Я почувствовал холод где-то посередине спины. Мне действительно стало холодно. Я протянул руку назад и почувствовал что-то холодное и влажное. Я спрыгнул с кушетки и увидел брата. Он стоял рядом с кушеткой и хохотал.
— С Рождеством! — поздравил он. — Это лежало на крыльце. Думаю, что это пришло для тебя.
Это оказался кусок льда, размером примерно с буханку хлеба. В центре был заморожен компакт-диск. На нем была черно-белая картинка, на которой изображались то ли фракталы, то ли странные геометрические фигуры. На самом деле это оказались увеличенные снежинки. Название было написано зелеными буквами, которые словно отбрасывали красные тени — «Малышка, на улице холодно». Небольшая карточка, которая обычно прикладывается к подаркам, тоже заледенела. Однако можно быть прочесть написанное сквозь слой льда: «Поздравляю с Рождеством. С любовью, Анастасия».
— Написано «с любовью», — поддразнил меня брат.
Я отправился к мойке в кухне и положил подарок туда, чтобы лед оттаял. Позднее Анна сказала, что но отдельности замораживала половинки куска, после того, как они частично замерзли, положила компакт- диск и карточку на нижнюю, закрыла верхней и оставила замораживаться дальше.
— Мне просто пришлось добавить немного воды, чтобы скрыть швы, — пояснила она. — Я не знала, испортится ли компакт-диск или нет, поэтому на всякий случай сделала копию.
— Если бы я это знал, то не стал бы растапливать лед, — сказал я. — Я оставил бы подарок целиком в холодильнике.
— А какой смысл?..
«Малышка, на улице холодно». Альбом включает:
1. Дин Мартин — «Зефирный мир»;
2. Буффало Том — «Замерзшее озеро»;
3. Джезус и Мэри Чейн — «Ты сбил меня с толку»;
4. Близнецы Кокто — «Ледяной отблеск удачи»;
5. «Galaxy-500»- «Снежная буря»;
6. Дамьен Джурадо — «Призрак в снегу»;
7. Кейт Буш — «Подо льдом»;
8. Леонард Коэн — «Зимняя дама»;
9. Хэнк Уильямс-старший — «Первый снегопад»;
10. Джеймс П.Джонсои — «Плохое утреннее настроение»;
11. «Superchunk» — «Серебряный лист и белоснежные слезы»;
12. Йоко Оно — «Прогулки по тонкому льду»;
13. Билли Холидей — «У меня есть любовь, чтобы не мерзнуть»;
14. «The Handsome Family» — «Холод, холод, холод»;
15. «The Durutti Column» — «Снежинки»;
16. Билл Монро и его «Blue Grass Boys» — «Следы на снегу»;
17. «Tindersticks» — «Покрытые снегом в фа-миноре»;
18. Нико — «Зимняя песня»;
19. «Mountain Goats» — «Снег убивает песню»;
20. Белль и Себастьян — «Лиса в снегу»;
21. Элиот Смит — «Ангел в снегу»;
22. Ник Дрейк — «Зима ушла».
Кроме компакт-диска, она подарила мне на Рождество и портативный коротковолновый радиоприемник.
— Это один из старых приемников моего отца, — сообщила Анна. — Ему пришлось поставить туда несколько новых деталей, но он работает. В общем, он в некотором роде от нас обоих. Отец говорит, что зайдет к тебе и поможет установить антенну.
Я подарил ей «Словарь дьявола» Амброза Бирса в твердой обложке. Это была на самом деле старая книга, изданная в 1930-ые годы, с заляпанной кофе или еще чем-то обложкой.
— Может, это кровь, — высказала предположение Анна.
Внутри было два странных рисунка, сделанных то ли ребенком, то ли каким-то сумасшедшим. Первый оказался на обороте титула. Это был грубый рисунок карандашом. На нем изображались два человека, которые боролись под мостом, или суком дерева. Деталей было мало, и линии, казалось, начинались и заканчивались где попало. Иногда они шли параллельно или пересекались, и было трудно точно определить, что происходит. Двое людей (это могли быть мужчина и женщина, или мужчина и ребенок) выглядели испуганными или сошедшими с ума. Второй рисунок располагался с внутренней стороны оборота обложки. Он был сделан на более высоком уровне, по крайней мере, в некоторых отношениях. Можно было определить, что это девочка, которая стоит на ограждении моста, а, может, и на высотном здании. На ней была ночная сорочка или длинное платье. Она смотрела на луну, и казалось, что у нее по щекам текут слезы. У нее было три пары рук. Две руки они скрестила на груди, две простерла вперед, а последняя пара тянулась вверх, к луне.
Я не знал про рисунки, когда покупал книгу, но Анна решила, что они — это лучшая ее часть. Я также подарил ей портрет Эдгара Алана По. Это была не репродукция, а настоящий портрет, сделанный в 1889 году для журнала «Харпер». По смотрел прямо, темный пиджак был застегнут на все пуговицы, вокруг воротника рубашки он обвязал шарф, немного завернутый под подбородком. Похоже, он слегка усмехался, но усмешку скрывали черные усы. Он словно хранил какую-то тайну.
Я нашел оба подарка на аукционе и дал больше всех.
— Я заметил, что у тебя на стене нет По, — сказал я Анне.
Мой брат отвез нас на боулинг. Его жена Кейт осталась дома с детьми.
— Думаешь, их можно доверить твоим родителям? — сказала она.
Анна привела с собой Клер.
— Нельзя играть в боулинг втроем, — сказала она. — Кроме того, я не хотела оказаться там одной дегенераткой.
Это был единственный раз, когда бы она себя так назвала. Я думаю, она нервничала перед знакомством с моим братом, но с Полом все было в порядке. Он — более чем нормальный парень.
Мы поехали в Хилликер и отправились в «Небесные дороги».
— Это самое глупое название для предприятия, не имеющего никакого отношения к полетам, которое я только слышала, — заявила Анна. — Но оно мне нравится.
— Место отличное, — сказал мой брат. — Очень модное.
Там предлагалось двадцать семь дорожек. Если вы имеете хоть какое-то представление о боулинге, то должны знать, что количеств дорожек не может быть нечетным, однако в «Небесных дорогах» насчитывалось двадцать семь. Последняя выглядела, как настоящая, но на самом деле являлась только демонстрационной. Из стены торчала половинка шара — и половинка всего оборудования. Хозяева сделали так, что создавалось впечатление, будто стена разделила дорожку на две части. Предполагалось, что все будут говорить об этом, и это сделает клуб знаменитым. Может, так и было в 60-ые годы, но я о нем никогда не слышал. Занятыми оказались примерно три четверти дорожек, и мой брат попросил самую дальнюю (в противоположном конце от знаменитой половинки). Там никого не было. Я думал, что его смущают двое гостей-готов, но он пытался увести нас подальше от остальных по другой причине.
За стойкой нам выдали специальную обувь. Старик даже не моргнул глазом при виде Анны и Клер, а только полил дезинфицирующим средством зелено-красную обувь, а затем поменял ее на черные сапоги, которые девушки оставили у стойки.
— В честь Рождества, — сказала Анна, отмахиваясь от облака, повисшего в воздухе после использования распылителя.
Обувь для боулинга выглядела всегда глупой, но на Анне и Клер выглядела еще более смехотворной.
— Мне следовало бы стать клоуном в готском цирке, — сказала Клер.
Мы втроем отправились выбирать шар, а брат куда-то отошел.
Анна выбрала ярко-розовый шар.
