поработать, пока нормально пошло. Но для начала нужно бахнуть чашечку кофе, чтобы освежить мысли в черепушке.
Проклятое время работало против меня. Издатель вчера по телефону умолял через месяц сдать рукопись в печать. 'Читатели уже ждут завершающую книгу трилогии, рекордный тираж обеспечен, маркетинговое время просчитано, нельзя промедлить'. А потом, мол, вся серия 'Черный меч Империи' будет издана под одной обложкой. Да-с, придется писать без перерывов, не только ночами, но и днем. Зато потом — в отпуск! Лишь только отошлю рукопись в издательство, и сразу бежать, лететь, плыть — куда-то далеко-далеко, к теплому морю, нагретой гальке и горячим женщинам.
Я пошлепал на кухню, включил кофеварку. Пока варился мой излюбленный допинг, я успел стащить с себя свитер и штаны, и переодеться в синий махровый халат с золотистым китайским драконом на спине. На прошлый день рождения мне его подарил Валерка Кивалов, с которым мы вместе проходили интернатуру в поликлинике. Валерка до сих пор ковыряется в чужих зубах, а я вот нашел себе занятие более интересное и прибыльное.
Раньше я не признавал халаты, но с недавних пор обнаружил, что в них очень удобно. Я даже пообещал Валерке, что сделаю одного из своих положительных героев похожим на него.
Быстро сполоснув над раковиной любимую чашку, я налил доверху крепкого дымящегося кофе. Это колдовское зелье обеспечит мою работоспособность до самого рассвета.
Все перипетии третьего тома еще не сложились в единую картинку из пазлов в моей голове. Ну, ничего, в первых двух книгах я оставил полно зацепок для хорошего развития сюжета. Судя по всему, история получится очень крутая.
На ходу вдыхая бархатистый аромат, я с чашкой в руке вернулся в кабинет и вновь уселся перед экраном. На чашке с горячей жидкостью уже проступила каверзная физиономия доктора Хауса с надписью 'Everybody lies', так что стоит подождать, пока чуточку остынет. Позавчерашний номер 'Спорт-Экспресса' послужил подставкой для чашки, поскольку возвращаться на кухню за блюдцем было лень.
Пока кофе остывал, я выудил из пачки сигарету, щелкнул зажигалкой, затянулся. Сегодня еще страниц десять-пятнадцать надо родить, хоть ты тресни. Первую главу оставим в покое и не отходя от кассы приступим ко второй.
Итак… 'Конрад ждал уже более получаса, меряя шагами улицу Вербовщиков. Обещанный Магистром посланник задерживался, и лучше бы ему появиться с минуты на минуту, иначе…'
Закончить предложение я не успел. По экрану вдруг пошла рябь, словно по телевизору с плохой антенной. А потом дисплей мигнул и вовсе погас. Я напрягся. Что за хрень?! Не дай Бог, ноут накрылся вместе с текстом!
И тут экран снова мигнул. Там появилось чье-то лицо с накинутым на голову белым балахоном, из-под которого виднелись только редкая бородка и острый нос. Обладатель таинственного лица что-то бормотал.
Я удивленно мотнул головой, отхлебнул кофе, зашипел (кофе горячий!) и уставился на экран. Когда ж это я успел поменять заставку?!
Из динамиков прорезались звуки нескольких нестройных голосов, заставивших меня вздрогнуть:
— Каберле-Куба-Черношек…
Что это за хоровое пение? Не помню, чтобы у меня были записаны такие звуки.
— Ганзал-Коталик-Иргл…
Чермак-Ролинек-Котрла…
Не зная, что делать от удивления, я затянулся сигаретой, снова хлебнул кофе (все еще горячий!).
— Бенак-Кубис-Шишчак…
Я быстро пробежался пальцами по клавиатуре, однако ноутбук не реагировал. Странный напев продолжался.
Человек на экране запрокинул голову, и стали видные его выпученные полубезумные глаза.
— Жиндрих! — выкрикнул он, указывая пальцем прямо на меня.
Теперь я смог увидеть его полностью. Тощая фигура в белом балахоне на фоне грубо оштукатуренной стены. И еще шесть таких же фигур, расположившихся вокруг меня. Сам я вместо привычного паркета стоял на каменном полу, мои мягкие тапочки разместились аккурат посреди начертанной звезды, полыхающей желтым пламенем.
Я завертел головой по сторонам, ничего не понимая. Семеро в балахонах сложили вместе ладони и почтительно склонили головы.
Что за глюки? Что за мать его происходит!?
— Приветствуем Тебя, о Равнобогий! — не поднимая головы, сказал человек с бородкой.
— И вам того же, — буркнул я, продолжая озираться. — Где я? Вы кто такие?!
— Мы — Совет Архимагов Белого Ордена Эрании, о Великомогучий. Ты находишься в Башне… во временной Башне нашего Ордена.
Бряк! Дзынь! Это мои пальцы непроизвольно разжались, и в наступившей тишине звуки разбившейся чашки отразились от каменных стен и потолка. Лицо доктора Хауса разлетелась на кусочки, коричневый напиток потек по линиям затухающей звезды и по моим голым лодыжкам. Проклятый кофе все еще был горячим!
Отчаянно шипя, я заплясал чечетку ошпаренными ногами по камням пола.
Архимаги Белого Ордена? Это же светлые маги из 'Черного меча Империи', из моей трилогии. Я что, сплю?
Главный из магов наконец поднял голову и я увидел, что ему не более двадцати лет. Обладатель пучеглазого лица с редкой бородкой робко смотрел на меня.
— О, Вершитель Судеб, мы смиренно просим Тебя…
— Ущипните меня, — бесцеремонно перебил я.
Глаза архимага стали еще более выпученными.
— Ущипни, говорю! — нажимом повторил я.
— Но я недостоин…
— Я приказываю!
Маг протянул руку и сжал пальцы.
— Ай!
Хоть хоть нас разделяло расстояние в полметра, я вскрикнул и схватился за левую щеку.
Потом я заорал еще громче, поскольку забыл, что в руке все еще дымится сигарета, и тлеющим концом я угодил прямо в ухо.
Не обращая внимания на почтительно застывших архимагов, я разразился потоком фраз непечатного содержания.
Когда запас моих выражений немного иссяк, в глазах странных колдунов светилось настоящее благоговение.
'Изначальная Речь!' — донесся до меня восхищенный шепот. Один из магов достал свиток и начал быстро царапать пером, прислонив бумагу прямо к стене.
— Так, стоп! — махнул я рукой. — Спокойно, только спокойно. Это я себе. А вы давайте сначала рассказывайте.
— Мы дерзнули призвать Тебя, о Равнобогий… — начал главный из них.
— Как это призвать?
— Мы осмелились лично просить Великого Мага, Равного Творцам, Сущего Вовне, придти и помочь нам спасти Эранию и возродить затухающую искру светлой магии, которая сейчас едва тлеет в наступающей мгле.
— И как вам это удалось?
— Наши искры…
— Да погодите вы со своими искрами! — грубо перебил я. — Ты что-то начал говорить о каком-то призыве. Что это значит?
Маг начал отчаянно моргать, казалось, он вот-вот расплачется. На меня он старался не смотреть.
