Как я тебя на шумном рынке встретил,Так ты, Шахри, стихи мои встречай.Припомни, как повеял свежий ветерИ губ твоих коснулся невзначай.Как на траве примятойВ шали белойУ крепостных ворот в полдневный часГорянка песню радостную пела,Ладонью барабаня в медный таз.То весело глядела на дорогу,То к небу устремляла взор она,Как будто бы невидимому БогуБыла игра ее посвящена.То цокала, то головой качала,То бровь дугою морщила на лбу.То поводила гибкими плечами —Что восхищало сельскую толпу.Звенел, как бубен, таз ее луженый,И сильный голос бился, как родник…Торговлю прекратив,На луг зеленыйСпешили дружно парень и старик.И даже пыльный газик из райкомаНа миг притормозил возле него…И я помчался, песнею влекомый,Не чуя ног и сердца своего.Та песня без конца и без началаПарила легким облаком вдали.Когда она любовь мне предсказала,Я, не робея выкрикнул:— Сахли!..Стучали в такт серебряные пряжкиУ пламенной певуньи на груди.И я подбросил вверх свою фуражку,Как голубя почтового —Лети!Взмыв высоко,Сизарь мой беззаботныйНа полпути не выбился из сил,Но возвратясь из славного полета,На голову девичью угодил.Уж тут-то я смутился не шуткуИ тихо буркнул девушке:— Прости…Она оторопела на минутку,Ладонями фуражку обхватив.Лишившись дара речи на мгновенье,Я вновь промямлил,Пот смахнув со лба:— Еще раз приношу я извиненьеЗа то, что кепка так моя глупа.Красавица взглянула,Но без страха,И засмеялась, бусами звеня:— Не так уж и глупа твоя папаха,Когда из многих выбрала меня.Я стал краснее вишни переспелой…И вдруг под улюлюканье толпы,Фуражку нахлобучив неумело,Стал убегать от собственной судьбы.А сердце билось, словно птица в клетке:— Пока еще не поздно, возвратись…Наверно, слишком знойным было лето,Чтоб обожгло любовью на всю жизнь.
