Они вошли в открытые двери, в помещение, напоминавшее кафедру университета, в огромный удивительный зал. Широкий и высокий, сумрачный, пустынно необъятный в призрачном свете факелов из смолистого дерева, горевших в грубых гнездах на стенах.
Факелы в этой мерцающей пустоте зала из черного стекла? Это зрелище заставило Эрика Нельсона остановиться. Он-то надеялся найти парафиновые свечи, как в современных изысканных апартаментах Нью-Йорка.
Он заметил и другие несоответствия в убранстве небольших комнат, пока их вели через коридоры. Полы повсюду были покрыты пылью, и выполнены в значительно более примитивной манере, чем сам дворец.
Шэн Кар, после того как воины принесли тяжелые тюки, бросили их и ушли, сказал им:
– Скоро принесут еду. Выспитесь, а утром мы будем говорить.
Ник Слен вымолвил сдавленным голосом.
– Да, утром мы поговорим – о платине.
Хозяин побледнел, но кивнул.
– Об этом и о других вещах.
Он вышел и Ник Слен вглядывался в него с подозрением, которое ясно читалось на его коричневом лице.
Он пробормотал:
– Этот дикарь слишком туп, чтобы провести меня. Мне кажется, в его предложении есть джокер.
Эрик Нельсон почти завидовал жесткой определенности Слена. Возрастающая беспокоящая таинственность этой странной долины людей и зверей не уводила его от главной причины, от их цели. Недостаток воображения и доброжелательности помогал в этом Слену.
Испуганно выглядевшая девушка в шелке с оливковой кожей принесла еду в плетенных вазах и блюдцах – конечно, пшеничные лепешки, грибообразные овощи и кувшин желтого вина.
Нельсон крепко напился Затем усталость свалила его вниз на одну из приземистых кроватей, словно гигантская нежная рука.
Время закружилось назад, а его усталый мозг погружался во тьму. Клан был грезой, да и десять лет в Азии были непрерывной грезой и он снова оказался в своей старой спальне с наклонной стеной под карнизами на ферме в Огайо.
Он спал до тех пор, пока солнечные лучи не упали на лицо. Остальные проснулись, протирая заспанные глаза и небритые лица, с удивлением оглядываясь вокруг в черные стеклянные стены.
Медведеподобный командир воинов, Холк, пришел, когда они закончили завтрак. Он резко отчеканил:
– Если вы готовы, то мы можем идти для переговоров.
– Переговоров с кем? – спросил Эрик Нельсон. – Кто точно отдает здесь распоряжения?
Холк пожал плечами:
– У нас, хуманитов, еще нет правительства. Мы – фракция, которая отделилась от остального Л'лана. Шэн Кар, я, Дирил и старый Джарнак – руководят здесь.
Те, кого звали Дирил и Джарнак – молодой человек и бородатый старец – ожидали снаружи комнаты и вошли к ним через извивающиеся стеклянные коридоры.
Все здесь было из черного стекла. Но не обычного. Это, Нельсон знал, в состоянии противостоять ударам и нагрузкам. Город был построен из неизвестного материала. Город-мираж, город, который мог перенестись с другой планеты, забытый здесь в глубине Азии и заселенный полуцивилизованным народом! Это не имело смысла.
Холк выждал с Нельсоном и остальными его людьми у входа в обширный зал, похожий на сердце огромной черной жемчужины. Но все здесь было покрыто обильной пылью, мебель же была самой примитивной.
– Что делает Шэн Кар? – потребовал Ник Слен, когда они заглянули в зал.
– Он все еще беседует с Тарком, – объяснил Холк.
Эрик Нельсон почувствовал шок от изумления, когда рассмотрел странную сцену в тусклом мерцании стеклянного зала.
Вблизи дальней стены, надежно прикрепленный цепью за горло к массивному кольцу в стене, согнулся гигантский волк Тарк. Шэн Кар сидел перед ним, молчаливо вглядываясь в горящие зеленые глаза зверя.
– Беседует? Но они же ничего не говорят! – воскликнул Лефти Уистер, его тонкое лицо озадаченно нахмурилось.
– Я полагаю, это происходит телепатически, – заметил Слен насмешливо, – точно так же, как он делал с орлом.
Шэн Кар услышал, встал и подошел к ним. Он посмотрел на них со вспышкой нетерпения.
– Вы все еще не верите? Несмотря на свое могучее вооружение, вам, чужакам, есть чему поучиться здесь.
Он обратился к юному вождю хуманитов:
– Дай им мыслекороны, Дирил.
