друга сто лет.
Стеснительные люди так свободно общаются только тогда, когда ощущают перед собой родственную душу.
Степан никогда не пользовался успехом у девушек. Для любви, интрижек и романов мужчине нужны особые свойства. Хорошо бы иметь шарм, красоту, силу или какую-то изюминку.
Ничего такого у Бойко не было! Он был прост, как правда. И женский пол не воспринимал его всерьез. Они смотрели на него, как на пустое место. При нем в комнате женского общежития могли обсуждать других парней, переодеваться и даже сообщать интимные секреты.
После двадцати шести лет у Степана развился стойкий комплекс – раз он не нужен женщинам, то и они ему не нужны!
И у Кати раньше было нечто похожее. Она повторяла судьбу матери – много училась, мало красилась и совсем не стреляла глазками…
Сейчас ей было почти тридцать, но она не разу не целовалась!
Они были очень стеснительными людьми. И вдруг всё мгновенно изменилось. Здесь на кухне они вели себя, как семейная пара после десяти лет совместной жизни.
Они чувствовали себя единым целым. Но это не в смысле физической близости, а в смысле общих интересов и родства душ.
У Кати была фляжка самодельного вишневого вина, которую она привезла из Минска. Сразу после первой рюмочки они перешли на «ты».
Потом они поднялись в спальню Екатерины. В прошлую ночь она именно здесь слышала шаги на чердаке. А значит, что сторожить нарушителя надо здесь же.
До полуночи оставался час, а за весь день им надоело ходить в джинсах и куртках.
Бойко понял, что и этот момент Катя продумала заранее. Она такая заботливая!
Девушка положила на кровать два синих спортивных костюма. Они были одинаковые, но разных размеров. Катя же заранее не знала его комплекции.
– Выбирай, Степа! Только ты посиди в том кресле. Подожди, пока я переоденусь. У меня такой же костюм, но только красный.
– Это, как в роддоме. Мальчикам синие банты, а девочкам красные.
– А у тебя есть дети?
– Нет, Катя! У меня и жены нет.
– Почему?
– Потому, что до сих пор не встретил такую, как ты.
Катерина густо покраснела. Она совсем не привыкла к мужским комплиментам. Оказалось, что это очень приятно. Сразу становится радостно и голова кружится.
Девушка подбежала к шкафу, открыла дверцу и начала переодеваться.
Степан сидел сбоку, и никак не мог видеть ее полностью. Но из-за дверцы шкафа мелькала ее рука и плечо. Обладая хорошим воображением, он представлял всё, что делалось в двух метрах от него.
А что там такое? Да ничего особенного! В институтские времена студентки его совсем не стеснялись, и он видел самые откровенные картинки. Но в тех случаях были все остальные девушки.
А сейчас была она, его Катя!
Ему нравилось, что хозяйка коттеджа не показала ему другую спальню. Может быть, они всю ночь проведут здесь?
Степан подумал, что если Катя будет спать на кровати, а он внизу на коврике, то и это будет приятно.
Но кровать такая широкая, что они могут спать рядом, не касаясь друг друга.
Дальше Бойко мечтать не мог. Мозги полностью отключались и оставались одни эмоции – добрые, приятные, яркие, но сумасшедшие.
Как и вчера, Катя ровно в одиннадцать погасила свет, оставив лишь тусклый ночник…
Они сидели в мягких уютных креслах, ждали шагов на чердаке и шепотом говорили о разных важных вещах.
– Странно, Степан, что отец в таком огромном доме жил один. Ни охраны, ни садовника, ни домработницы.
– А в доме чистенько!
– Так это я три дня с тряпками ходила. Всё разбирала, полы мыла, пыль вытирала.
– Ты хозяйственная, Катя. И готовишь классно. Особенно пирожки и эти штуки из картошки.
– Да, это я умею. Кстати, насчет уборки. Три дня назад я даже на чердаке прибрала. И кое-что там нашла.
– Что?
– Вот эту штуку! Смотри Степа.
Катерина вытащила из шкафа и поставила на журнальный столик блестящий кейс.
Бойко неторопливо встал и поднял тяжелую вещь с хитрыми японскими замками.
– Это, Катя, не алюминий. Это сталь-нержавейка или даже титан.
– Титан? Странно, Степа, охранная фирма отца тоже называлась «Титан». А теперь я хозяйка этой конторы. Только я не знаю, что там делать и как…
– Катя, а ты нашла этот кейс до ночных шагов?
– Да, я позавчера его взяла. Но не смогла открыть.
– Я вот что думаю! Возможно, что ночью кто-то приходил на чердак за титановым чемоданчиком. Он шагал, шагал и ничего не нашел. А это значит, что сегодня он придет опять.
– Логично! Ты молодец, Степа. У тебя мужской ум.
– А скажи тогда, Катя, ты любила когда-нибудь?
– Стыдно сказать, но пока не получалось.
– Я тоже пока не любил. Но как увидел тебя, Катя, так внутри что-то зашевелилось.
– Любовь?
– Думаю, что да!
Они стояли в метре друг от друга, и последние слова говорили тихо и трепетно.
Катя Смолина первой сделала полшага вперед.
И Степан шагнул навстречу. Он обнял Екатерину, но не знал, можно ли целовать без разрешения. Он уткнулся в ее щеку и лишь коснулся уголков ее губ. Но и так это было прекрасно.
Они стояли в полной тишине, пока не услышали шаги на чердаке…
Добравшись до крыши, Виктор Блудов пополз по ней. Он добрался до плоского участка и лег на несколько минут.
Впереди был подъем до слухового окна и поиски кейса в темноте чердака. Было немного страшно, а потому интересно и весело.
Адреналин приятно щекотал нервы и повышал самооценку. Если я смог это, то смогу всё на свете!
Блудов достал из рюкзака плоский фонарь на широкой резинке и закрепил его на лбу. Потом он собрал небольшой японский металлоискатель. Затем сунул за пояс простую российскую фомку.
Теперь все готово для поисков! Стальной чемоданчик с фотографиями личной жизни Блудова обязательно будет найден и уничтожен.
Отдохнув и приободрившись, Виктор полез к слуховому окну. Пришлось налечь плечом и выдавить внутрь раму. На пол чердака со звоном полетели стекла, петли, деревяшки.
«Домушник» Блудов закинул ноги внутрь, спрыгнул вниз и зажег фонарь на лбу. Первым делом предстояло осмотреться.
