чудесная база посреди Атлантики! – сказал Шлумбергер, встал и выглянул в иллюминатор – это не то что на лодке, тут всегда есть и воздух, и солнечный свет.
Появился один из коков и принес аппетитно пахнущие ломтики мяса с огурчиками и луком, только что испеченные булочки. Шлумбергер рот открыл от изумления.
– О, у нас тут на борту что-то вроде маленькой животноводческой фермы, прежде всего поросята, – объяснил Кёниг. – Им тут хорошо: остатков пищи хватает, свежий воздух. Когда находишься в море столько, сколько мы, хочется поесть чего-то вкусненького, особенно свежего мяса. Вам, беднягам, на подводных лодках такое и не снилось, поэтому в вашу честь одного из поросят мы вычеркнули из списка личного состава корабля.
– Отлично! – воскликнул Шлумбергер. – Чего же мы ждем?
С полным ртом он спросил Кёнига, что тот собирается делать после того, как «Атлантис» вернется домой.
– На лодки пойду, конечно.
Шлумбергер наклонился к товарищу и стукнул кулаком по столу:
– Ты спятил! Ты посмотри на нас, на что мы похожи… Атаки, атаки, все время атаки. А что это такое в дизельном отсеке? Ни черта не видишь, ни черта не слышишь, упирайся и надейся! И ответственность! Ты ответствен за лодку и всю ее команду. Не то что на этом пароходике, где вас много и есть кому подстраховать тебя.
– Вот в том-то и дело, друг.
– Ты серьезно хочешь вернуться на лодки?
– Да, конечно. Я пришел добровольцем, такой гордый. И вначале боялся думать о лодке. Боялся, что мне будет страшно. Первый раз, когда я ступил на лодку, подумал, что сбежал бы, будь моя воля. А теперь – теперь я считаю, что для меня в море есть только одна настоящая работа. Те, кто служил на лодках, поймут меня.
Через час прозвучал сигнал боевой тревоги. Кёниг помчался на свой боевой пост, Шлумбергер выскочил на палубу.
На горизонте показались две мачты и три дымовых трубы.
– Крейсер! – крикнул Бауэр.
Он бросился к правому борту, увлекая за собой других членов команды «U-126». Но на лодке тоже услышали сигнал тревоги, и на глазах Бауэра его подводная лодка погрузилась и исчезла из виду.
Подлетел самолет и сбросил перед подозрительным кораблем пару бомб, предупреждая, чтобы он застопорил ход. Британский крейсер приближался на полном ходу.
– Весь персонал с «U-126» вниз! Ваши бороды все испортят! – прозвучал приказ по корабельному вещанию.
Несмотря на щекотливое положение, Шлумбергер не мог не рассмеяться.
– Да кто нас узнает в таких бородах? – сказал он старпому.
– Хорошо, Шлумбергер, поторапливайтесь. Это серьезно. Мы разыгрываем из себя невинное торговое судно.
Когда подводники спустились вниз, им выдали спасательные жилеты.
– Вот черт, попали так попали! – ругался Бауэр.
«Что за судно?» – просигналили с британского крейсера. Рогге дал в ответ название американского купца.
«Куда направляетесь?» – снова спросил крейсер.
«В США», – ответил Рогге.
Между вопросами неоднократно звучало требование дать секретный опознавательный кодовый сигнал, которого Рогге, естественно, не мог знать.
Крейсер настаивал на опознавательном сигнале. Хотя США еще не вступили в войну, было очевидно, что у них с британцами установлен такой уровень взаимопонимания, какой существует обычно только между союзниками-комбатантами.
Рогге дал приказ быть готовыми к любому развитию ситуации.
Не успел он этого сделать, как крейсер – это был тяжелый крейсер «Девоншир», имевший на вооружении восемь восьмидюймовых и десять четырехдюймовых орудий, – открыл огонь. Крейсер находился на дистанции около 11 миль от «Атлантиса», и на такой дистанции орудия «Атлантиса» были бесполезны. «Девоншир» исчез на полном ходу за горизонтом. Рогге последовал за ним, изо всех сил стараясь уменьшить дистанцию, но «Девоншир», несомненно помня, как вспомогательный крейсер «Корморан» расстрелял крейсер «Сидней», держался вне досягаемости орудий «Атлантиса».
На борту «Атлантиса» все надеялись и молились только на то, что «U-126», даже без части офицеров, сможет вступить в бой.
Третий залп «Девоншира» пришелся в цель, он разнес носовую часть «Атлантиса», которая загорелась.
Но Рогге не сдавался.
Новые снаряды обрушились на «Атлантис». Был разнесен в клочья левый борт.
– Безнадежная ситуация, – произнес Бауэр.
Рогге согласился с ним. Никакие обман и увертки – самое сильное оружие «Атлантиса» – уже не помогут.
Рогге отдал приказ команде покинуть корабль.
Прежде чем предоставить себя воле волн, команда сделала все, чтобы корабль не пережил ее.
«Атлантис» затонул быстро.
«Девоншир» исчез и больше не появлялся.
Семь часов спасшиеся дрейфовали под жарким экваториальным солнцем. В большинстве своем они были едва прикрыты одеждой. «Где же, – недоумевали люди, – подводная лодка?» Палящие лучи солнца доставляли больше мук, чем даже жажда.
А «U-126» в напрасной попытке приблизиться к британскому крейсеру, чтобы атаковать его, потеряла из виду спасающихся.
Внезапно над Южной Атлантикой раздался крик радости, вырвавшийся из многих десятков глоток: море вспенилось, и, стряхивая с себя воду, на поверхности появилась «U-126», довольно близко к одной из спасательных шлюпок. Бауэр поспешил снова взять командование лодкой в свои руки и дал радиограмму в штаб, прося о помощи.
Он взял спасшихся на верхнюю палубу – человек, может быть, двести. Они стояли вплотную друг к другу, утрамбованные, как селедки в бочке, не имея возможности пошевелиться, а мысль о том, что крейсер может вернуться, отнюдь не поднимала настроение. Все понимали масштаб несчастья, происшедшего с ними.
Знал ли «Девоншир» о присутствии лодки? Наверняка знал, иначе он вернулся бы за спасшимися.
Остальные члены команды «Атлантиса» оставались в шлюпках и на плотах, которые «U-126» взяла на буксир. В каждой шлюпке было человек по сто двадцать – гораздо больше того, на что они были рассчитаны.
Но никто и не думал сетовать.
На лодке все каюты были заполнены ранеными. Офицеры и старшины спали на палубе. Рогге и Бауэр разделили воду и продовольствие. Они понимали, что им предстоит долгая дорога. Десять дней буксирования, надеялись они, хватит им для того, чтобы добраться до южноамериканского порта Пернамбуко.
Расчетный рацион на человека состоял из пригоршни овощей, кусочка мяса и чайной ложки воды. Дни были обжигающе жаркими, а ночи холодными.
С базы пришло приятное сообщение: всем надводным кораблям и подводным лодкам в этом районе дано указание поспешить на помощь. Это успокаивало и вселяло надежду. Но знает ли штаб точное местоположение всех этих кораблей? Ведь свое радио те использовали только в случае острой необходимости или чрезвычайной ситуации.
Но через пять дней после катастрофы к ним подошел германский надводный корабль. Это был вспомогательный корабль «Питон», который участвовал в боевых действиях германских военных кораблей.
