуть и выпотрошить. Но Сытин обвинил её в кровожадности. Это самый простой, самый очевидный вариант, но поспешный. А спешка при ловле убийцы не нужна. Спугнуть можно.
К своему офису осторожный Сытин не поехал. Он вызвал зама в соседний скверик и вручил ему свой ноутбук. Через час тот вернул технику и пачку фотографий. Там были увеличенные лица всех пятерых налетчиков на дачу. Их морды и рожи.
А еще зам установил номер одной из машин. Предположительно – серой Хонды. Хозяина этой иномарки, а еще той, на которой их сторожил Федор, узнают завтра, поскольку знакомый гаишник сейчас гуляет на свадьбе.
Верочке понравилось начало следствия. Теперь на каждого бандита можно завести досье, а это уже половина успеха. Процесс пошел!
– Я думаю, Алексей, что надо эти фото предъявлять всем, кто с этим делом связан.
– Кому это?
– Понятно, что Другову. Потом Аркадию, Семену Марковичу, ювелиру Чуркину.
– Вот удумала! Он же из-за квартиры на Арбате собирался тебя убить.
– Вот именно, Леша! Кто меня хотел, тот и Ольгу мог… Есть такое мнение, что все они в один клубок повязаны. Пойдем сегодня в театр. Припугнем Семена Марковича. Спросим, почему он мой труп опознал и кто на этих фото. Он всё скажет. Он трус. Уж я-то его знаю. Пойдем?
– Посмотрим.
– А еще, нам ночевать негде. А в театре Оксана, гримерша. Лучшая подруга моя. Кто-кто, а она меня не продаст… А у Оксаны двушка на Коньково. Пойдем в театр?
– Пойдем.
