можно в два счета попасть за решетку, не волнуйся, его было совсем чуть-чуть, и в нашей квартире он находился совсем недолго». Услышав такое, она мигом успокоится. Нет, пойду-ка я лучше в «Митр». Введу членов Кабинета в курс дела и послушаю, что они скажут.Как и следовало ожидать, Пит был в отличном настроении и держался весело и беспечно, как и подобает ловеласу, который одержал очередную победу. Узнав о моей катастрофе, он беззаботно заявил, что это «временное падение курса акций».– Временное падение курса?! – взвился я. – Кто втравил меня в историю с кроликом? Временное падение?! У меня осталось четыре недели, чтобы набрать пятьсот пятьдесят очков.– Успокойся, – сказал Джордж. – Да, у тебя осталось четыре недели. Но ты без труда наберешь это количество, если будешь держаться на уровне прошлой недели, когда ты получил сто шестьдесят баллов. Даже набирая сто пятьдесят в неделю, ты все равно выйдешь на нужную сумму.– Но за эту неделю я получил всего три балла!– Видимо, Керсти догадалась, что кролик был не для нее.Аманда кивнула.– К тому же у нее болела голова. Сэм, мне кажется, они правы. Времени еще достаточно.Должно быть, она заметила, что это меня не успокоило. Она обняла меня за плечи и мягко сказала:– Не переживай, ты же знаешь, что ты это сделаешь.– Ты уверена? – Я снова вспомнил про «Олл Блэкс». Держись победителем – и победа твоя. – Ладно, постараюсь успокоиться.Аманда убрала руку, и я встал:– Я это сделаю. Я заработаю эти баллы. – Я снова сел. Сказав это, я почувствовал прилив оптимизма. – Какой песней мы начнем нашу вечеринку?– «Беги, кролик, беги», – предложил Пит. Я сузил глаза и пристально посмотрел на него.– Ты можешь заработать хорошую затрещину. Сдерживая смех, он поспешно удалился и занялся посетителями.Дальнейшую беседу мы вели попарно – Пит с Джорджем, а я – с Амандой.– Как там эта история с «Таймпулом»? – спросила она.– Дэнни? Сплошная головная боль.– Хочешь прекратить это занятие?– Я бы и рад, – мрачно сказал я. – Беда в том, что мальчишка меня зацепил. Ведет он себя отвратительно и изводит меня как может. Каждый раз думаю: довольно, завтра же скажу Алану, что я сыт по горло. Но не хватает духу это сделать. В школе проводятся дополнительные занятия, и для Дэнни это последний шанс. Я не могу его бросить. Хотя мне совершенно не до него. У меня и своих проблем по горло.Я рассказал Аманде, как в первый же раз я заметил, что Дэнни похож на старика, а не на ребенка, и как меня это расстроило. Это просто не выходило у меня из головы.– Хочешь сказать, у него не было детства? – спросила она. – Действительно грустно.Я кивнул.– Беда не только в этом. Если ты не был мальчишкой, трудно стать мужчиной. Ведь мужчина во многом остается ребенком.– Хочешь открыть для меня Америку?– Не смейся. Именно поэтому мужчинам любого возраста так легко найти общий язык.– Вот как?– Да. Им это гораздо проще, чем женщинам. Держу пари, все твои подруги, близкие подруги, примерно тех же лет, что и ты.– Ну... в общем, да. Пожалуй, ты прав. Раньше я как-то об этом не думала.– У меня всегда были друзья старше и младше меня. Например, Пит. Он моложе меня на шесть лет и смотрит на жизнь иначе, чем я, но разницы в возрасте я не чувствую. В любом мужчине живет мальчишка. Мы можем взглянуть на мир его глазами. И это помогает нам понимать друг друга.Аманда задумалась.– Но ведь женщины тоже помнят свое детство.– Да, но у них это по-другому. Ты предпочитаешь дружить со сверстницами. Они пережили то же, что и ты, и смотрят на мир твоими глазами. Относятся к жизни так же, как и ты. А мои друзья могут быть младше или старше меня на двадцатьлет, потому что все мы можем снова стать детьми. Почувствовать одно и то же. – Я отхлебнул пива. – Конечно, бывает и другое. Иногда нужно посоветоваться или поговорить именно со сверстником. Например, когда началась вся эта история с баллами, я поговорил с Джорджем и взглянул на вещи по-иному. Пит для этого слишком молод. Но чаще всего, например при дружеской болтовне за кружкой пива, возраст не имеет значения.– Наверное, ты прав, – сказала Аманда. – Раньше это не приходило мне в голову.– Вот видишь, значит, ты сделала еще одно маленькое открытие, заглянув в мужскую душу.– Естественно, маленькое, – сказала она насмешливо. – Какова душа, таковы и открытия.
Неделя выдалась странная. С самого начала в ней было что-то ненормальное. В понедельник по дороге на работу я отвез Бенсона обратно в зоомагазин. Больше всего я боялся столкнуться с сыном хозяина. Если бы кролик был в нормальном состоянии, возможно, я попытался бы вернуть часть денег. Но объяснять с утра в понедельник, почему кролик стал розовым, было выше моих сил, и, пока Угрюмый Отрок открывал жалюзи, я припарковал машину на безопасном расстоянии, потом потихоньку подъехал поближе, быстро пересек улицу, сунул клетку в приоткрытую дверь и бросился наутек. Я боялся, что Угрюмый Отрок запомнит номер моей машины, поэтому рванул с места так, что мне позавидовал бы сам Шумахер. Интересно, как он объяснит это отцу. «Чесслово, пап, этот тип предложил мне за нашего кролика сто фунтов, а через два дня вернул его розовым». Хотя, откровенно говоря, на это мне уже наплевать. Это не моя забота. Парень заработал свои сорок фунтов, а может,заработает еще, скрыв от отца часть доходов. Пусть расхлебывает эту кашу сам. Куда больше меня волнует перспектива отношений с Керсти.Впрочем, участь другого мальчишки была мне не безразлична. Договорившись с Аланом, я решил сменить декорации и отправиться с Его Упрямым Высочеством в Уэст-Энд. После того, что он выкинул в Клеркенвелле, затея рискованная, скажете вы. И будете правы. Я делал ставку именно на риск. И пошел на это не без колебаний. О нравственной стороне моего плана судить вам. Но Дэнни был весьма крепкий орешек, приходилось искать новые пути, а значит, парк себя исчерпал.Алан подвез его к универмагу «Селфриджес». Здесь царило обычное для этого часа оживление. Рабочий день кончился, и огромный магазин был битком набит покупателями. Я заметил, как загорелись глаза Дэнни, когда мы вошли внутрь. Обычно такое случается с детьми в магазинах игрушек, но не забывайте, Дэнни не был ребенком. Он как зачарованный разглядывал дорогую одежду и прилавки с ювелирными украшениями. С не меньшим интересом он поглядывал на чужие сумочки и бумажники, набитые деньгами. На что я и рассчитывал. Но время для этого еще не настало.– Сначала на второй этаж, в кафе, – решительно сказал я, крепко взяв его за руку, чтобы пресечь любые попытки обрести свободу.К счастью, Дэнни повиновался, и мы поднялись по лестнице в кафе. С балкона открывался великолепный вид на необозримые просторы торговых залов, где кипела жизнь. Если оставить нравственные соображения, я предусмотрел всё.– Что тебе заказать?– Здесь есть пиво?– Да, Дэнни, пиво здесь есть. Но ты его не получишь. Будешь кока-колу?– Ладно, валяй.Мы молча встали в очередь и начали медленно двигаться мимо сложенных штабелями багетов и аккуратно нарезанных яблочных пирогов, пока не поравнялись с отделом напитков. Ожидая своей очереди, я со стуком поставил поднос на металлический прилавок.Не успел я открыть рот, чтобы сделать заказ, прямо передо мной, за версту благоухая туалетной водой, втиснулся толстяк внушительных размеров, прижав меня к Дэнни.– Два капуччино, – сочно провозгласил он. Ему было около сорока, дорогой костюм трещална нем по всем швам, галстук был заляпан засохшими остатками еды – наверняка обеды, съеденные за счет фирмы. Карманы пиджака оттопыривались, набитые всякой всячиной. Среди прочего наружу торчали мобильный телефон, бумажник, нераспечатанные письма, пачки сигарет и шариковые ручки. Своим видом и манерами этот тип сразу вызвалу меня острую антипатию. Тем, кто так обращается с дорогими костюмами, нужно запретить их носить. Но, будучи истинным британцем, я промолчал. Девушка за прилавком принялась готовить для него кофе, а сам толстяк принялся омерзительно любезничать со своей спутницей. Это была дама примерно его лет с обесцвеченными перекисью волосами и неосмотрительно обтянутыми ягодицами. Она явно питала неумеренное пристрастие к солярию. Они без сомнения были женаты. Но не друг на друге. Так разнузданно на публике держатся только три вида людей: подростки на эскалаторе, влюбленные парочки, страсть которых вспыхнула совсем недавно, и те, кто завел роман на стороне. Прежде чем предъявлять претензии, их явно следовало предварительно окатить ведром холодной воды. Сдерживая отвращение, я дождался своей очереди и выбрал столик как можно дальше от неприятной пары.– Как прошла неделя-?– Хреново.– Жаль это слышать, Дэнни. А будет еще хуже. – Я вытащил учебный план.Глядя в сторону, он устало сказал:– Ты больной или как? Я же говорил. Я не буду ходить на эти паршивые занятия. На хрена они мне сдались?Я сделал глубокий вдох, чтобы не произнести то, что вертелось у меня на языке. Меня таки подмывало сказать что-то вроде «Раньше я тоже так думал, но теперь знаю, что был неправ», «Это твой последний шанс» или «Получишь аттестат и делай все что душе угодно, он тебе не помешает». Но это было бессмысленно. Во-первых, эти тезисы я уже испробовал, и они ничего не дали, во-вторых, все это он слышал сто раз и упирался насмерть. У меня был свой план. Сначала нужно было подготовить почву, немного смягчить Дэн-ни перед тем, что я собирался сделать.– Куда приятнее побродить там, – я кивнул в сторону торгового зала. – Столько соблазнительных возможностей. Вернее, кошельков. А вместо этого приходится сидеть со старым занудой, который бубнит что-то про школу.Не поднимая глаз, он ответил:– Я этого не говорил.Он искоса поглядывал вниз, бросая взгляды то на один, то на другой отдел. Там было полно покупателей, и все они были так поглощены изучением полок, которые ломились от всякого добра, что вряд ли заметили бы, как маленькая проворная рука шарит в их
