Страх сгустился под ложечкой свинцовым комом.
– Я тебя не понимаю.
– Вполне понимаешь, – ответила она.
Тут я встала – хотя это вряд ли помогло бы. Я даже была выше ее. Она была крошечной, как фея или дитя. Ладно.
– Чего ты хочешь?
– Не делай этого, Анита.
Вилли стоял поодаль от нас, будто боялся подойти. После смерти он стал умнее, чем при жизни.
– Тихо, Вилли.
У нее была совершенно разговорная интонация – без повышения голоса, без угрозы. Но Вилли тут же затих, как хорошо обученная собака.
Может быть, она перехватила мой взгляд. Как бы там ни было, она сказала:
– Я наказала Вилли за то, что он не сумел нанять тебя с первого раза.
– Наказала?
– Наверняка тебе Филипп рассказывал о наших методах.
Я кивнула:
– Гроб с крестом?
Она улыбнулась сияющей радостной улыбкой. Тени превратили ее в оскал.
– Вилли очень боялся, что я его там оставлю на месяцы, если не на годы.
– Вампиры не могут умереть с голоду. Я понимаю принцип наказания.
И про себя я добавила: «Сука ты мерзкая». Меня можно пугать лишь до тех пор, пока я не разозлюсь. Злость – это более приятное ощущение.
– Ты пахнешь свежей кровью. Дай мне тебя попробовать, и я прослежу, чтобы твою зомби уложили без вреда.
– Попробовать – это значит укусить? – спросила я.
Она рассмеялась весело и сердечно. Сука.
– Да, человечинка, это значит укусить. – Вдруг она оказалась рядом, и я отдернулась, не успев подумать. Она снова рассмеялась. – Кажется, Филипп меня опередил.
Минуту я не могла понять, о чем она говорит, потом я коснулась рукой следа на шее. Мне вдруг стало неловко, будто меня застали голой.
Снова смех поплыл в летнюю ночь. Он серьезно начинал действовать мне на нервы.
– Никаких проб, – сказала я.
– Тогда позволь мне войти в твой разум. Это тоже вроде питания.
Я покачала головой – слишком быстро, слишком много раз. Лучше сдохну, чем впущу ее в свой разум еще раз. Если у меня будет выбор.
Поблизости раздался вопль. Эстелла обрела голос. Я вздрогнула, как от пощечины.
– Дай мне попробовать твою кровь, аниматор. Без зубов. – При последних словах она сверкнула клыками. – Ты только стой и не пытайся меня остановить. Я попробую свежую рану у тебя на шее. Питаться от тебя я не буду.
– Кровь оттуда уже не идет. Рана закрылась.
Она улыбнулась, и так очаровательно!
– Я ее пролижу.
Я сглотнула слюну. Я не знала, что делать. Донесся еще один вопль, высокий и отчаянный. О Господи.
– Анита… – начал Вилли.
– Молчание или ты рискуешь меня прогневить.
Голос ее прорычал низко и мрачно.
Вилли уменьшился вдвое. Его лицо под черной шапкой волос стало белым треугольником.
– Все путем, Вилли, – сказала я. – Ты за меня не переживай.
Он смотрел на меня с расстояния нескольких ярдов, но это с тем же успехом могли быть и мили. Бедный Вилли. Бедная я.
– А что тебе толку, если ты не будешь от меня питаться? – спросила я.
– Абсолютно никакого. – Она протянула ко мне бледную ручку. – Конечно, страх – это тоже вид субстанции.
Холодные пальцы охватили мое запястье. Я дернулась, но не стала вырываться. Я же собиралась позволить ей это сделать?
– Назовем это тенью питания, человек. Кровь и страх всегда драгоценны, как бы ни были получены.
Она шагнула ко мне и выдохнула мне на кожу, и я попятилась. Но ее рука удержала меня.
– Погоди. Я хочу, чтобы сначала отпустили зомби.
Она пристально посмотрела мимо меня, видя что-то, чего не было или что было не видно мне. Я ощутила напряжение в ее руке, почти электрический удар.
– Тереза их прогонит и даст аниматору положить зомби обратно.
– Это все ты устроила?
– Тереза подчиняется мне, разве ты не знала?
– Предполагала.
Я не знала, что вампиры владеют телепатией. Правда, до прошлой ночи я не знала, что вампиры умеют летать. Как много нового узнаешь так быстро.
– Откуда я знаю, что ты сделаешь лишь то, что говоришь? – спросила я.
– Тебе придется просто мне поверить.
А это уже почти смешно. Будь у нее чувство юмора, мы могли бы до чего-то договориться. Нет, вряд ли.
Она притянула мою руку к своему телу и меня вслед за ней. Рука ее была как сталь из плоти. Чтобы дышать мне в шею, ей пришлось встать на цыпочки. Это должно было бы разрушить зловещий образ, но не разрушило. Моей шеи коснулись мягкие губы. Я дернулась. Она засмеялась прямо мне в шею, прижимая ко мне свое лицо. Меня стала бить дрожь, и я не могла остановиться.
– Я обещаю не быть грубой.
Она снова рассмеялась, и я подавила желание ее отшвырнуть. Я бы все на свете отдала, чтобы только ее один раз стукнуть – сильно. Но сегодня мне не хотелось умирать. К тому же я заключила сделку.
– Бедная моя милочка, как ты дрожишь. – Она положила руку мне на плечо и провела губами по впадине у меня на шее. – Тебе холодно?
– Хватит трепаться. Делай свое дело.
Она застыла, касаясь меня.
– Ты не хочешь, чтобы я тебя трогала?
– Нет, – ответила я. Она что, с ума сошла? Риторический вопрос.
Голос ее был очень спокоен.
– Где у меня на лице шрам?
Я ответила, не думая:
– Возле рта.
– А как, – прошипела она, – ты об этом узнала?
Сердце подпрыгнуло к горлу. Ну и ляп! Я дала ей понять, что ее ментальные фокусы не работают, как должны бы.
Ее рука впилась в мое плечо. Я пискнула, но не закричала.
– Что это с тобой такое, аниматор?
Я об этом понятия не имела. И почему-то сомневалась, что она в это поверит.
– Оставь ее в покое! – Из-за деревьев почти бегом выскочил Филипп. – Ты обещала ее сегодня не трогать!
Николаос даже не обернулась.
– Вилли.
