Я сидела, и ноги у меня были разведены по обе стороны от его бедер. Он поднял меня, сунув руки под белье, охватывая ягодицы ладонями, сел на пятки. Держа руками мой вес. В его глазах что-то скользнуло, руки дрогнули. Он впервые подумал, что я действительно могу его убить, и от этой мысли возбудился.
И нежно поцеловал меня в щеку.
– Давай последний нож, Анита. Давай.
Произнося эти слова, он наклонился ко мне, чуть покусывая лицо. Клыки Габриэля прошли по линии скулы, спустились к шее. Он приставил их к моей шее сбоку, нажимая сперва тихо, потом все сильнее, наращивая давление, и языком лизал кожу.
Я не полезла за ножом, я запустила руки в его густые волосы и отбросила их с его лица. Он все прижимал и прижимал зубы, руки его были у меня в трусах, сжимая ягодицы. Я напряглась, заставила себя расслабиться. Получится. Должно получиться.
И пальцами я погладила его лицо. Зубы его уже пустили мне первую струйку крови. Я ахнула, и когти Габриэля впились мне в кожу. Я водила пальцами по его щекам, вдоль губ, вдоль бровей. Он приподнял голову, чтобы вдохнуть, глядя невидящими глазами, полуоткрыв губы. Гладя его лицо, я подтянула его к себе для поцелуя, ощупывая густые брови. Он припал ко мне губами, и я положила большие пальцы ему на веки. Ресницы затрепетали под моей кожей, и я сунула оба больших пальца в орбиты, стараясь добраться до мозга и высунуть их с другой стороны.
Габриэль с визгом отпрянул, его когти вспороли мне спину. Я зашипела, но кричать времени не было. Большой нож вылетел из ножен на спине.
Вместо меня закричала Райна.
Я сунула лезвие в ребра Габриэля, в сердце. Он попытался упасть назад, но моя тяжесть не пускала его колени, и он лишь выгнулся назад спиной, но не упал. Я ткнула ножом насквозь и почувствовала, как его кончик вылез с другой стороны.
Вдруг рядом оказалась Райна, схватила меня за волосы, отшвырнула от него. Я пролетела по воздуху, ударилась в фальшивую стену, но полет не остановился. Стена разлетелась. Я лежала на животе и пыталась вновь научиться дышать. Пульс грохотал в голове так, что я ничего другого не слышала. Постепенно оцепенение тела проходило, и тело сообщало мне, что оно поцарапано и побито, но ничего в нем не сломано. Не может быть. Всего две метки – и я превратилась в Аниту – Живой Таран. В первый раз, когда это случилось, я не оценила благодеяния, но сегодня поняла. Ура, я не ранена, но мне все равно надо пройти мимо Райны. Остальные все разбегутся кто куда, когда Райна будет мертва. Вопрос в том, как привести ее в такое состояние.
Поглядев вверх, я поняла, что лежу рядом со столом, где выложено все мое оружие. А пистолеты заряжены? Если я к ним брошусь, а они не заряжены, Райна меня убьет. Конечно, если просто лежать и истекать кровью, она поступит так же.
Я слышала приближающийся цокот ее высоких каблуков. Оттолкнувшись, встав на колени, на ноги, я бросилась к столу. Она еще не видела меня из-за полуразбитой стены, но она меня слышала. И побежала быстрее на этих дурацких каблуках.
Схватив на лету “файрстар”, я перекатилась через стол и, лежа на спине, снизу увидела прыгающую через стол Райну. Щелкнув большим пальцем предохранитель, я спустила курок. Пистолет рявкнул, и пуля попала ей в живот. Ударом ее чуть притормозило, и у меня оказалась возможность выстрелить еще раз, выше, в грудь.
Райна рухнула на колени, медово-карие глаза раскрылись в шоке. Она протянула руку, и я отползла, все еще на спине. У нее в глазах потух свет, и она рухнула набок, рассыпав по полу рыжеватый водопад волос.
Съемочная группа брызнула кто куда. Только Хейди сжалась под стеной и плакала, закрывая уши, боясь бежать ц боясь оставаться.
Я встала, опираясь на стол. Теперь мне было видно тело Габриэля. Из глаз текла кровь и какая-то прозрачная жидкость, а тело все еще не упало и стояло на коленях в какой-то жуткой пародии на жизнь, будто сейчас он откроет глаза и окажется, что он притворялся.
Сквозь завешенную дверь вошел Эдуард с прикладом ружья у плеча. За ним Харли с автоматом. Он оглядел комнату, потом вернулся взглядом ко мне.
– Анита здесь? – спросил он.
– Да, – ответил Эдуард.
– Я ее не узнаю.
– Погоди стрелять. Я ее для тебя найду.
Эдуард пошел ко мне, видя одновременно всю комнату.
– Сколько из этой крови твоей? – спросил он. Я мотнула головой.
– Как ты меня нашел?
– Попытался перезвонить в ответ на твое сообщение. Никто не знал, где ты. Потом оказалось, что никто не знает, где Ричард, где Жан-Клод и где Райна.
Я услышала, как вскрикнул через меня Ричард, и на этот раз не стала сдерживаться. Вопль вылетел у меня изо рта. Если бы Эдуард меня не подхватил, я бы упала.
– Надо быстрее к Жан-Клоду и Ричарду. Немедленно!
– Ты даже идти не можешь, – сказал он. Я схватила его за плечи.
– Помоги мне, и я даже бежать смогу.
Эдуард не стал спорить – просто кивнул и обхватил меня рукой за талию.
Харли отдал мои ножи и браунинг Эдуарду. Я стояла рядом, но он даже не попытался отдать их мне – смотрел мимо, будто меня и не было. Может быть, для него так и было.
Я отрезала штанины джинсов – осталась только в белье и в кроссовках, но теперь я могла бежать, а бежать надо было – я это чувствовала. Чувствовала, как нарастает сила в этой летней ночи. Доминик готовит лезвие. Я это уже чувствовала на вкус и молилась на бегу, молилась, чтобы мы успели.
44
Мы бежали. Я летела так, что сердце вырывалось из груди, перепрыгивая через деревья, уклоняясь от каких-то предметов, которых не видела – только чувствовала. Бурьян № ветви исцарапали мне ноги. Зацепившаяся за щеку ветка заставила оступиться, и Эдуард подхватил меня.
– Что это? – спросил Харли.
Среди деревьев виднелся яркий белый свет. Не огонь.
– Кресты, – сказала я.
– Чего? – переспросил Харли.
– Жан-Клода подвесили на крестах.
Я уже знала, что это так, и уже бежала на свет, Харли и Эдуард – следом.
Так мы вылетели на поляну. Я подняла браунинг, не успев подумать. Всего секунда мне была нужна, чтобы охватить взглядом сцену. Ричард и Жан-Клод aueи так опутаны цепями, что еле могли двигаться, а о бегстве говорить не приходилось. На шею Жан-Клода был наброшен крест. Он пылал, как пойманная звезда, лежа на складках цепи. Кто-то завязал Жан-Клоду глаза, будто боясь, что сияние его ослепит. Это было странно, поскольку его собирались убить. Заботливые убийцы.
У Ричарда был заткнут кляпом рот. Он сумел освободить руку, и они с Жан-Клодом соприкасались пальцами, стараясь не терять контакта.
Над ними в белой церемониальной мантии стоял Доминик. Капюшон был отброшен назад, руки широко раскинуты, и он держал меч размером с меня. А в другой руке у него было что-то темное, что-то вроде пульсирующего и живого. Сердце. Сердце вампира Роберта.
Сабин сидел в каменном кресле Маркуса, одетый так, как я видела его в прошлый раз, – капюшон надвинут, лицо в темноте. Кассандра сияла белизной по ту сторону круга силы, образуя треугольник с двумя своими мужчинами. Мои двое лежали связанные на земле.
Я прицелилась в Доминика и выстрелила. Пуля вылетела. Я это слышала, видела, но она не дошла до Доминика. Она никуда вообще не попала. Я выдохнула и попыталась снова.
Доминик глядел на меня, на бородатом лице было одно лишь спокойствие и ни следа испуга.
– Ты принадлежишь мертвым, Анита Блейк, и ни ты, ни твои не могут пройти этот круг. Ты пришла лишь увидеть их смерть.
