Наблюдавший за мной Юркас тут же полез в колючие заросли. Я не стал его останавливать, и вскоре поцарапанный, но довольный ученик вынырнул с комком бумаги в руке, который бережно спрятал в своей сумке.
Пусть тешится, раз ему так нравится. Все равно слов Изначальной Речи там нет.
— Сегодня еще должны пройти не меньше полутора лиг, — заявил эльф и с места в карьер задал стремительный темп.
Одно из преимуществ Великих Магов состоит в том, что их не заставляют отбывать ночную вахту и нести стражу по охране мирно спящего лагеря. Однако даже Великие Маги могут испытывать бессонницу.
После какого-то навязчивого кошмара я проснулся. И хоть был уставшим, как беговая собака, больше никак не мог заснуть. Гудели натруженные за день ноги, в ушах шумел прибой, в мозги лезли бредовые мысли.
Жаль, эльф свою стражу уже отстоял и сейчас дрых на ложе из веток, что приготовил для него Фиган. Мне нечего было считать в погоне за объятиями Морфея.
Тогда я решил для порядка подняться и сбегать в кусты.
Что было странно — возле затухающего костра отсутствовал сторожевой. Чья же сейчас смена?
Я тут же забыл про свои намерения и начал сторожко обходить вокруг лагеря, готовясь громко закричать в случае чего. И тут мои уши уловили звуки голосов.
В кустах кто-то шушукался. Судя по громкости шептания, один голос принадлежал Наварро.
Я замер, прислушиваясь. Но шут будто почувствовал что-то и умолк. Потом раздались шорохи, за ними последовали чмокающие звуки.
Все перервал томный выдох валькирии.
— Стой… стой, погоди. Я не могу. Слышишь.
Снова раздались звуки лобызаний.
— Стой! Я должна оставаться непорочной, иначе потеряю силу валькирии.
— Ты красивая! — прохрипел шут.
— Такова плата за мою силу и умения. Непорочность.
В голосе Сабри слышалась тоска.
Подслушивать, в принципе, нехорошо. Но интересно. К сожалению, продолжения любопытного разговора, как и других действий, не последовало. А когда зашуршали кусты и кто-то начал двигаться в мою сторону, я быстренько, на цыпочках побежал к лагерю, бухнулся на свою 'кровать' и принял позу мирно спящего человека.
Утром я долго не мог проснуться.
Остальные уже паковали вещи и готовились продолжить путь, а я все еще валялся на зеленой подстилке, натужно потягивался, пытаясь отсрочить момент, когда мы снова побежим. Разбитое тело отказывалось слушаться, ватные ноги подгибались, но нужно было вставать.
Чтобы хоть немного взбодриться, я заставил себя отвлечься от физических проблем и стал любоваться утренним лесом.
Лучи солнца пробивались сквозь густые кроны, подсвечивая росу на цветах, отчего поляна казалась покрытой дивными самоцветами. Легкая дымка стелилась по самой земле, придавая окружающей картине легкий оттенок нереальности.
Словно желая меня подбодрить, на все голоса громко пели местные птицы. Однако пернатые в этом лесу водились странные, и песни у них оказались не больно мелодичные. Вместо сладкозвучных серенад над лесом скорее стоял какой-то гвалт и трескотня.
— На деревья! — вдруг завопила Сабри, отрываясь от своей поклажи.
С чего это вдруг?
Первым на дереве оказался Сбнделл, на всякий случай сразу же слившийся с листвой и становясь незаметным постороннему глазу. Фиган попытался последовать за вором, но умение лазать по стволам не входило в список его достоинств. В итоге он изощренно выражался на гномьем и неуклюже карабкался вверх, куда его подсаживал Нэндил.
Я соизволил последовать совету валькирии только тогда, когда расслышал, что через подлесок в нашу сторону кто-то ломится.
Пришлось спешно вспоминать детство. Присмотрев дерево поудобнее, я не без труда вскарабкался по корявому стволу и уселся среди ветвей.
Рядом примостился Конрад, повесив на обломанный сук клетку с Пушистиком.
Валькирия на земле поспешно рылась в своей сумке. Наварро стоял рядом с ней, зорко поглядывая по сторонам и взвешивая в руке тяжелое лезвие метательного ножа.
Затрещали ветки кустов, из подлеска на место нашей ночной стоянки вырвались восемь созданий.
Все размером с волкодавов, обликом больше похожие на крыс-переростков, чьи шершавые шкуры украшали пятна болотного цвета. Существа тихонько поскуливали, водя бурыми носами и скаля ряды мощных зубов.
— Врогоры! — крикнула Сабри, ловко взлетая на дерево.
Одна из тварей сразу же бросилась к оставшемуся на земле Наварро.
Свистнула поющая стрела, вонзаясь в пятнистый бок. Однако это не остановило 'крысу', она прыгнула.
Шут оказался ловчее. Он практически на месте сделал кульбит, совершил пару прыжков и в одно мгновение оказался на дереве. Тварь лишь разочарованно клацнула зубищами.
Вторая стрела вошла в спину твари, однако животное продолжало бегать как ни в чем ни бывало.
'Крысы' бесновались внизу, лязгали зубами, прыгали, истошно выли. Эльф исправно украшал их стрелами, но никак не мог пробить жесткую свалянную шерсть и бронированные шкуры.
— Лохматые идут следом за своими псами! — крикнул Конрад, вынимая меч. — Надо уходить!
— Сабри, — спросил я. — Мы тебе за что платим? Или ты скажешь, что они тоже разумные создания?
— Сейчас, — пробормотала она, доставая из торбы пузырек с синеватой жидкостью. — Нэндил, стреляй точно в пятно!
Она долго примерялась, прежде чем перевернуть бутылочку. Однако твари бегали слишком быстро, и валькирия промахнулась.
— Калека Мидосская! — выругалась Сабри-Ойя.
Только с четвертой попытки ей удалось капнуть немного жидкости прямо на спину одной твари.
'Крыса' тут же заскулила, завертелась волчком, зубами пытаясь выгрызть собственную шкуру. Место, куда попало вещество, темнело, дымилось, жидкость прожигала костяные пластины под кожей.
Эльф не зря носил свое боевое прозвище. Стрела по самое оперение вошла прямехонько в размякшее место на спине корчащейся твари. Она подпрыгнула и упала, два раза дернулась и замерла.
В этот момент в полулиге от нас заревел ловчий рог орков.
Всем стало ясно, что покуда Сабри с Нэндилом перестреляют всех врогоров, орки уже будут здесь.
Конрад вздохнул, засунул меч обратно в ножны. Поднял Пушистика и с клеткой на весу спустился пониже.
Парочка врогоров тут же попыталась допрыгнуть до Воителя.
Конрад щелкнул замком, открывая дверцу клетки.
— Пушистик, давай!
Кролик спрыгнул вниз и тут же припал к земле. Его ноздри понюхали воздух, зверек прижал ушки, трясясь, видимо, от страха.
— За что его? — удивленно спросил Сорока.
Вору никто не ответил. Все наблюдали за тем, что начало происходить под деревьями.
