Всё помещение было единым, как школьный спортивный зал. Но, понятно, что крыша была не плоская и не очень высокая. И кое-где ее поддерживали прямые и наклонные стропила.
А еще на чердаке было несколько труб от печки и каминов, два входа на лестницы, ведущие вниз и кое-какая крупная мебель – два сундука, старинные шкафы и буфет времен царя Николая Второго.
Осмотревшись, Блудов решил, что начнет с прослушивания мебели. Ее можно даже не открывать. Стальной кейс настолько массивен, что японский металлоискатель найдет его где угодно.
При подходе к буфету Виктору показалось, что сбоку мелькнула какая-то тень. Это не могло быть приведением, потому что привидений не бывает.
Кошка могла быть, но тень уж слишком большая.
Правда, Блудов знал, что ночью все кошки серые, а все тени страшные. Он отложил японскую игрушку, вынул фомку и пошел к кирпичному коробу, где была дверь, ведущая на лестницу…
Степан сразу услышал шаги, но ему очень не хотелось отрываться от Кати. Она казалось такой нежной, теплой, уютной.
Но этот гад продолжал шагать наверху! Жаль! У них уже так хорошо всё складывалось…
А потом и вообще произошло полное нахальство! На чердаке послышался грохот выбитой рамы и звон стекла.
Пришлось отстраниться от девушки.
– Катя, я пойду наверх!
– Не надо, милый. Я боюсь за тебя!
– Не надо за меня бояться. Я мужчина! И, кроме того, я когда-то занимался боксом.
– Только ты там, Степа, не очень. Не лезь на рожон. Если опасно, то беги!
– Понятное дело. Если их трое, и они с автоматами, то надо быть осторожней.
– А если один и с ножом?
Степан расправил плечи, ухмыльнулся и вразвалочку пошел в коридор.
Девушка сразу поняла, что час назад она полюбила настоящего мужчину. За таким, как за каменной стеной. И если там наверху будет громила с ножом, то Степа его победит, обезоружит и скрутит в бараний рог!
Она ждала и прислушивалась…
На чердаке вместо шагов возник топот и шум борьбы. Потом наверху кто-то дико закричал, и что-то грохнулось на пол. Потолок над Катериной задрожал, а выключенная люстра стала качаться, как при землетрясении.
Девушка выбежала в коридор и заорала в сторону лестницы, ведущей на чердак. По дому разнесся не женский членораздельный крик, не фразы, и не слова. Это был вой, похожий на звук машины «Скорой помощи»…
И почти сразу Катя Смолина вернулась в спальню. Она схватила телефон и набрала стандартный номер полиции.
Разговор с диспетчером она начала с нервного возгласа: «Помогите, убивают! Я здесь одна, а на чердаке мой жених»…
Степан стоял на верхней площадке и заглядывал в приоткрытую дверь.
На чердаке был полумрак. Свет был только от фонарика, прикрепленного ко лбу какого-то человека. И поэтому лица не было видно.
Яркий луч был направлен на другого типа, стоявшего в пяти метрах от того первого, который с фонариком на лбу. И его лица тоже не было видно, потому что второй стоял спиной к Степану.
Это была полностью темная личность. Вязаная шапочка, тонкий свитер, перчатки, брюки и обувь – всё было черного цвета.
Тот, который с фонариком, вдруг вскрикнул:
– Это вы? Постойте! Вас же не должно здесь быть…
«Черный человек» ничего не ответил. Он быстро пробежал пять шагов вперед, левой рукой схватил того, который с фонарем на лбу и стал бить его правой рукой.
Степану показалось, что в этой самой бьющей руке блеснул длинный нож.
Это было слишком!
Журналист Бойко не мог допустить смертоубийства в доме Екатерины Смолиной.
Еще час назад он бы смог! А сейчас их отношения с Катей зашли слишком далеко. Их любовь так углубилась, разрослась и запуталась, что Степан почувствовал в себе силы необъятные!
Он ворвался на чердак с грозным криком:
– Не сметь тут драться! Пошли все вон отсюда!
Он подбежал к «черному человеку», схватил его сзади за плечи и попытался оторвать от соперника.
Но этот темный деятель оказался каратистом. Он в прыжке сделал финт ногами, подсёк Степана, который со всего размаха грохнулся лицом и грудью на пол чердака.
Черный каратист сразу прыгнул на спину журналиста и вынул из кармана брюк брусок с кнопкой и двумя штырьками.
Понятно, что это был электрошок, и, естественно, что он был тоже черного цвета. Но Степан Бойко не увидел этого устройства. Он только почувствовал прикосновение к шее двух штырьков, чем-то похожих на зубы кобры…
Журналист должен был услышать разряд. Но он не успел. Его мозг вырубился за секунду до шоковой вспышки.
Степан не видел, как черный убийца вынул нож из человека с фонариком и вложил рукоятку в правую руку шокированного журналиста.
И именно в этот момент по всему коттеджу раздался дикий вой Екатерины! Вой, похожий на сирену.
Этот звук спугнул каратиста. Тот прыгнул в слуховое окно, пробежал по крыше и начал спускаться по пожарной лестнице.
Крик Кати слышал и Блудов, который в тот момент еще не потерял сознания. Он лежал с фонариком на лбу и освещал скаты крыши. Виктор лежал и тяжело дышал.
Говорят, что перед смертью человек быстро вспоминает всю свою жизнь. Но Блудов думал только о фотографиях в кейсе. И о тех эпизодах, которые там засняты.
Вскоре Виктор совсем затих…
А Степан вообще ничего не слышал. Он очнулся только через сорок минут, когда на освещенном чердаке уже работали криминалисты и судебный медик.
Над журналистом Бойко стояли три оперативника во главе с майором Зябликовым. Тот любил выглядеть солидно и в своей речи всегда использовал выражения известных сыщиков.
– Значит, что так! Мы видим четкую картину маслом. Следы борьбы, нож в руках и труп с дыркой. Думаю, что журналист Бойко не мелкий жулик. Он человека убил! Это элементарно! У нас все улики на лицо. Пакуйте его, ребята…
Эльдар Натанович использовал все свои связи в полицейской среде. Среди них были два генерала и три полковника. Более десяти звонков и встреч!
Но все эти деятели уводили разговор в сторону. Даже генералы пожимали плечами и разводили руками.
Хотя и они видели, что в деле имеются нестыковки.
Конечно же, не всё в доказательствах гладко! Например, у Степана Бойко есть следы от электрошока. Но он мог получить их за час до убийства.
