— Да, ярл Кейт, — ответила она. Но имелась задумчивость в ее голосе, поскольку она добавила: — Я могу предсказать, что наше заседание продолжится здесь снова завтра.
Внезапно все радостные голоса замолкли. В зал вошел высокий Хеймдалл, страж ворот Асгарда.
— Почему Вы здесь, Хеймдалл? — спросил Оден. — Не вашей ли задачей сегодня вечером является наблюдение за Мостом Бирфост, и заиграть громким ревом на рожке Гиаллар, когда враг приблизится?
— Лорд Один, Локи послал к нам переговорщика, — ответил Хеймдалл. — Переговорщиком является джотановский король Утгар, которого я впустил под перемирием. Он ждет, чтобы войти.
Жестокая страсть отразилась на каждом лице, люди стали доставать свое оружие. Тор угрожающе поднял большой молот, но Один произнес строго и спокойно.
— Позвольте переговорщику Локи войти.
Утгар один зашел в сверкающую факельным светом Валгаллу. Большой, чернобородый джотановский король зашел, ведя себя подобно завоевателю, затем он зашагал к нашему столу, где сидела озировская знать.
Глава 17
Битва наук
Зверское лицо Утгара не показало никакого признака опасения, несмотря на то, что он встретил пламенный пристальный взгляд его смертельных врагов. Он заговорил с Одином, его грубый, строгий голос, вещал громко, с чрезвычайной секретностью.
— Я принес сообщение от лорда Локи, правителя Мидгарда и вскоре правителя Асгарда.
Жестокое восклицание донеслось из каждого горла. Но строгое лицо Одина не изменилось, затем он ответил.
— Говорите сообщение Локи.
— Вот слова Локи, — сказал громко Утгар. — «Один и другие озиры, время вашего поражения пришло. Я, кого Вы давно бросили и заключили на столетия, являюсь теперь свободным и измученным жаждой мести. Завтра я выступаю против Вас с джотанами. Мы имеем три воина против вашего одного воина, три судна против Вашего одного судна. Вы не можете противостоять нам. Но потому, что я был однажды вашей крови, я предлагаю вам ваши жизни. Если Вы поклянетесь подчиняться мне, как вашему правителю, если вы станете моими подданными, как и джотаны, и коронуете меня вашим королем в зале Валгаллы, то вы сохраните ваши жизни. Долго подумайте, прежде чем отказываться от этого предложения. Если вы откажетесь от этого, то я буду вынужден уничтожить всех вас» Это — слова Локи. Каков ответ, лорд Один?
— Я отвечу теперь Миолниром! — прорычал Тор с темно-красным гневом на его лице.
Жестокий хор воплей из каждого горла, включая мой собственный, повторили его крик. Но Один замахал нам, призывая к тишине. Он говорил медленно, торжественно, пристально и серьезно глядя вниз на Утгара.
— Передайте этот ответ Локи, джотан. Сообщите ему, что он хорошо знает озиров, которые никогда не уступят его требованиям. Мы будем бороться, пока наши мечи не попадают из наших руки, пока наше дыхание не будет в нас. Но мы не будем захватывать в плен убийцу Локи, который давно доказал, что он предатель нашей расы. Также передайте Локи следующее. Сообщите ему, что он никогда — даже при том, что он и его хозяева джотаны одолеют нас — не извлечет пользы от своей работы. Поэтому я говорю, что прежде, чем это случится, вся эта земля дрогнет, и снизу разрушится. Пламя и смерть уничтожат Мидгард и Асгард, и всех джотанов и озиров. Сообщите это хитрому предателю!
Непреднамеренно Утгар отскочил от темной, ужасной угрозы голоса Одина. Затем джотановский король презрительно выпрямил свою огромную фигуру.
— Не думаю, что наш лорд будет испуган такими словами, — парировал он. — Вы просили о гибели, гибель и получите.
Он обернулся, чтобы идти, но Тир, задумчивый берсерк, выступил перед ним.
— Ты знаешь меня, Утгар, — сказал медленно Тир ожесточенным голосом. — Ищи меня в завтрашнем сражении. А я буду искать тебя.
— Так найди меня, озир, — засмеялся зло Утгар. — Слишком долго слышал я о твоей доблести. Завтра я проверю это своим мечом.
Утгар гордо зашагал из зала, Хеймдалл за ним. В тишине, мы услышали галоп джотановского короля через Асгард к Мосту Бирфост.
— Продолжаем банкет, — предложил, наконец, Один.
Снова начали пить, возник жестокий гул голосов. Моя голова опьянела от меда, который я пил, поскольку прошли часы. Фрейя сидела тихо, близко возле моей руки, смотря то и дело на мое лицо. Я видел задумчивого Одина, который наблюдал за своими людьми, которые делались веселыми на краю ужасов войны. Гордость и благодарность к озирам за то, что они разрешили мне быть одним из них, заполнила меня.
Первый свет рассвета начал проникать через окна. Браги выступил вперед с арфой, и все голоса умолкли, поскольку нежно стоящий певец коснулся дрожащих струн. Его ясный голос зазвенел по-военному громко через Валгаллу.
Браги пел с активными напряжениями. И когда он закончил, огромный крик аплодисментов сорвался от нас всех. Когда эхо нашего крика умолкло, далеко внизу, прозвучал длинный рев рога.
Могущественная труба пульсировала через каждый угол Асгарда, становясь все громче и громче, поскольку мы слушали в напряженной тишине. Затем она опала и замерла.
— Большой гудок рожка Гиаллара, — сказал Один с тихой строгостью. — Хеймдалл предупреждает, что подчиненные Локи приближаются.
Мы вскочили на ноги. Голос Одина зазвенел в быстрой команде.
— Мы идем встречать их. На поле Вигрида, с другой стороны Моста Бирфоста, мы будем ждать их. Соберите ваших людей и лошадей. Огир — Вы и Ниорд командуйте нашим флотом! Отплывайте со всеми нашими судами из Асгарда, пока не увидите побережье с джотановским флотом.
С воплем озировская знать и капитаны полились из Валгаллы. Трубы громко проревели на рассвете, и донесся гром галопирующих лошадей, звенящих оружием торопливо идущих людей, рев распоряжений. Я остался в почти пустом зале с Фрейей, Одином и его семьей. Озировский король поместил поверх своей кольчуги серебряную эмблему, на которой были вырезаны руны.
Видар через секунду принес большой меч Одина, и король пристегнул его на пряжку. Небольшие глаза Тора сверкали, он качал большой Миолнир в воздухе, давая последнее испытание его силы к руке.
Один изучил красивое лицо леди Фригги.
— Прощай, моя жена, — сказал он глубоким голосом. — Мы вернемся победителями или мертвыми, как пожелает этого Вирд.
Я принял Фрейю в свои руки. Почти в отчаянии я держал ее между руками и поцеловал. Яркие солнечные лучи из окна осветили ее волосы великолепным золотом, затем я отпустил ее. Ее синие глаза в
