Срочно разыскивается герцог

Девушка полностью замерла, хотя и не расслабилась. Сейчас она могла чувствовать его, каждый его дюйм, затвердевающий под ней. Феба наклонилась вперед, схватив ручку сиденья, расположенного напротив, в попытке слезть с колен Рейфа. К несчастью, такой наклон ее бедер только прижал самую чувствительную ее область к вершине его твердой, пульсирующей эрекции.

Тонкое, как паутинка, платье и прозрачные юбки вовсе не были барьером. Его брюки тоже были из неплотного материала, оставляя всего лишь несколько слоев ненадежной ткани между поиском и обнаружением….

Рейф застонал, конвульсивно задвигавшись под ней. Феба задохнулась, подпрыгнув от волны удовольствия. Он снова задвигался, на этот раз медленно, словно не мог остановиться.

Он прижимался к ней там, обжигал своим телом, его руки скользнули вниз, чтобы сжать ее бедра.

Движение раскачивающегося экипажа добавляли восхитительные толчки и колебания к этому процессу, так же, как и его горячее неровное дыхание на ее обнаженной спине и крепкая, почти болезненная хватка его рук на ее теле.

Поездка становилась безумной… хаотичной… захватывающей дух…

Наконец Феба с криком откинула голову назад, когда раскачивающееся движение принесло удовольствие, которое подняло ее выше, вытолкнуло ее за пределы, схватило ее и бросило за край небес, позволив ей стремительно падать вниз.

Девушка наклонилась вперед, задыхаясь, ее волосы спадали на плечи и лицо, руками она упиралась в противоположное сиденье, чтобы полностью не развалиться на части.

Затем она заметила, что экипаж замедлил движение и останавливается.

– Милорд? – Послышался голос кучера вслед за звуком отодвигаемой маленькой заслонки, которая закрывала квадратное оконце на крыше экипажа.

Рейф быстро пересадил Фебу в самый темный угол противоположного сиденья, как раз перед тем, как свет фонаря упал на его запрокинутое лицо. Он прикрыл глаза ладонью.

– Милорд, все в порядке? Неужели дорога слишком ухабистая?

Феба закрыла рот рукой, чтобы остановить свой испуганный смех.

Рейф откашлялся.

– Все в порядке.

– Слушаюсь, милорд. И, милорд, как далеко вы еще хотите ехать по этой дороге? Мы миновали последнюю гостиницу на много миль вперед пять минут назад.

Феба увидела, как веселое выражение от того, что его поймали на месте преступления, сползло с лица Рейфа, когда он бросил на нее смущенный взгляд.

– Мы остановимся здесь ненадолго, – ответил Рейф кучеру. Феба ощутила, как ее собственная удовлетворенная усталость исчезает, вытесняемая тревогой.

Он собирается увезти ее из города, в гостиницу, подальше от помех – или от помощи.

Ее только что похитили.

Соскользнув со своего сиденья, Рейф упал на колени рядом с ней стремительным движением, от которого у Фебы приоткрылся рот.

– Феба, пожалуйста! Мне так жаль. Я должен был это сделать. Я не могу перестать думать о тебе… о том, как ты смотришь на меня – как будто я больше, чем просто мужчина. Как будто я герой. Когда я с тобой, я становлюсь таким, каким я когда-то был – до того, как горечь и негодование встали между мной и остальным миром, как твердый панцирь.

Он потянулся к ее рукам, ухватившись за них, как за спасательные тросы.

– Мальчиком я боготворил своего отца и мечтал однажды стать таким же, как он. – Рейф криво улыбнулся. – Возможно, за исключением производства на свет ублюдков вместе с вдовой по соседству… но я мечтал быть мужчиной, который гордится своими землями и своими людьми, который занимает положение хозяина со смирением и заботливостью. До тех пор, пока я не осознал, что каждая палка и каждый камень, и ручеек на самом деле принадлежат Колдеру, а не мне…

Рейф приостановил свой поток признаний, потому что Феба смотрела на него с ужасом и оцепенением.

– Я все делаю неправильно, не так ли?

– Ты не можешь серьезно предполагать, что я брошу Колдера и убегу с тобой? Как? Сегодня вечером? В платье, которое твой брат купил для меня, в его экипаже, управляемом его слугами? – Девушка отпрянула. – Как ты можешь предлагать такое!

– Потому что он не сможет сделать тебя счастливой! Он никогда этого не сделает, как ты не понимаешь? Он – камень, ледяной, непроницаемый камень! Твое сердце высохнет и умрет рядом с ним! Колдер никогда не поймет тебя так, как понимаю я – он никогда не прислушается к твоим мечтам – он никогда не станет играть ни в Богиню и Фаворита, ни в Леди и Рыцаря! Можешь ли ты искренне сказать мне, что удовлетворишься тем, что проживешь остаток своих дней без единого момента, потраченного на мечту или восхищение? Что ты сможешь проживать один безрадостный год за другим, без смеха или любви, и не превратиться в мертвое замороженное подобие той женщины, которой ты являешься сейчас, или удержишься от того, чтобы сойти с ума от отчаяния и каким-то образом нанести себе вред? Это уже случилось прежде!

Феба посмотрела вниз на свои руки, которые он удерживал в своих.

– Мелинда, – ровно проговорила она.

– Она не слишком сильно отличалась от тебя, знаешь ли, – настойчиво продолжал Рейф. – Она думала, что ее могут удовлетворить атрибуты богатства и положения в свете. Мелинда полагала, что если ее жизнь будет выглядеть красиво, то так оно и будет, но в конце она захотела иметь нечто большее, чем пустое, ледяное уважение – она жаждала большего! – до тех пор, пока не решила, что просто не может прожить еще один день без этих чувств.

Его взгляд изучал ее лицо в поисках ответа, но Феба ощущала себя застывшей.

– Феба, разве ты не понимаешь? Ты можешь остановить это прямо сейчас, прямо в эту минуту. Измени течение всех событий! Выбери меня! – Рейф прижался лбом к их сложенным рукам. – Ты можешь быть счастлива, – хрипло произнес он. – Я могу подарить тебе счастливую жизнь, я клянусь.

Счастливая жизнь. Рейф принадлежит ей навсегда. По ночам – о небо, по ночам! – а затем и по утрам, когда солнце заглядывает в окна небольшого, но чудесного коттеджа. А когда они вместе выходят на улицу…

Когда они вместе выйдут на улицу, это начнется. Перешептывания. Косые взгляды. Насмешки.

«Невеста повесы».

«… поженились скандальным образом…»

Целая жизнь скандальной славы. Феба провела в Обществе достаточно времени, чтобы осознать, что ее отец все это время был прав. Слухи никогда не умирают. Они живут вечно и все растут и растут, до тех пор, пока никто уже не знает, где была истина, или это перестает их заботить.

Паника до такой степени охватила ее, что в ушах зашумело, а горло начало сжиматься. Девушка, задыхаясь, отдвинулась прочь от Рейфа.

– Я не могу дышать… не могу думать… – Она яростно затрясла головой. – Нет! Я не хочу снова ощущать все это, никогда! Я слишком боюсь!

– Боишься?

Руки у Фебы начали трястись. Да, боюсь. Так боюсь снова оказаться на этом унылом, ужасном месте, предназначенном для тех, кто вечно ошибается. Она яростно оттолкнула Рейфа.

– О нет. Я не смогу этого вынести!

– Вынести что? Феба, поговори со мной!

Она попыталась вдохнуть достаточно воздуха, чтобы ответить.

– За мной уже следили, копировали мои поступки, разговаривали обо мне – просто потому, что я стала невестой маркиза! Как ты думаешь, что мир подумает обо мне, если я брошу этого самого маркиза