Лягут пусть в горах снега, Чтоб домой Али вернулся. Пусть весна придет в луга, Чтобы мой Али вернулся». На сердце, как в поле на всходы, То солнце ложится, то тень. А дни то ползут, словно годы, То год пролетает, как день. Подрос жеребенок веселый Для плуга, арбы и седла. Впервые в аульскую школу Алиева Ася пошла. И справил сапожки из хрома (Ему уже двадцать один) Порой не ночующий дома Салмана плешивого сын. Спускаясь с отарой овечьей На плоскость, Салман и Али В Гимринском ущелье под вечер Костер бивуачный зажгли. Баран был насажен на вертел. Списал его актом Салман: Мол, в пропасть (подите проверьте) Свалился несчастный баран. Туман нависал, как овчина. И мутной казалась луна. Тянули бузу из кувшина Хмелевшие два чабана. Беседуя, как с побратимом, Цигарку свернув из хили, Салман, затянувшийся дымом, Сказал, обращаясь к Али: «Послушай, я слышал, что ворон Стал черным как ночь потому, Что мысли свои до сих пор он Не хочет открыть никому. Застряла, попавшись, как в невод, В башке моей дума одна. Да только не знаю, тебе вот По сердцу ли будет она? Друзья мы, и нам не пристало Вести разговоры о том, Что люди, и реки, и скалы Привыкли нас видеть вдвоем. Хлебнем-ка еще по глоточку. Не хвастаюсь, я не таков, Но верь, что любой свою дочку Отдать за Османа готов. На прошлой неделе, не дале, Апан с Пайзулой и Чупан О том мне вовсю намекали, Но сердце, кунак, не карман. И в нем заменять я рублями Не стану червонца. Али, С тобой мы в ауле домами Навек породниться б могли. Покуда б росла твоя дочка, Терпенья б набрался мой сын. Лишь слово ты дай мне, и точка, — Кремневое слово мужчин». Али захмелел. И порядка Не стало в его голове. Но было от этого сладко Лежать у костра на траве. Казалось, что клочья тумана, Клубясь, превращались в ягнят.
