Редером.
Спустя несколько недель после визита Дёница приехал и рейхсминистр Шпеер. В его ведении находилось производство и распределение нового топлива. Электролитическое производство нового топлива могло осуществляться только в двух местах – под Шпринге и в Лаутенберге, в горах Гарца. Распределение топлива лимитировалось, поскольку оно потреблялось и реактивными самолетами ВВС. Поэтому Хеллер не удивился, когда увидел, что Шпеера сопровождает фельдмаршал ВВС Мильх.
Хеллер доставил визитеров в Готенхафен и продемонстрировал на мерной миле все способности «U- 793».
Шпеер молчал. Он не произнес ни слова во время всей демонстрации. А вот Мильх источал восторг.
– Это первоклассное представление, Хеллер! – воскликнул он. – Если бы флот смог быстро развернуться с этим делом, мы смогли бы выбраться из ситуации.
Шпеер с удивлением посмотрел на Мильха. Он встал и коротко произнес:
– Спасибо вам, господин Хеллер.
И удалился.
Этот визит не принес ничего хорошего флоту. Шпеер отказался отдать приоритет строительству лодок Вальтера.
А чуть позже работы по строительству этих лодок на верфи «Блом унд Фосс» были снова заморожены. Потом у Дёница состоялась личная встреча со Шпеером. Строительство лодок Вальтера опять возобновилось. Снова было потеряно дорогое время. Целых шесть недель люди не появлялись на строительстве лодок, которые могли бы изменить ход битвы в Атлантике. В апреле 1944 года Дёниц снова говорил в штаб-квартире фюрера о необходимости сконцентрировать строительные усилия на лодках Вальтера. Он говорил о трудностях со строительством, где самым узким местом было производство прочного корпуса.
Военно-морской флот, говорил он, снова вынужден уступить дорогу авиации, и в результате намного отстает от графика строительство электрических подводных лодок серии XXI.
Гитлер легко согласился с тем, что Дёниц работает в условиях, когда предпочтения отдаются другим. Но он подчеркнул, что ситуацию следует рассматривать в целом, с более широкой точки зрения. И тогда можно понять, сказал он, почему командование ВВС должно получать все, что оно просит, если это поможет предотвратить дальнейшее разрушение промышленности. Поэтому командованию подводного флота надо набраться терпения и уступать дорогу другим. Другими словами, коту оставалось лишь гоняться за собственным хвостом.
Глава 28
И в Индийском океане тревожное положение
В конце февраля плавбаза «Браке», полностью загруженная, стояла на секретном рандеву в Индийском океане. Плавбаза поддерживала радиосвязь с германской базой подводных лодок в Пинанге, и через нее лейтенант Пих, командир «U-168», передал на плавбазу, что из-за неполадок с дизелем прибудет на рандеву на сутки позже назначенного. На «Браке» сигнал получили и стали ждать. Еще несколько лодок, из них одна или две, базировавшиеся в Европе и действовавшие в районе между Мадагаскаром и Кейптауном, также сообщили о своем намерении прийти за пополнением запасов.
Следующий день был воскресеньем – воскресеньем, в которое почитали память павших солдат. Командир плавбазы Кёльшенбах выстроил команду на поминальную службу о павших в обеих войнах. В полдень раздался крик, разорвавший торжественную тишину.
Наблюдатель уверял, что заметил самолет.
– Свихнулся парень! – проворчал про себя Кёльшенбах, торопясь на мостик. – Чайку небось увидал. Чего тут делать самолету? Тут никто и не ходит.
Но члены команды, кому положено, сразу после возгласа впередсмотрящего заняли места у зениток, а Кёльшенбах убедился, что наблюдатель не ошибся. Самолет делал круги над рандеву, все приближаясь, но держался вне зоны поражения зенитными средствами германского корабля. Кёльшенбаху стало очевидным, что самолет мог прилететь сюда только с авианосца, и скоро его убеждение получило подтверждение.
Скоро над горизонтом показались верхушки мачт, а затем и безошибочно узнаваемые силуэты двух эсминцев, направлявшихся на полном ходу к «Браке». Для полного комплекта с ними оказался и крейсер, шедший следом.
Кёльшенбах стоял невозмутимый, как скала, среди бушующего океана возбуждения. На что ему надеяться со старой 105-миллиметровой пушкой против до зубов вооруженной армады?
– Спустить шлюпки! – прорычал он.
Конец был неизбежен. Эсминцы дали традиционный залп перед носом плавбазы.
– Если бы Пих был сейчас здесь! – сердито пробурчал Томсон, старшина-рулевой.
– Да, но его нет! – коротко ответил Кёльшенбах и стал поторапливать людей.
Корабль опустел очень быстро. Когда снаряды противника разрушали корабль, не досчитались лишь троих. Никто представления не имел, куда они подевались.
Плавбаза затонула, британские корабли ушли.
Улетел и самолет. Но через час они снова появились. Было очевидно, что они ждут появления подводных лодок на рандеву. Но как они узнали о месте рандеву?
Самолет вернулся и снова улетел. И тут же, словно окутанное пеной чудовище, поднявшееся из глубин моря, над водой показалась боевая рубка подводной лодки. Шлюпки находились рядом друг с другом, а лодка Пиха появилась буквально в сотне метров от них. Пих сразу понял, что люди в шлюпках были с «Браке». Когда Пих появился на мостике, он услышал громкие приветственные возгласы и аплодисменты, пусть и не очень радостные.
– «Браке»? – спросил он с подозрением.
– «Браке»! – услышал он в ответ.
И тут человек, неустойчиво стоявший на банке, поддерживаемый товарищами, поднял руку с указующим в небеса пальцем и закричал:
– Самолеты!
Лейтенант Пих подал знак, что понял, и подвел лодку к шлюпкам. Не успел последний человек исчезнуть в люке боевой рубки, как наблюдатель по левому борту заметил приближающийся самолет.
Пих нырнул как мог быстрее. Механик учел вес восьмидесяти принятых на борт человек, и, как ни быстро погружалась лодка, на глубине 75 метров она обрела управление.
«А где же бомбы?» – подумал Пих.
Когда лодка погружалась, послышался звук, словно кто-то скребся по прочному корпусу, потом этот звук прекратился и больше не повторялся.
– Командир Кёльшенбах, скажите вашим людям, что я откажу в убежище любому, кто будет шуметь или
