клубок. Он сам попросился пожить в одной из наших явочных квартир, потому что знает, что теперь в опасности. С информацией, которую он мне дал, можно продолжать расследование. Пойдемте. Кто-нибудь им займется.
В машине Чжэн сообщил мне и другие сведения. Пленник назвал имя и адрес руководителя секты в Пекине. Одного из главных радикалов, кстати сказать.
— Он поклялся, что не знал, что помощнику в архиве собираются причинить вред, — добавил Чжэн. — Сказал, что был не согласен с методами этой группы, что она не представляет всей секты, и поэтому он их предал. И еще сказал, что ничего не знает о пропавшем французском священнике.
— И вы ему поверили? — спросил я сгоряча.
— Ну, — предложил Чжэн, — если хотите, можно вернуться, и вы его будете бить.
— Нет, все в порядке. Это был только вопрос. Извините.
На карте было отмечено место на севере Пекина. Но я не мог знать, далеко мы или близко. Мне все еще не удавалось понять, как устроен этот демонический город, хотя он уже казался мне знакомым.
— Приготовьтесь, подъезжаем, — сказал Чжэн.
В это время зазвонил его мобильный. Должно быть, это был Ословски — Чжэн говорил по- французски.
— Немец? — спросил он.
Потом, прижимая трубку к уху, попросил меня достать из бардачка блокнот и ручку.
— Да, произнесите имя по буквам, пожалуйста, — сказал он в трубку и начал диктовать: — Г-и-с-б-е- р-т. Гисберт? О’кей, да. Это имя? Да, говорите. К-л-а-у-с. Клаус, да, Гисберт Клаус, ясно, отель «Кемпински», номер 902, да, мы записали, до свидания.
Он положил трубку и объяснил:
— Кажется, сюда, в Пекин, прислали немецкого агента. Нужно будет съездить в отель «Кемпински» и выяснить, кто это такой. Дело сложнее, чем я полагал.
Некоторое время он размышлял. Остановил машину, написал что-то по-китайски на листе бумаги и протянул мне.
— Лучше всего будет, если вы сами съездите в отель и посмотрите, с кем мы имеем дело, а я тем временем поеду проверить данные, сообщенные нашим юным заложником. Отель всегда полон иностранцев, и вы пройдете незамеченным. Вот имя и номер комнаты. Вы умеете открывать двери номеров в отелях?
— Нет, если у меня нет ключа.
— В таких отелях двери открываются не ключами, а карточками. Вот, держите.
Он протянул мне что-то вроде металлического чехла для документов с лампочкой в верхней части.
— Включаете здесь, — объяснил он мне, — потом проводите этой пластинкой по щели считывающего устройства двери, которую вы собираетесь открывать. Ключ сам считает информацию и передаст на карточку, которая находится внутри. После этого доставайте ее и открывайте. Это просто.
Я попробовал, и действительно это оказалось довольно просто.
— Несколько советов: войдите в холл, выберите себе место в кафе, закажите кофе и читайте газету. Дождитесь, пока обслуга привыкнет к вашему присутствию. Если вы не заметите вокруг ничего необычного и если объекта не окажется среди посетителей, идите к телефону и позвоните в его номер. Если ответа не будет, продолжайте звонить через короткие промежутки времени. Когда вы удостоверитесь, что в номере никого нет, поднимитесь наверх, на этаж выше, чем тот, что вам нужен. Это мера предосторожности. Потом спуститесь по лестнице на нужный этаж. Проверьте, прежде чем открывать, нет ли в двери щепок, волосков, кусочков бумаги — в общем, чего-то, что может упасть. Если обнаружите что-то подобное, то положите на прежнее место, когда будете выходить. Перед тем как входить в ванную, посмотрите, не мокрый ли пол, потому что вы можете оставить следы. Многие чемоданы с кодовым замком открываются комбинацией 000. Ничего не берите. Осмотрите все и оставьте на прежнем месте. Не касайтесь предметов из стекла и пластика. Открывайте дверь, используя платок. Понятно?
— Надеюсь, что да, — ответил я, нервничая.
— На данный момент это все. Да, поставьте сотовый телефон в режим вибровызова. Я не собираюсь вам звонить, но, возможно, кто-нибудь по ошибке наберет ваш номер. Такое, увы, случалось с нашими агентами в разгар работы, и я не буду рассказывать о последствиях.
Я вышел из машины, но прежде чем Чжэн уехал, вспомнил кое о чем. И сделал знак, чтобы он опустил стекло.
— Как произносится отель «Кемпински» по-китайски? — спросил я. — Это чтобы сказать адрес таксисту.
— Вы правы, я об этом не подумал. — Чжэн покачал головой. — Черт, из-за таких мелочей и проигрывают войны.
— Я думаю так же, — сказал я.
Он написал нужные слова на листке бумаги и подал мне.
— Покажите водителю, для них привычно, что у иностранцев пункт назначения написан на бумаге.
— Как в исламских странах.
— В исламских?
— Да, — ответил я ему, — но там это относится не только к иностранцам. Это относится ко всем.
— Тема интересная и увлекательная, — ответил он с серьезным выражением лица, — но боюсь, что сейчас не вполне подходящий момент для обсуждения. Желаю вам удачи. И будьте осторожны, немцы люди проницательные. Если вы живете в Париже, то должны сами знать, какие они. В девять часов вечера я позвоню вам по сотовому, постарайтесь оказаться в уединенном месте.
Я стоял на оживленной улице, похожей на Тринадцатое шоссе в Боготе. Бесконечные магазины, продавцы, разговаривающие посреди тротуара, галдеж, уличные забегаловки. Мне стало жаль, что нет времени пройтись медленно, глазея по сторонам, потому что я вдруг почувствовал тоску по своему городу, который отсюда казался таким далеким. Но нужно было спешить, и я сел в первое же такси.
В холле «Кемпински» было чрезвычайно много народу; полагаю, из-за огромного потока иностранцев и потому, что отель был соединен с торговым центром, никто не обратил на меня внимания. Я сел и, следуя указаниям Чжэна, заказал кофе, взял старый выпуск «Геральд трибюн», который лежал на столике, и принялся читать, краем глаза наблюдая за посетителями. Кто из всех этих блондинов с розовыми икрами и толстым брюхом Гисберт Клаус? Хотя речь шла о секретном агенте, я подумал, что он, вероятно, одет как турист. Тут мне в голову пришла одна мысль: если он профессионал, то мог гораздо раньше заметить мое присутствие. Естественно, если только он не такой же, как я, то есть импровизированный агент, в таком случае мы оба — марионетки в руках наших наставников. Кто давал ему советы? Я не собирался анализировать причины, по которым Германия заинтересована в знаменитой рукописи, поэтому стал размышлять на другую тему — а именно о том, как бы постараться узнать, не настал ли подходящий момент подняться к нему в номер и обыскать там все. Было четыре часа дня. В это время большинство постояльцев гостиниц, если только они не больны, обычно не сидят в своих комнатах. Я не знаком с привычками немецких агентов, поэтому направился в телефонную кабину, набрал номер и довольно долго слушал гудки. Потом я позвонил еще несколько раз — до тех пор, пока не осталось сомнений (он ведь мог быть в ванной), — и направился к лифтам.
Несколько человек поднимались вместе со мной, но на десятый этаж я ехал один. Вышел в коридор, спустился по лестнице, нашел нужную дверь и достал устройство, которое дал мне Чжэн. Оно отлично сработало, дверь открылась, но, закрыв ее, я сообразил, что допустил первую ошибку — не проверил, нет ли в створке волосков или кусочков бумаги. В конце концов, посмотрю, когда буду выходить. Сердце прыгало у меня в груди, пока я шел по маленькому коридору, который вел в комнату, но я сделал над собой усилие и успокоился.
Все было в порядке. С чего начать? На кровати лежал небольшой медицинский чемоданчик, и я принялся обыскивать его. Каково же было мое удивление, когда я увидел надпись по-испански: «Кремы для проктологических анализов». Потом я просмотрел несколько документов, в которых говорилось о воспалениях прямой и ободочной кишки и англоязычный журнал под названием «Наука и проктология в
