моря взъерошил его короткие черные как ночь волосы. Это придало ему какой-то более свойский вид, не такой самоуверенный, нарушило образ «акулы бизнеса», и ей снова подумалось: ничего удивительного, что прежде весьма непостоянная сестра наконец по-настоящему влюбилась. Редкая женщина устоит перед таким мужчиной.
— Почти пришли.
Голос ворвался в поток ее мыслей как электрический разряд. Мягкий как шелк… сочувствующий? Сердце Милли часто забилось; прищурившись, она посмотрела вперед. Они стояли на вершине холма, а внизу лежала неглубокая лощина. На другой ее стороне, задом к холму, за которым виднелось море, стоял приземистый каменный дом. Тихое, уединенное место, как будто созданное для любовников.
— Зачем вы привезли меня сюда? — Милли не хотела знать это: была уверена, что ответ ей не понравится, но и не знать ничего тоже было тяжело. Его слова заставили ее вздрогнуть.
— А ты сама как думаешь, Джилли?
От ухмылки, искривившей его чувственные губы, и фамильярного блеска прекрасных глаз все в Милли перевернулось, молнией промелькнули слова Чезаре про отца и про убежище на необитаемом острове. Да он, наверное, и рассказал-то ей об этом только для того, чтобы она знала что и как.
Они с Джилли были любовниками. Он что же, решил возобновить эту связь? Затащить ее в постель — вдали от зорких бабушкиных глаз и ее понимающей улыбки — в качестве вознаграждения за деньги, которые Джилли якобы украла, подделав подпись на чеках?
Сердце прыгало как сумасшедшее, ноги сделались ватными. Не может он так с ней поступить! А если поступит, что она сделает?
Глядя на бледное как полотно лицо, Чезаре еле удержался от смеха. Да уж, если не считать внешности, во всем остальном самозванка заслуживает самой низкой оценки. Она что же, не знает, как отреагировала бы на это неприкрытое предложение ее сестрица? Она подскочила бы и прижалась к нему всем телом.
— Давай я помогу. Здесь крутой спуск.
Милли бросило в дрожь, когда он взял ее за руку и его горячие крепкие пальцы обхватили ее слабые и безвольные, сердце тяжело стукнуло, и она, задыхаясь, стала хватать ртом воздух.
Да, этот беззастенчивый покоритель женских сердец, каким он наверняка был, по мысли Милли, очень заботливо помог ей преодолеть самые трудные места и отпустил ее руку, лишь когда они оказались на мощеной площадке перед домом.
Окна были открыты, и массивная деревянная дверь была незаперта: Чезаре явно не опасался грабителей.
Милли удивилась еще больше, когда Чезаре ввел ее в квадратную комнату с каменным полом, раза в два больше кухни в обычной квартире.
На крепком сосновом столе в центре комнаты стояли цветы в глиняных горшках, около небольшой плиты тихо урчал холодильник.
Толкаемая женским любопытством, Милли открыла его — он был полон. Она удивленно посмотрела на Чезаре.
— Если здесь никто не живет, то откуда все это? — Он что, соврал? И где люди, к которым она может обратиться за помощью, если он бросит ее здесь, что наверняка и сделает?
— Моторка. — Он с самодовольной улыбкой поглядел на Милли. — У меня есть человек на материке, который время от времени наведывается сюда, следит за домом, а когда я собираюсь приехать сюда, то звоню ему, и он привозит еду. Еще он следит за работой генератора и насоса.
Вот, значит, как. Один звонок — и все к твоим услугам. Об этом она не подумала.
Милли решила больше не спрашивать, зачем он привез ее сюда, но отважилась заговорить о другом:
— Покажите мне, где я буду спать, и скажите, что желаете на обед. Вы же наверняка ждете, что я стану вам прислуживать!
Уж он-то наверняка не в состоянии и воду вскипятить.
— А что, это мысль! — Он уставился на Милли, она быстро отвела глаза. Он был убийственно хорош собой, но Милли была уверена, что Аид не поведет ее следом за сестрой по смертельно опасной дороге. Она вздохнула с облегчением, когда Чезаре поднял ее чемодан и пошел вверх по лестнице в дальнем конце комнаты.
В квадратном холле было две двери. Одна вела в ванную, другая — в спальню, где кроме широченной кровати ничего не было.
Может, Чезаре, следуя по стопам своего отца, тоже привозил сюда женщин? А Джилли привозил? Если так, то зря она спросила, где будет спать, потому что спальня здесь только одна.
Так где же она будет спать? В горле собрался комок, а в груди чувствовалось какое-то непонятное томление. Развернувшись, Милли хотела уже заявить, что ни за что не ляжет в одну постель с ним, и если он привез ее сюда для этого, то пусть выбросит это из головы.
Но там, где Чезаре только что стоял, было пусто, а с лестницы послышалось его посвистывание. Милли сердито стиснула зубы. Ну конечно, он в прекрасном настроении. Думает, женщина, которую он притащил сюда, сейчас разберет постель и приготовится выплачивать ему свои долги.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Милли растянула умывание и причесывание на добрый час, что заметила, лишь когда взглянула на часы. Большую часть этого времени, впрочем, она провела, глядя в окно спальни, и, вдыхая теплый, напоенный ароматами воздух, любовалась открывавшейся перед ней лощиной да голубым небом, наслаждаясь покоем. Лишь бы только не думать о том глупейшем положении, в котором она оказалась.
Вообще-то, при иных обстоятельствах она с удовольствием была бы здесь, особенно с любимым человеком. Это чудесное местечко для романтической идиллии.
Мысль эта, неизвестно откуда взявшаяся, заставила Милли поморщиться. У нее же нет никакого любимого человека, ни здесь, ни вообще где бы то ни было!
В отличие от сестры, на которую мужчины слетались как мухи на мед, у Милли не было особо богатого опыта в отношениях с представителями сильного пола. Тихая и робкая, постоянно в тени своей сестры, она как-то не привлекала их внимания и ни разу не влюблялась.
Ее первое свидание прошло просто ужасно. Милли было тогда шестнадцать, по сравнению с сестрой она была еще совсем ребенком и страшно растерялась, когда местный красавчик Митч Фарадей, по которому сохли все девчонки, вдруг позвал ее в кино. Все закончилось настоящей дракой на последнем ряду, во время которой этот тип по-всякому обзывал ее. Он-то считал, что, если она пошла с ним, значит, согласна на все. Милли такое и в голову не приходило, и она дралась как взбесившаяся кошка.
Первое свидание надолго отбило у нее желание иметь дело с мужчинами. Потом она встретила Брюса. Он был бухгалтером, на двенадцать лет старше Милли и жил с матерью.
Брюс зашел как-то в цветочный магазин, где Милли работала, и они разговорились. Через неделю он пришел снова и пригласил ее поехать вместе с ним и его мамой в парк Бассет-Холл. Милли, слышавшая, что там целые акры засажены рододендронами и азалиями, а еще есть озера и гроты, согласилась.
Брюс оказался человеком солидным и серьезным, и она с удовольствием встречалась с ним раз в неделю на протяжении последних двух лет.
С ним было приятно общаться, он не позволял себе ничего лишнего. Лишь после смерти ее мамы начались намеки — слабые со стороны самого Брюса и более настойчивые со стороны матери — что им пора оформить свои отношения.
Милли со вздохом отошла от окна. Ей нравился Брюс, она не имела ничего и против его матери, но знала, что не любит его и никогда не полюбит, и пыталась заранее сочинить ответ на тот случай, если он наконец отважится сделать ей предложение. Ей не хотелось оскорблять его гордость.
В суете последних дней она совсем забыла про Брюса. Надо будет по возвращении с острова позвонить ему и сказать, что она устроилась компаньонкой. С чего вдруг она вспомнила о Брюсе, о котором
