Он поднял голову, чтобы с сожалением улыбнуться ей.
– Уже нет.
Девушка положила палец на его губы.
– Ш-ш. Я полагала, что была обесчещена с пятнадцати лет. Я задолжала несколько моментов ложной стыдливости.
Рейф заморгал.
– О. дьявол, надеюсь, что нет! – Он начал выходить из нее.
Раскаленное удовольствие заставило ее задохнуться. Молодой человек снова замер.
– Я причинил тебе боль?
Феба покачала головой, перекатив ее по подушке.
– Сделай это еще раз, – простонала она.
Он прижался ближе к ней, затем медленно, осторожно вошел в нее еще раз. Горячая, тянущая боль уступила место такому потоку мощного удовольствия, что у Фебы перехватило дыхание. Она ощутила, как ее пальцы впиваются в твердые мускулы его рук.
– О да, пожалуйста! – выдохнула она. – Еще!
Рейф нежно поцеловал ее.
– Слушаюсь, моя королева. – Он погрузил свой набухший, твердый член чуть глубже в нее, выходя из нее наружу так медленно, что она вскрикнула от удовольствия, затем двинулся обратно с достаточной скоростью, чтобы снова заставить ее задохнуться.
Феба обняла его руками, нуждаясь в том, чтобы держаться за что-то основательное, когда ее захлестнуло теплое, изысканное море удовольствия. Глубокие толчки, внутрь и наружу, прилив и отлив его плоти внутри нее, которые расширяли ее, отдавались ей, завладевали ею…
Она резко и с трудом приподнялась, а затем полетела, затянутая в водоворот чистого света. Рейф полетел вместе с ней, шепча ей о своей любви, в то время как его сильные руки крепко сжимали Фебу посреди сверкающего трепета ее экстаза.
Глава 41
Феба осознала, что всхлипывает, когда свет начал покидать ее тело. Она сглотнула и спрятала лицо на его груди, ее дыхание все еще было учащенным.
– Я… я была… шумной?
Его низкий смех эхом прокатился по ее телу.
– Не беспокойся, милая. Недавно снова начался дождь. Не думаю, что кто-то слышал тебя.
– Все равно тебе лучше не делать этого снова, – серьезно заявила девушка. – Я рассказала всем в гостинице, что прихожусь тебе сестрой.
Рейф уставился на нее шокированным взглядом.
– Они подумают, что я развращенный тип! Ты завывала, как северный ветер!
Феба рассмеялась и ударила его по плечу.
– Я этого не делала. – Затем она нахмурилась. – Не так ли?
Молодой человек снова усмехнулся.
– Я точно не помню. – Он еще глубже вжался в нее. – Полагаю, что мы можем попробовать еще раз и тогда увидим.
Она вздрогнула от этого возобновленного удовольствия. Сейчас она была более чувствительной. Настолько, что она как будто могла ощущать каждую вену на его твердом члене, когда Рейф погружался в нее. Сейчас он тоже вздрогнул, когда двигался глубоко в ней, позволив своему осторожному самоконтролю немного ослабнуть.
– Так хорошо? – задыхаясь, спросил он. – Не слишком быстро?
Рейф нуждался в этом. Феба подняла ноги и обхватила его за спину, чтобы облегчить проникновение, затем обняла его руками за шею.
– Я в порядке, – с трудом дыша, ответила она.
В этот раз все было сильнее, быстрее и неукрощеннее, и она некоторое время сопротивлялась удовольствию, чтобы понаблюдать за тем, как от страсти темнеет его лицо. Затем его дикая жажда слишком сильно возбудила ее, и она отдалась пульсирующему приливу его жара внутри нее.
Рейф брал ее снова и снова, его твердое мощное тело покрывалось потом и вздрагивало под ее прикосновениями. Он еще больше разрастался внутри нее, до тех пор, пока Феба почти не зарыдала от удовольствия, смешанного с болью, причиняемого его вторжением.
Затем, с низким животным рыком, он застыл в ее объятиях, глубоко толкнувшись в нее, пульсируя в ней. Феба вскрикнула от его последнего увеличения в размерах, взорвавшись своим собственным, острым, внезапным удовольствием от ощущения его извержения.
Рейф оставался на месте, хрипло вдыхая воздух, уткнувшись лицом в ее влажную шею, пока дрожь довольно долго продолжала сотрясать его.
– Ох, зад милашки Шарлотты, – задыхаясь, выругалась Феба. – Что произошло?
Он с трудом рассмеялся, прикасаясь к ее коже.
– Я не уверен, что знаю. Думаю, что я наконец-то почувствовал, что значит «заниматься любовью». Кажется, ты была не единственной девственницей в этой комнате.
Девушка обняла его и потянула вниз, чтобы он смог расположиться на ней сверху.
– Видишь? Мы предназначены друг для друга, как… как хлеб и масло.
Рейф соскользнул с нее большей частью своего тела, а затем отвел волосы с ее покрытого потом лица.
– Как тост и джем?
– Как лосось и яйца.
– Как сосиски и пюре.
– В точности, – с удовлетворением заметила Феба.
– Как лошадь и повозка.
Она повернула голову, чтобы заглянуть в его глаза.
– А кто из нас повозка?
– Что?
– Неужели, я – повозка? Думаю, я предпочла бы быть лошадью… хотя лошадь на самом деле не управляет, не так ли? Но опять же, повозка вообще не принимает никаких решений…
Он нахмурил брови с беспомощным выражением на лице.
– Ты ведешь одну из тех бесед, которые снова не включают меня, не так ли?
Феба подняла взгляд к потолку.
– Думаю, что я предпочитаю «принц и принцесса», как в сказке Софи.
И она рассказала ему о принцессе, проклятой и обреченной спать сто лет.
Рейф играл с ее волосами и слушал, но затем нахмурился.
– Что это означает? В этом нет смысла.
– Она жива, но выглядит так, словно умерла… или спит. Мне кажется, что ее как будто раскритиковали и она… она отступила. Принцесса задушила самую глубинную часть своей души – отправила ее спать. И она очень долго оставалась в таком состоянии.
Он нежно поцеловал Фебу в висок.
– Это печальная история. Что случилось потом?
– Я не знаю – но надеюсь, что она скоро проснется. – Феба зевнула. – Я так устала. Не думаю, что я смогу…
– Ш-ш. – Рейф подтянул покрывало повыше и прижал ее к изгибу своего теплого тела. – Спи. У тебя был очень утомительный день, за который ты умудрилась раскроить черепа разбойникам, найти свою потерянную девственность и все такое.
Феба свернулась клубочком рядом с ним, словно никогда и не спала как-то по-другому.
