ветром.
Сильвия сделала шаг назад.
– Ты же знаешь, что нет.
– Правда?
Сила нарастала, как электрическое поле. У меня волоски на руках встали дыбом.
Сильвия перестала пятиться, сжала кулаки.
– Если бы я думала, что могу победить Маркуса, я бы бросила вызов. Если бы я могла защитить нас всех, я бы так и сделала. Но я этого не могу, Ричард. Ты наша единственная надежда.
Ричард навис над ней, и дело было не в физическом размере. Его сила захлестывала ее, заполняла комнату, пока не стало почти физически невозможно дышать.
– Я не буду убивать только потому, что ты это считаешь нужным, Сильвия. Никто меня не заставит этого делать. Никто.
Он повернулся ко мне, и мне пришлось сильно напрячься, чтобы встретить его взгляд. В нем была мощь, жгучая тяжесть. Это не была подавляющая сила вампира, это было что-то другое, но столь же мощное. У меня мурашки пошли по коже от этой силы, от этой энергии, но я не отвернулась. Я глядела на его раны чуть ниже шеи и понимала, что могла сегодня его потерять. Это было недопустимо.
Я подошла ближе, так близко, что смогла протянуть руку и коснуться его. Эта неотмирная энергия закружила меня, и стало трудно вздохнуть.
– Ричард, нам надо поговорить.
– Анита, у меня сейчас на это нет времени.
– Найди время, – потребовала я.
Он посмотрел на меня тяжелым взглядом.
– Давай говори, пока Лилиан со мной будет возиться. Через пятнадцать минут будет собрание.
– О чем собрание? – спросила я.
– Обсудить ситуацию с Маркусом, – сказала Сильвия. – Он назначил собрание еще до ночного приключения.
Ричард посмотрел на нее пристально, и взгляд этот не был дружеским.
– Если бы я хотел, чтобы она знала, я бы ей сам сказал.
– Чего еще ты мне не сказал, Ричард?
Те же рассерженные глаза повернулись ко мне.
– А чего ты мне не сказала?
Я мигнула, искренне недоумевая.
– Не понимаю, о чем ты.
– В тебя сделали два ружейных выстрела, а ты не знаешь, о чем я?
Ах это.
– Я поступила правильно, Ричард.
– Да, ты всегда все правильно делаешь.
Я опустила глаза и покачала головой. Когда я подняла их, он все еще злился, но я перестала. Первой. Да, без решительного выяснения отношений нам не обойтись. Без окончательного. Здесь я не ошибалась. Никакие разговоры этого не изменят. Но если нам предстоит расстаться, это будет бурно.
– Давай прекратим, Ричард, Ты хотел пойти в спальню. Он встал, напряженный от злости более глубокой, чем я могла бы себе представить. Контролируемая ярость, и я не знала, чем она вызвана. Плохой признак.
– А ты уверена, что сможешь выдержать зрелище меня в голом виде?
В его голосе была крайняя горечь, и я не знала, откуда она.
– Что такое, Ричард? Что я сделала?
Он энергично встряхнул головой и вздрогнул, когда это движение увлекло за собой плечо.
– Да нет, ничего.
Он вышел. Лилиан посмотрела на меня, но пошла за ним. Я вздохнула и пошла следом. Следующие несколько минут ничего приятного не обещали, но я не собиралась дрейфить. Мы скажем все противные вещи и постараемся сделать их как можно противнее. Только вот беда: у меня нет ничего сказать противного. От этого все удовольствие от ссоры пропадает.
Когда я проходила, Джейсон тихо-тихо сказал:
– Держись, Анита, держись!
Я не смогла не улыбнуться.
Сильвия смотрела на меня хладнокровным взглядом:
– Ни пуха. – Мне показалось, что она говорит не до конца искренне.
– Тебе что-нибудь не нравится?
Я бы предпочла поругаться с ней, а не с Ричардом.
– Если бы он не встречался с тобой, он мог бы выбрать пару. Это улучшило бы ситуацию.
– И ты хочешь на эту должность?
– Да, – сказала она, – хочу, но должность требует секса, а на это я не настроена.
– Так я не стою на твоем пути? – спросила я.
– На моем – нет.
Подразумевалось, что есть и другие, но мне было глубоко плевать – сегодня по крайней мере.
– Чертовски ранний час теперь для меховой политики. Если кто-то хочет откусить от меня кусок, скажи им, чтобы занимали очередь.
Она склонила голову, как любопытная собака.
– А очередь длинная?
– Выросла за последнее время.
– Я думал, все твои враги мертвы, – сказал Джейсон.
– Я все время наживаю себе новых.
Он улыбнулся:
– Кто бы мог подумать?
Я встряхнула головой и пошла в спальню. Сейчас я бы охотнее встретилась снова с Райной, чем с Ричардом. Я уже почти надеялась, что вот из-под стола выскочит убийца и мне будет во что стрелять. Это было бы совсем не так больно, как рвать с Ричардом.
10
Спальня Ричарда была светло-зеленая, и яркий коврик у кровати – как кусок матового стекла. Кровать тяжелая, на четырех ножках, и Ричард, хотя и раненный, ее прибрал, набросив сверху красное покрывало. И еще он развернул на ней три цветных покрывала: зеленое, синее и красное. Каждое из них отвечало своему цвету на коврике и на картине над кроватью. На ней были изображены волки в зимнем пейзаже. Они смотрели прямо с картины, будто ты только что вышел из-за дерева и наткнулся на них. На снегу истекал кровью олень с разорванным горлом. Странный выбор для спальни, но он был почему-то уместен. Кроме того, мне картина понравилась. В ней было то, что всегда есть в хороших картинах: как будто если ты выйдешь из комнаты, картина начнет двигаться – остановленная на холсте жизнь. Зеленое покрывало подчеркивало цвет хвои, синее – голубизну неба и синеву теней, красное – пятна крови на снегу.
Ричард лег на красное покрывало лицом вниз. Он был совсем гол, джинсы брошены в углу кровати. Загорелая кожа на красном покрывале казалась темной, гладкой и неимоверно трогательной. У меня кровь прилила к лицу, когда я глазами проследила закругления его тела, гладкость ягодиц. Лилиан кончила зашивать кривой порез от когтя, уходящий от ягодиц вниз. Я отвела глаза.
Однажды я видела Ричарда голым, когда мы познакомились, но с тех пор – ни разу. Мы тогда еще даже не думали о романе. Я хотела его видеть таким, и это меня смущало. Я стала рассматривать содержимое полок на стенах, будто хотела запомнить наизусть. Кусочки кварца, гнезда мелких птиц. Кусок окаменевшего коралла размером с мою руку, цветные прожилки золота в белом кварце. Я его нашла на вылазке и отдала Ричарду, потому что он собирал камешки, а я нет. Я трогала коралл и не хотела поворачиваться.
– Ты сказала, что хочешь говорить, так говори, – сказал Ричард.
Я оглянулась. Лилиан перерезала черную нить, которой зашивала рану.
