Потом бандит поднял пистолет и выстрелил поверх голов лошадей, впряженных в экипаж Брукхейвена. Животные вздрогнули, рванулись вперед и понеслись в ночь, их совместные усилия уносили прочь как их самих, так и экипаж, и всякую надежду, которую Феба имела насчет легкого пути к спасению.
– О Боже, – тихо проговорил Стоун.
Фокс подленько улыбнулся.
– Приятной прогулки, моя дорогая. Надеюсь, что его сиятельство не слишком тяжелый.
Затем парочка исчезла в тени – или в чем-то, похожем на тень. Феба услышала порядочно хруста и проклятий перед тем, как их голоса совсем затихли.
Только тогда она осмелилась бросить свое оружие и опуститься на колени перед Рейфом. Девушка перекатила его на спину и вытерла грязь с его лица, пристально вглядываясь в него в лунном свете.
– Рейф? Рейф, любимый мой, ты слышишь меня? – Господи, неужели каждый говорит такое, когда кто-то без сознания? – Рейф, пожалуйста, очнись! Мы должны уйти отсюда!
Глава 37
Через четверть часа, скользя и шатаясь под весом спотыкающегося тела Рейфа, Феба заметила двух слуг, растянувшихся на обочине дороги. После того, как она осторожно позволила Рейфу опуститься на колени, девушка подбежала к ним. Оба мужчины были без сознания, но их дыхание и сердцебиение были равномерными, и девушка не смогла обнаружить никаких других ран, кроме шишек на голове.
На мгновение Феба задумалась о том, чтобы оставить Рейфа с ними, но он был слишком дезориентирован. Он мог бы забрести в лес и потом его никогда бы не нашли.
Забросив руку Рейфа себе на плечи, девушка решительно повернула в направлении гостиницы.
– Две мили. Две крошечные, маленькие мили. Проще простого.
Рейф пришел в себя достаточно для того, чтобы шагать, спотыкаясь, хотя это выглядело так, словно он ходит во сне. Феба начала отчаянно беспокоиться о его полубессознательном состоянии. Несомненно, к этому времени он уже должен был прийти в себя?
Один раз он повернулся к ней и весьма отчетливо произнес:
– Феба, у меня болит голова. – А затем вернулся к своему запутанному состоянию, бормоча что-то о Брукхейвене и Колдере и «его проклятых фабриках».
Феба отвечала ему только тогда, когда ей казалось, что Рейфу требовался ответ, а если он замолкал очень надолго, она подбрасывала тему для обсуждения. «План Колдера для фабрики просто блестящий» или «Это поместье Колдера, он может делать с ним все, что пожелает». Такие замечания гарантированно вызывали ответные возражения.
Затем мысли Рейфа обратились к ней. «Она единственная», – твердил он снова и снова, каждый раз разбивая ей сердце. – «Я нашел ее».
– Она не любит меня, – произнес он однажды, совершенно отчетливо. – Я не могу заставить ее полюбить меня.
– О, я полагаю, что ты чертовски замечательно проделываешь это, – прошептала Феба в ответ, но он уже снова переметнулся к Колдеру.
– Проклятый всезнайка. Чертов совершенный наследник.
На самом деле это не была ненависть. Происходящее между братьями больше напоминало странный вид соперничества, похожего на то, когда две собаки живут слишком близко друг к другу. И очевидно, что судьба Брукхейвена была костью.
Это была увлекательная болтовня, и во многом она объясняла события прошедшей недели, но Феба быстро теряла свои последние силы. Даже у деревенских девушек силы не бесконечны.
Наконец она увидела впереди свет фонарей. Облегчение было таким мощным, что колени девушки ослабели, и она почти упала вниз, а Рейф приземлился на нее сверху.
– Не то, чтобы я возражала, любовь моя, – рассмеялась она сквозь слезы, пока пыталась снова поднять его. – Возможно, стоит подождать, пока мы выкупаемся.
Феба забросила несопротивляющуюся руку Рейфа себе на плечи и, как могла, вернула в прежнее положение его тяжелое тело. Господи, какой же он огромный! Она сумела протащить его через двор гостиницы и уговаривала спотыкающиеся ноги Рейфа подняться по ступенькам, когда кто-то вышел наружу и заметил их.
– Черт возьми! Позвольте мне помочь вам!
Феба с облегчением переместила все возрастающую массу тела Рейфа на незнакомца, потому что перед ее глазами от усилий замелькали черные точки. Ее колени и так уже дрожали, хотя это могло быть и от внезапного осознания того, что все закончилось – они спаслись.
Девушка положила одну дрожащую руку на дверную раму для равновесия, пока незнакомец помогал Рейфу зайти внутрь гостиницы. Она еще не закончила – не совсем.
– Сэр, наши кучер и лакей ранены. Пожалуйста, пошлите кого-нибудь помочь им вниз по дороге!
Свет и звуки гостиницы поразили ее, как и долгожданное тепло огня, когда Феба, спотыкаясь, прошла через дверь. Она услышала тревожные возгласы при их появлении и шарканье поспешно двигающихся ног, когда люди вскочили со своих мест, чтобы помочь им войти в помещение. Кто-то мягко взял ее за локоть и провел к сиденью у камина. Фебу посадили слишком близко к огню, и жар обжигал ее лицо, но ощущение было замечательным.
Они в безопасности и, очевидно, неузнанные. Теперь пришло время сочинить какую-нибудь историю, которая спасет…
– Лорд Марбрук! Что случилось с вами?
О Боже. Феба вскинула голову, чтобы увидеть привлекательного незнакомца, склонившегося над Рейфом и подталкивающего того в плечо. Голова Рейфа скатилась на бок, его глаза быстро моргали – мужчина пытался обрести свое сознание. Но что он сообщит до того, как его мысли придут в порядок?
Феба вскочила и встала между Рейфом и новоприбывшим незнакомцем.
– Сэр, умоляю вас не расспрашивать его сейчас. Мы через многое прошли этой ночью.
Мужчина нахмурился.
– Рейф мой друг. Вас я не знаю.
– Я? Я… – Вот где спланированная история очень пригодилась бы. – Конечно же, я его сестра.
Незнакомец подозрительно заморгал.
– Я знаю Рейфа с тех пор, как мы учились вместе в школе. Он никогда не упоминал о своей сестре.
О Боже. Не просто друг, а хороший друг.
– Ну… Я… Меня держат в секрете в Брукхейвене.
Он прищурил глаза.
– Как ваше имя?
Леди. Сестра Рейфа будет леди Какая-то, не так ли?
– Я леди Нэн… – Нет, слишком просто. – Ди… – О Боже, нет. Дейдре убьет ее! – Тесс… – Проклятие, еще хуже!
– Леди Нэндитесс?
Феба приподняла подбородок.
– Это фамильное имя.
Мужчина приподнял бровь, как будто внезапно понял, почему семья держала ее под покровом тайны все эти годы.
– Понимаю. – Наконец он пожал плечами, не в состоянии опровергнуть или подтвердить ее утверждение. – Чем я могу помочь вам, леди Нэндитесс? Должен ли я добыть две комнаты на эту ночь?
Феба воздержалась от того, чтобы с облегчением вытереть лоб.
– Да, благодарю вас… ах…
Мужчина поклонился.
