завтраком.
Бобров пробежал через основной вход.
Он ворвался к Самсону Корейко в самый неподходящий момент… В эти часы Главный режиссер запрещал его беспокоить, поскольку он думал о творчестве.
На самом деле Самсон Витальевич предлагал молоденькой дебютантке Даше Груздевой важную роль в новом спектакле.
Добрая костюмерша Матильда Львовна предупредила Дашу, что с Корейко надо быть ласковой, иначе будешь всю жизнь играть «Кушать подано».
Груздева готова была быть ласковой, но не очень понимала – до какой степени.
Поэтому она уже многое позволила, но всё еще отступала к дальней стене, где стоял много повидавший диван.
Даша надеялась, что дело может ограничится страстными порывами, поцелуями и крепкими объятиями.
Но крепкий еще Самсон повалил девушку на диван и привычным движением задрал юбку выше пояса.
Роль ей предлагалась превосходная! Груздева очень хотела там играть, и поэтому сопротивлялась вяло, заранее зная, что уступит, отдаст всё…
И в этот момент ввалился Аркаша с сумкой.
Даша выскользнула из-под Корейко, покраснела, сказала «Ой, как стыдно» и начала суетливо опускать узкую юбку…
Потом она, как вежливая девушка, обоим сказала «До свидания» и пулей вылетела из кабинета.
Самсон тоже встал и неторопливо застегнулся… Потом он, снимая возбуждение, подошел к шкафу, налил себе сотку конька, повернулся к Аркаше и залпом выпил.
– Ну, и что ты наделал, дурак? Всё шло, как по маслу – так нет, ввалился…
– Виноват, Самсон Витальевич.
– Конечно, виноват!.. Ты, Аркаша, молодой. Ты еще от души повеселишься. А у меня осталось всего с десяток лебединых песен. Сейчас ты одну из них грубо рубанул под корень.
– Я больше не буду.
– Конечно, ты не будешь! Я тебя еще вчера уволить собирался. А сейчас просто выгоню… Ты у меня вылетишь, как пробка из бутылки! Тебя ни в один театр не возьмут!
Удивительно, но Бобров не испугался… Он неторопливо подошел к дивану, на котором всего три минуты назад барахталась бедная Даша.
Аркаша ехидно взглянул на это «ложе разврата», хитро усмехнулся, положил свою сумку поближе к спинке дивана и сам сел, забросив ногу на ногу…
Корейко даже поперхнулся от такой наглости!
В театрах все и всегда боятся главных режиссеров и их жен.
Эти двое – Самсон Корейко и его Элеонора, в театре как король с королевой! Чистый тоталитарный режим!
Они могут всё – дать человеку роль, сделать его звездой, отпустить сниматься в сериале или наоборот – напрочь погубить любую карьеру, втоптать личность в подмостки сцены и вручить ей «волчий билет»…
Самсон даже испугался, когда увидел такое, сверх всякой меры нахальное поведение Аркаши.
По логике жизни артист Бобров должен был упасть перед Корейко на колени, рыдать, каяться, умолять о прощении…
Ну, пусть не так явно, но что-то около того.
А этот франт сидит так, как будто он Главреж, а Самсон простой артист на вторых ролях.
– Ты что себе позволяешь, Бобров?.. Думаешь, если застал меня с Груздевой, то я испугался… Никакого насилия мне не пришить! Не виноватый я – она сама ко мне пришла!.. Я ей предложил роль, а Даша сама, по-женски решила отблагодарить. Наивная дурочка!
– Про Дашку ты, Самсон, врешь, но я сейчас не об этом… Я этого баловства не одобряю, но это твой театральный роман! Пусть с такими интрижками Элеонора разбирается…
– Вот ей говорить не надо… А я и не виноват совсем! Я сопротивлялся. Дашка сама под меня полезла!.. А тебе я влеплю выговор! Но без занесения в личное дело… Даже не выговор, а устное порицание. Так – с глазу на глаз.
– Успокойся, Самсон. Я теперь с криминалом связан! Мне твой театр и на фиг не нужен!..
– Как, с криминалом!
– Я, брат, только что от настоящих бандитов бежал! Очень крутые ребята. Злые, как мафия!
– Сочувствую… А я тут при чем?
– Пока – нормально! Всё в порядке! Но, если меня поймают, то я скажу, что мой побег организовали ты и твоя Элеонора.
– И что будет?
– Страх и ужас!.. Это такие ребята, что лично тебя сразу порежут на кусочки. А с твоей женой они такое сделают, что даже стыдно произносить эти интимные подробности.
Аркаша замолчал, давая господину Корейко время на размышление…
Тот отступил к креслу, сел и начал переваривать услышанное…
Ему не показалось, что Бобров врет. Этот тип за счет свой смазливости всегда нравился бабам, делал кассу театра и играл роли героев-любовников.
Аркаша всегда был, как сейчас говорят, настоящим секс-символом.
Но актером он был паршивым!
А сейчас Аркашка не играл…
Он говорил правду. Или это да, или он, Самсон Корейко, ничего не смыслит в системе Станиславского!
А если Бобров не врет, то… Лучше не думать, что будет с ним и с Элеонорой.
Несмотря на десятки романов и сотни измен, свою жену Самсон любил искренне, и супружеский долг исполнял страстно, умело и регулярно…
Он задрожал от одной мысли, что с его маленькой Элей бандиты могут сделать что-то нехорошее.
– Аркадий, клянусь – я отдам тебе все главные роли. Веришь?
– Верю, Самсон! Я не дурак. Я когда-то Гамлета играл.
– Так что мне делать, Аркаша?.. Ты меня как-нибудь вытащи из этой ситуации. Не надо про меня говорить своим браткам.
– Они – не мои! Я сам борюсь с криминалом… Мне нужна помощь. Всего на час, а потом я исчезну.
Самсон даже вскочил с кресла и сделал три шага вперед. Возможно, что строевым шагом!
– Готов помочь! Но, ни один волос не должен упасть…
– Согласен, Самсон Витальевич!.. С тебя и так уже не чему падать, а Элеонора, как была пышной крашеной блондинкой, так ей и останется.
– Верю, Аркадий!.. Что мне делать?
– У тебя два входа в кабинет?
– Да! Парадный и в углу.
– Отлично!.. Там на улице, у служебного выхода стоят мои фанатки. Штук десять – не больше… Будь другом, Самсон Витальевич, приведи их в коридор за той угловой дверью и постой с ними. Запускай ко мне по одной. Я поговорю по две минуты с каждой и выпущу ее через главный холл.
– Понятно, Аркадий!.. Десять девиц, по две минуты на каждую… Я пошел! Только посмотрите, чтоб они ничего здесь не сперли.
– Они не украдут, Самсон. Они будут смотреть на меня во все глаза … И возьмите стул. Полчаса стоять за дверью – ножки устанут.
Уже через минуту после ухода Корейко в кабинете появилась первая девица. И она действительно пялилась на Аркадия, как на бога… В крайнем случае – как на мирового секс-символа.
Ее звали Наташа. Она очень любила артиста Аркадия Боброва, но жила в двушке с родителями и сестрой.
